Но когда я обрёл способность действовать, отпрыгивать было поздно. Оставалось только воспользоваться этой штуковиной, которую я держу перед собой, хочется верить, не для красоты.
И я шагнул вперёд, вкладывая в удар вес всего тела.
Шатун прыгнул одновременно с замахом. Я моргнуть не успел — лезвие вонзилось в грудную клетку. Руки ощутили удар и погасили его. То ли «кожа» так удачно распределила и погасила импульс, то ли шатун основательно выгнил и был лёгким.
И тут, как и тогда, в коридоре, у меня подкосились ноги.
Вскрикнув, я упал на колени. Шатун всё ещё был насажен на мой топор. Я вцепился в рукоять мёртвой хваткой. Эти плюс-минус полтора метра были всем, что отделяло меня от смерти.
Шатун, рыча, рвался вперёд. Я давил на топор, который медленно погружался в гнилую грудину. Шатун не испытывал боли, его полностью устраивал вариант, при котором он бы лишился грудины как таковой, развалился пополам, но — добрался бы до меня.
А мне предстояло выйти за рамки человеческих возможностей. Я знал, что нужно сделать. Нужно выдернуть топор из груди шатуна, размахнуться и снести ему бошку. Чёрт знает, правда ли все эти выдумки насчёт головы, но одно точно: без головы ему жрать меня будет нечем.
Попробуй, проверни такой финт, когда единственное, что отделяет тебя от клацающих челюстей зомби — твой топор, в который ты вцепился мёртвой хваткой. Вот это и называется — «выйти из зоны комфорта», чёрт побери.
Давай, Крейз! Давай, твою мать, сейчас или никогда!!!
Я заорал снова, на этот раз — до хрипоты. Рванул топор на себя. Шатун потерял равновесие, но падал-то он на меня, так что его всё устраивало.
Короткий замах — удар!
Не совсем как хотелось, удар пришёлся в висок, практически плашмя. И всё-таки он дал мне возможность подняться на ноги и занять боевую стойку.
«Не надо так больше! — заклинал я «вторую кожу». — Не надо ничего распределять, мать твою этак! Дай мне самому справиться, иначе мы сейчас тут сдохнем вдвоём, я и моя вторая кожа!»
Шатун уставился на меня. Дыра в его груди, словно ещё один рот, открывалась и закрывалась. Там двигались кости. Я не сомневался, что тварь сумеет откусить мне руку даже этим дополнительным «ртом». Безумие какое-то, боже, пусть это уже закончится!
Тварь дёрнулась ко мне. Я ударил топором, на этот раз удачнее, сверху вниз, наискосок. «Вторая кожа» вняла моей мольбе, и я остался с той силой, которая была мне отпущена изначально. Может, её бы и не хватило, чтобы перерубить живого человека, особенно какого-нибудь бугая вроде Минка. Но гниющему мертвецу оказалось за глаза.
Лезвие прошло через ключицу и вышло в районе тазобедренного сустава. Легко так вышло, будто сквозь масло пролетело. Шатун не остановился. Я инстинктивно поднял ногу и врезал шатуну в живот пониже раззявленного «рта» в грудной клетке.
Вот когда сказал огромное спасибо за ботинки. Под жёсткой подошвой что-то отчётливо хрустнуло. Шатун взмахнул руками и повалился на спину. Падая, он разделился на две неравные части по диагонали.
Части упали на пол, задёргались. Верхняя половина издавала бурляще-рычащие звуки, колотила руками по полу, но подняться не могла. Ноги без толку колотили по полу пятками.
Только сейчас я ощутил, какое зловоние исходит от этого существа. Меня чуть не вырвало прямо на него.
— Голова! — услышал я крик.
Повернул голову, увидел Дуайна. Парень стоял на скамейке и отчаянно жестикулировал, поднимая и опуская руки, как будто что-то рубил.
— Давай! — крикнул он. — Собери яйца в кулак и прикончи эту хрень!
— Вали его, Крейз! — присоединилась к Дуайну Лин. — Один удар, всё уже закончилось!
Я медленно повернулся к поверженному мертвецу. Адреналин разом исчез из крови, я ощутил чудовищную усталость, которая удивительным образом мешалась с ужасом.
Давай, Крейз. Один удар. Знаю, что не можешь. А ты — через не могу.
