class="p1">- Вот как… - задумчиво произнесла она и взмолилась: - Кристал, пожалуйста! Давай присядем на скамью и посидим немного! Я устала!
- Кристал! – закричала Лисса. – У Агни ножки устали!
- Вы посидите здесь немного, а я сбегаю на кухню и предупрежу, что сегодня мы будем обедать в столовой зале.
И Кристал убежала, а Аня почувствовала, как отяжелела голова: столько всего надо запомнить! Но дамские журналы!.. Побыстрей бы до них добраться!
Благое дело, о котором малышка Лисса не подозревала, но была тому соучастницей! Придя на обед, Аня назвала старых служанок Сайл и Бридин по именам – и те аж всплакнули от радости при виде выздоравливающей хозяйки, но главное – обрадовалась Кристал:
- Ты вспомнила! Вспомнила их!
Как хорошо, что малышка была далековато от них: по настоянию старшей девочки, она мыла руки. Пока обе служанки проливали слёзы умиления, Аня проинспектировала поданное блюдо и обнаружила всё тот же суп, который ей давали на завтрак. «Пока мясо есть – варят? - промелькнула догадка. – Но почему без зелени? Получилось бы больше и вкусней! Ладно, и с этим подождём!»
После обеда девочки отвели Аню в «её» комнату, и она замерла уже на пороге, открыв рот – всматриваясь в светлое, полное солнца помещение, где весь интерьер состоял из светлой мебели. Глаза скосились на высокий узкий шкаф, за стёклами которого виднелись, кажется, корешки книг и журналов. Но тело Агни оказалось всё ещё слабым, несмотря на эйфорию Ани, так что, когда Кристал подвела её к кровати с нежнейшей постелью, Аня чуть не рухнула головой на подушки.
… Два дня она делала утреннюю зарядку, плотно изучала дамские журналы, выяснив, что умеет читать – не вполне бегло, едва ли не по слогам, но пока приемлемо. И обходила дом, запоминая, где что находится. Оказалось, что жилые комнаты – все на втором этаже. А на первом – не считая кухни и столовой, располагалась та самая магически закрытая библиотека, а также кабинет её умершего мужа (осознание пришло не сразу: «Здесь я вдова?»), ну и плюс ко всему гостиная, в которой дамы обычно принимали гостей. По утрам, рано-рано, когда весь дом спал, она втихаря бегала (если её ковыляние можно так обозвать) на огород и приводила в порядок грядки: первым делом проредила морковь, которая росла густо – на радость неопытной Кристал, которая потом даже испугалась, увидев обработанную грядку; затем прополола, сколько сумела, остальное… Выпрямившись и схватившись за поясницу, Аня осмотрела огородик и кивнула себе: теперь надо бы научить девочек поливать грядки. А то, кажется, Кристал решила, что возня с ними ограничивается только прополкой.
За эти два дня Аня чего только не узнала! Никас, оказывается, работал помощником писаря при суде. А мальчики утром учились в школе, а вечерами прислуживали какому-то богатому магу, в его лаборатории создавая нехитрые – универсальные, как выразился Никас – зелья.
Вечером второго дня она, разговаривая с Никасом об огороде, нечаянно – точней увлёкшись и не заметив того, спустилась по какой-то лестнице в подвальное помещение.
- Подожди, - внезапно строго сказал парень, и она, словно очнувшись, увидела в его руках миску с чем-то съестным. – Тебе лучше не входить. Рано ещё.
- Я подожду, - пообещала Аня, ничего не понимая.
Он прошёл ещё немного и отодвинул щеколду засова на одной из немногих здесь дверей. Оглянувшись на Аню и будто удостоверившись, что она держит обещание, он шагнул в невидимое отсюда помещение. Буквально с первым его шагом из этого помещения раздался такой свирепый рык, что по телу Ани побежали ледяные мурашки.
И, лишь когда они вернулись на первый этаж, она вспомнила, что ей сказала Лисса.
Малышка сказала, что в подвале сидит «страшная ведьма». Но… Как спросить у Никаса, кто это? И за что её посадили туда? И разве такое возможно в этом мире, чтобы держать в… в чуть ли не плену женщину? Промолчала, отодвинув проблему до того времени, как освоится здесь.
… К третьему дню пребывания в этом странном доме и мире Аня разложила дамские журналы по кучкам, гусиным пером, макаемым в чернила (что заставляло её хихикать: клякс-то понаставила!), надписав на каждом из них примерное содержание хозяйственных разделов. Надписи ей не были нужны – в этих журналах маловато было советов по огородным делам. Зато Кристал поразилась, узнав, что в них есть нечто полезное. Девочка журналов не читала – её больше привлекали дамские книги, так что поверила Ане на слово, как вести огород.
Далее Аня нашла нитки и иголки и засела за шитьё, разбросав вокруг себя журналы, открытые на страницах здешних мод. Штаны шить она не умела, но подогнать «своё» платье под размеры Кристал, а для Лиссы сшить новёхонькое платье из груды платьев, найденных в небольшой гардеробной при «её» комнате, – почему бы и нет? Особо порадовал тот факт, что здешние ткани не крошатся – и оверложивать края выкроенных деталей необязательно. Для Кристал платье было готово к вечеру. Девочка так бурно радовалась, что до слёз! Аня тоже радовалась. Но больше радовалась, что Кристал, переодевшись, убежала показать обнову. Вот тогда Аня, охая от боли во всём теле (насиделась в одном положении, орудуя иглой!), встала и, согнувшись настоящей бабой Ягой, долго стояла у стены, постепенно приходя в себя. Счастье, что лето! И долгий солнечный вечер не потребовал зажигать свечи. Вечерами, зажигая их, Аня разочарованно убедилась, что читать при пламени свечи невозможно. Разве что попросить «брата», чтобы он нашёл где-нибудь канделябр на несколько свеч, чтобы поставить его на стол.
… К вечеру пятого дня Аня настолько окрепла, что решилась на ночное приключение.
Как и обещала Кристал, Никас повёл в выходной день всю компанию братьев и сестёр к озеру. В купальной беседке, смеясь от ожидания и счастья, молодёжь переоделась в короткие штанишки и рубашки без рукавов (Лисса вообще осталась в коротком платьице) и побежала к воде. Увы – Ане искупаться не пришлось: она же «не умела»! Довелось только побродить по мелководью, благо что песок был почти как на пляже. Пока все веселились в воде: кто плавал по-собачьи, кто просто стоял по пояс в воде и руками создавал вокруг себя сверкающие водяные брызги, а Никас – на зависть всем своим – несколько раз переплывал с одного берега на другой, Аня покорно изображала из себя не умеющую плавать.
Итак, с пятого на шестой день...
