в беде завтрашним утром? Давай пошлем слуг сейчас купить на запас.
— Это с чем тебе должна помочь Анна? Если что тебя над биде и Максим подержит, — Вадим улыбнулся.
— Только не Максим, — смущенно ответил Василий. Максим же шумно выплюнул вино на ковер.
— Он тебя не удержал и ты лицом.., — Вадим показал как человек прыгает щучкой.
Максим сквозь смех и слезы показал как обхватил кого-то руками за пояс и макнул головой вниз.
Анна вскочила из-за стола и скрылась за дверью на кухне. Василий скривил губы, налил себе еще и выпил залпом.
Не успело встать солнце, как Вадим уже ехал в карете и писал письмо на откидном столике. Напротив, сидел Ефим и удивленно причмокивал: как так у барина выходит, не расплескивать чернила при такой качке, да еще и почерк понятный. Груз выйдет из города позже вместе с управляющим, нанятым по совету Бориса Владимировича.
Остановка, по крыше кареты постучал возница. Ефим пожал плечами на вопросительный взгляд Вадима и открыл маленькое окошко в передней стенке.
— Вашблагородие, здесь серьезные люди перегородили дорогу. Вадим отложил бумаги и выглянул в окно. Прямо у пограничного столба города, на обочине паслись кони, пока их всадники перегородили дорогу. Вадим покрутил головой, но как назло ранним утром дорога пустовала.
Вадим выпрыгнул, карета жалобно скрипнула, наклонившись в бок.
— Хлопцы, я не разумею, нам треба проехать, — Вадим наслаждался вытянутыми лицами Федора, трех его друзей и неизвестного с рапирой на поясе. По лицу европеец, по модному фраку синего шелка скорее француз чем англичанин.
— Вадим, хватит дурить, я ждал тебя чтобы все закончить, — Федор пошел первым, за ним уже двинулась все компания. Остановился он, когда оставалось пара метров, — Я вызываю тебя на дуэль, за оскорбление!
— Вашблогородь, зачем мы вышли из кареты? — запыхавшийся Ефим дернул Вадима за рукав и тихо, чтобы честная компания не слышала, взвел кремневый ударник на пистолете за поясом. И уже громче, чтобы слышали все: — Что вы как тати на дороге стережете?
— Дуэль будет на рапирах! Ты согласен? — губы у Федора дрожали, он стоял привставая на носочки от охвативших чувств.
— Что же ты друг мой так долго ждал? — улыбаясь спросил Вадим и поправил пенсне, разглядывая бретера.
— Мне нужно было отлучится из города, чтобы встретить своего друга. Он любезно согласился защищать мою честь, — Федор срывался на крик.
— Понимаю, сам ты и жопу себе не подотрешь.
— Уважаемый, попрошу без оскорблений Федора, — с сильным французским акцентом заявил бретёр, — Позвольте представиться Луи…
— Ох, что же вы сразу не сказали, что среди нас француз? Я бы так не выражался, пожалел его тонкие уши, — Вадим говорил ровно и тихо относительно криков Федора и нервного сопения Ефима.
— Ведите себя прилично! — француз подался вперед.
— Федор, ты переплатил. Еще немного и у него сдадут нервы. Спорим, что этот пижон и пощечины моей не выдержит? — это Вадим уже обратился к Ефиму, который явно стал перегреваться и закипать, чувствуя беду как положено бывалому вояке.
— Да как вы смеете, я вас убью!
Луи потянулся за рапирой, а Вадим подошел на шаг и отвесил ему пощечину. Всех передернуло, но не от резкого звука пощечины или хруста шейных позвонков, а от развернутой к спине голове француза.
— Cul — пробормотал Луи и упал.
— Действительно, жопа, — почесал Вадим подбородок и присел к трупу, проверять вещи бретера.
С пояса он снял ту саму рапиру с ножнами, в карманах фрака нашлись хорошие золотые карманные часы на цепочке, конверт с деньгами и пара писем.
— Хорошая вещь, — Вадим взвесил в руке рапиру, под молчаливое столпотворение. Даже кучер на карете наклонился, чтобы рассмотреть скандал поближе, да так и замер.
— Дай мне, а то поранишься.
Вадим отобрал у Ефима заряженный пистолет и повел им в сторону неудавшейся команды убийц. Ведь именно для убийства они его и поджидали.
— А теперь вы, суслики, — Вадим показало стволом пистолета в сторону степи, — Стоять, друга то возьмите в путешествие. Ефим, остаешься здесь за старшего, не хочу, чтобы пропала моя карета или кони моих друзей.
Ефим кивнул и погрозил кулаком кучеру. Думать о произошедшем бывший денщик не хотел совершенно, приходилось реагировать.
Вадим отвел компанию метров на пятьдесят от дороги, чтобы не беспокоить случайных путников и держать карету в поле зрения.
— Ну чево встали, копайте.
— Что капать? — не понял Федор.
— Известно что — могилы.
— А чем копать? — спросил пухлощекий товарищ Федора, не сразу понявший, что копать придется несколько могил, — Вадим, да ты чего!
— Это же все Федька задумал! Мы не хотели лезть! Не губи!
— Помилуй!
Поднявшийся шум и слезы Вадим остановил, отодвинув подол фрака. На поясе у него висело еще два взведенных пистолета.
— Руками копайте, сначала для дорогого друга, потом для себя. А я пока письма почитаю, — Вадим погрозил дулом пистолета, и золотая молодежь зашевелилась. Солнце встало, и летний день жарил несчадно. Они поскидывали дорогие рубашки и сюртуки на землю, оголившись по пояс, чтобы копать, а пока Вадим отвлекся на письма, заговорили шепотом.
— Он обезумел! — зашипел пухлощекий.
— Нужно накинуться вместе, — добавил еще один, — Федор, ты что скажешь?
— Да пошли вы, то же мне друзья… — голос Федора переполнила печаль и обреченность.
— Да кинемся вместе и АЙ! — пухлощекий подскочил, схватившись за мягкое место, куда его ткнул рапирой Вадим.
— Больше дела, меньше тела, господа заговорщики.
— Вадим, давай договоримся, наши семьи хорошо заплатят, — попытался предложить Федор, но злодей только фыркнул:
— Конечно, предложат, куда они денутся, но потом, — Вадим осмотрел вырытые могилы и грязных от земли неудавшихся убийц, — Кидайте туда француза и закапывайте.
Он показал на крайнюю из ям, и в небе появилась вспышка молнии. Заморосил пакостный такой дождик.
— Может, хоть голову ему развернем? — предложил Федор, стоя над бретером.
— Не, пусть археологи из будущего гадают, как эта новая ветвь человека хомус-задус попала в уральские степи, — мрачно улыбнулся Вадим и хлопнул в ладоши. Дрожащие от холодного дождя парни молча повернулись к своему судье.
— Бог милостив, — начал Вадим и перекрестился рукой с пистолетом, — Поэтому смилуюсь и