Я переступил через сучащие ноги, миновал скребущую по полу руку, остановился. Поднял топор.
И, стиснув зубы, опустил.
Гнилая длинноволосая башка отделилась от тела, покатилась прочь. Руки и ноги перестали дёргаться в то же мгновение.
Вот теперь всё действительно закончилось.
* * *
Здравствуй, друг!
Ты прошёл Испытание, теперь ты один из нас.
Отныне ты можешь с полным правом называть себя Избранным.
Выбери свою пятёрку. Эти люди станут твоей семьёй.
Они никогда тебя не оставят. Ты никогда не оставишь их.
Вы покинете этот уровень либо вместе, либо никак.
Всегда забирай тела своих братьев и сестёр с поля боя.
Избранное тобой оружие отныне принадлежит тебе.
Испей из чаши, выбери свой путь.
Ты раскроешь новые силы и способности.
Используй их, чтобы перевести семью через Врата на второй уровень.
Удачи!
* * *
Я тряхнул головой, буквы исчезли.
Я стоял с опущенным топором, тяжело дыша, и смотрел на гнилые останки. Не сразу различил звуки.
Звуков было, по большому счёту, два. С одной стороны мне хлопали и кричали что-то ободряющее. Все сто с лишним человек аплодировали, как один. Я тупо смотрел на них и не знал, что сказать, пока не дошло, что я слышу и другие звуки.
Я медленно повернулся и приоткрыл рот.
Толстяк, про которого я совсем забыл, лежал на полу, на спине, раскинув руки в стороны. А второй шатун по плечи забрался в его брюхо и жрал.
Второй шатун, которого я даже не заметил…
Толстяк был мёртв, окончательно и бесповоротно. Я не строил иллюзий насчёт спасения его жизни. Но нельзя же было просто стоять и смотреть, как человека жрёт эта инфернальная мразь.
Я шагнул в их сторону, поднимая топор.
— Крейз, нет!
— Не надо, Крейз!
— Остановись, стоп!
Какой ещё «стоп»? Вы совсем сдвинулись?! Что бы тут ни происходило, я пока ещё в своём уме, и я не буду спокойно наблюдать за грёбаным каннибализмом. У меня всё ещё есть топор, и руки ещё помнят, как это делать.
Шатун почувствовал моё приближение. Резко вскинул голову, повернул её так, что хрустнули позвонки. Похоже, он сам сломал себе шею. Только это был не «он», а «она». Гниющее лицо сохранило женские черты. Когда-то она была, наверное, красивой.
Лезвие топора свистнуло, рассекая воздух. Я почти не ощутил сопротивления. Просто голова подлетела и, упав, покатилась по полу в сторону открытой двери.
Сделалось тихо. Обезглавленное тело рухнуло в кровавое месиво, в которое превратился живот толстяка. Я поспешил отвернуться. Сделал пару шагов в сторону и замер, шатаясь. Я стоял перед чашей со множеством ручек.
* * *
Здесь ты выберешь свой путь.
Ты должен взяться за две ручки.
Определи свои сильные качества.
Слон — сила
Обезьяна — ловкость
Тигр — скорость
Собака — смелость
Змея — хитрость
Птица — свободоволие
Черепаха — мудрость
Рыба — хладнокровие
* * *
Я тупо уставился на чашу. Внутри неё было что-то чёрное, густое. Взяться за две ручки…
Понять бы ещё, чего от меня ждут конкретно. Что значит «определи свои сильные качества»? В смысле, которые уже есть? Или то, что я выберу, во мне каким-то образом «прокачается»?
— Давай, Крейз. — Лин приблизилась к чаше с другой стороны. — Кто ты? Какой ты? Или, может быть, каким ты хочешь стать? Задай себе правильный вопрос и сделай выбор.
Ладно, дайте подумать. Сила? Ну, не силач я, это к гадалке не ходи. Не представляю себя кем-то типа Минка. Ловкость? Это пожалуй, это то, что мне нужно. Скорость? А это не то же ли самое?.. Нет, пожалуй, не то же.
Шатун двигался очень быстро, но я сумел его одолеть. Вот только не сказать, что получилось это ловко. Смелость… Нормально всё у меня со смелостью, штаны сухие. Хитрость — какое-то неприятное качество. Хладнокровие — вроде бы ничего, но его привязка к рыбе как-то напрягает.
