— Дозвонился? — я понял, что в полицию он и звонил.
— Занято, — ответил Игорь.
И тогда снова раздались выстрелы. На этот раз будто издалека, но все равно мы одновременно пригнулись.
– [Цензура]! — Паха выронил сигарету. — Надо домой валить!
У меня возникла нехорошая мысль, что «дом» — теперь это не обязательно синоним слова «безопасность», теперь это скорее омоним, потому что может обозначать все что угодно. С другой стороны, а какие альтернативы?
— Да, надо идти, — согласился я. — Вы далеко живете?
Парни посмотрели на меня с сомнением.
— А что?
— Просто я далеко, — ответил я просто. — Есть возможность приютить меня до утра?
Да, вот так. Сначала отказал в помощи таксисту, теперь прошусь на ночлег в дом к незнакомым и ничем не обязанным мне людям. Без сомнения, стеснений и прочей лабуды, руководствуясь лишь необходимостью. Очевидно, в стрессовой ситуации процесс самосовершенствования запускается на полную. Пройди мимо меня сейчас Эмма Уотсон, не задумываясь пригласил бы ее на свидание. Ну…скорей всего бы пригласил.
Ждать ответа пришлось секунды две.
— Почему нет? — произнес Игорь. — Места хватит, а втроем веселее.
— Пойдем уже, а? — предложил Паха.
Мысль была общая, так что сразу и пошли. И, действительно, оказалось недалеко: всего пара дворов. Оставалась последняя арка, когда мы дружно остановились. Рядом горело несколько фонарей, в домах светились окна, и стоявшего посреди проезда человека мы увидели заранее. Он не двигался, и порванные штаны на нем смотрелись как-то очень характерно. Неправильно оценивать на основании одной только внешности или за счет предыдущего опыта, но, да, мы подумали, что этому чуваку нужны наши мозги. Что он зомби.
— Вокруг обойдем? — спросил Паха тихо.
— Тут он один, — сказал Игорь.
— Да, — согласился я. — И тут светло. А пока будем обходить, еще кого-нибудь встретим.
— Может ему крикнуть чего-нибудь? — предложил Паха. — Вдруг он просто обожратый?
— Сначала мы конечно позовем, только я бы перед этим вооружился.
— Чем?
— Да чем угодно.
Видимо, Игорь не врал, что он интеллигент, потому что он не стал искать камни или пытаться оторвать ветку от дерева, а двинул прямо к помойке. Спустя пару минут мы стали счастливыми обладателями табурета с парой обломанных ножек, старого растрепанного зонтика и лысого велосипедного колеса.
— Ну так чего, идем? — спросил Паха, примерившись к табурету. Зонтик достался Игорю, а я выбрал колесо, как наиболее многофункциональный предмет.
— Да… — Игорь сделал неуверенный шаг. — Может, не станем его звать? Он смотрит влево — если зайти с правой стороны и не шуметь, он вообще нас не заметит.
Пару мгновений я сомневался. Было бы полезно узнать, каким образом зомби — если это он — реагирует на крик. Но ведь узнать, можно ли прокрасться в нескольких метрах от ожившего мертвеца так, чтобы он не заметил — информация еще более ценная. Кроме того, способ с обходом казался более безопасным. Кричать ведь в одну сторону нельзя. Звуковые волны, вырвавшись на свободу, начнут отражаться от всего подряд, и заполнят собой пространство на десятки метров вокруг. Не хотелось бы, чтобы получилось так, как с сырокопчёной колбасой. Кладешь ее в холодильник для одного человека, а доступ к ней получают все, кто неподалеку от твоей кухни. Не хотелось бы превратиться в колбасу.
— Согласен, — сказал я парням уже почти полным шепотом. — Пойдем потихоньку. И держите, на всякий случай, защиту в поднятых руках. В случае чего это сэкономит несколько мгновений.
Мы двинулись. Спустя пару шагов я понял, что мы все в одну точку уставились. А если кто сзади подкрадется?
— Смотрите на самого зомби, — шепнул я. — Я буду в другие стороны… смотреть.
Слово «контролировать» было бы точнее, но не для этой ситуации. К счастью, опыт замены слов более короткими у меня был обширный: не зря я столько в футбол играл.
— Хорошо.
Мы шли медленно, но в какой-то момент расстояние до зомби сократилось до того, что даже моего посаженного компьютером зрения хватило, чтобы разглядеть обгрызенные до кости ноги и ободранный затылок.
– [Цензура], вы видите?! — прошептал Паха. — У него… [Цензура]!!!
Первые слова он сказал, правда, очень тихо, я расслышал едва — едва, а вот матерился Паха уже во весь голос. Конечно, я должен был контролировать другую сторону, но… посмотрел бы я на того чувака, который бы на моем месте не обернулся. Спустя миг я смотрел на ковыляющего в нашу сторону мертвеца. И отделяли нас от него: табуретка, зонтик и три с половиной метра расстояния.
— А ну вали отсюда!
Зомби не послушал. Он сделал еще шаг, и… оказался на расстоянии удара. Паха с ловкостью, которой я от него не ожидал, ткнул мертвяка табуреткой в грудь. Тот не удержал равновесия и упал на спину.
— Все идем! — сразу крикнул я. — Он быстро не встанет! Какой подъезд?!
— Первый с левой стороны! — так же криком ответил Игорь.
— Давайте быстрым шагом!.. — я с трудом заставил себя понизить голос. Сердце в груди бешено стучало. — Только внимательно: здесь еще могут быть.
Мы добрались до подъезда. Игорь мучительно долго перебирал ключи на связке. Наконец, раздался звук срабатывания магнитного замка.
— В подъезде тоже могут быть! — сказал я прежде, чем дверь успела открыться.
— Четвертый этаж, — произнес Игорь, тыкая зонтиком внутрь подъезда. — Дверь справа.
— Понял.
Мы вошли. Стали подниматься. Лампочки горели на всех этажах, спрятаться на узкой площадке, по сути, было негде, но все равно мы поднимались медленно, прижимаясь друг к другу спинами, останавливаясь и прислушиваясь.
— Давайте комнаты проверим, — сказал я, когда мы вошли в квартиру. Игорь в тот момент запирал последние замки и защелкивал задвижки. Как и у любого интеллигента их у него было с запасом. — На всякий случай.
И только когда мы удостоверились, что ничего постороннего живого или мертвого внутри нет, а окна и балконные двери закрыты и заперты, я, наконец — то, впервые со времени своей последней поездки на метро, выдохнул. А еще говорят, что больше чем на четыре минуты дыхание не задержишь!
Молча все расселись на кухне. Стол у парней был накрыт: жаренная картошка, селедка, колбаса, салат из помидоров с огурцами, одна пустая бутылка и пара еще не начатых… В общем, стандартный выходной набор. Какое — то время безмолвно перекусывали, потом Паха потянулся к неоткрытой поллитре, но так и не дотронувшись до нее, его рука остановилась. Как если бы воздух перед ней стал твердым и негнущимся.
— И нажраться хочется, и как-то страхово, — смерив бутылку недовольным взглядом, сказал он.
— Давайте, если что, потом напьемся? — предложил Игорь. — А пока поедим.
— Или все — таки?..
— Лучше потом, — сказал я.
Паха пожал плечами, встал и, чуть приоткрыв форточку, закурил, а Игорь… Игорь принес на кухню ноутбук. Вскоре место на столе для него было освобождено, зашумел вентилятор, мелькнула страничка рабочего стола с успокоительным пейзажем, а сразу за ней зажегся благочестивыми красно — белыми цветами всезнающий Яндекс.
Взгляд остановился на строчке главных новостей, но там по обыкновению смаковалась заокеанская политическая жизнь. Ни намека на откусанные пальцы, на эпидемию. Ни слова о чрезвычайном положении в Санкт — Петербурге. При этом сообщение о поражении Спартака в полуфинале кубка все еще висело в топе, хотя спустя три дня пора было забыть о столь случайном стечении обстоятельств…
— Контакт?
— Давай.
Игорь стал проверять странички: «Мэил», «Фейсбук», «ЖЖ», другие… В соцсетях сообщения о кусающихся психах попадаться стали сразу. Народ жаловался на недоступность скорой, полиции, на рост цен на валюту и на бензин. Хотя конкретики оказалось на удивление немного. Когда же попытались зайти на «Ютюб», экран высветил неприветливое: «На сервере ведутся профилактические работы». Такое же сообщение висело в «Инстаграм». Сервер «ВК» оказался перегружен.
