Пащенко охнул, выронил авоську. Та упала на серый асфальт, послышался звон разбитого стекла. Мгновенно образовалась пенистая лужа.
Я нанес второй удар, на этот раз попал в плечо. Миша отступил назад, сгруппировался и выкинул руку вперед, затем выполнил хук справа.
Уклонившись, я отшатнулся влево.
— Ой, что делается! — вдруг завопил женский голос, совсем рядом с нами. — Милиция!
Увлекшись постороннему обстоятельству, я потерял противника из виду, за что едва не поплатился. Успел прикрыться блоком, но кулак Пащенко соскользнул и зацепил мою правую скулу.
Получилось больно, но вполне терпимо.
Вот дерьмо, а ведь Миша-то существенно подрос в плане бокса. Наверняка, где-то серьезно занимался, это сразу видно. Однако кто же мог взяться за обучение такого придурка?
К счастью, я не боксер — иначе наш спарринг мог затянуться надолго.
Армейский рукопашный бой существенно отличается от бокса. В нем гораздо меньше ограничений и он идеально подходит для самообороны. Именно в этом и состоит мое преимущество.
Видимо противник почувствовал мое замешательство, но расценил его по-своему.
— Что, Савельев, не ожидал? — злобно усмехнулся, демонстративно изобразив «бой с тенью».
Держа его в поле зрения, я никак не отреагировал. Лишь шагнул назад, чтобы не наступить на разбросанные осколки стекла. И видимо, Миша решил, что я собираюсь сдавать позиции. Теперь уже он пошел в атаку, размахивая кулаками.
Честно говоря, я не такой уж и специалист по рукопашному бою. Да навыки имеются, хотя будучи подполковником, тренировки я посещал нечасто. Однако, в то время, когда я еще ходил в капитанах, часто был на соревнованиях, являлся довольно серьезным противником. Имелось несколько наградных грамот и даже один кубок за второе место по области.
И сейчас я собирался кое-что провернуть.
Терпеливо выждал, пока Пащенко выкинет прямой кулак, ловко перехватил его. Дернул на себя и тут же обхватил торс противника ногами. Меняя центр тяжести так, как мне было нужно и собственной массой заваливая противника влево, я взял его руку в силовой захват.
В итоге получился кувырок. Едва сдерживая себя от злости и накатившей ненависти, скрутил руку так, что хрустнул локтевой сустав.
Пащенко, не сообразивший, что произошло, тут же взвыл от боли, резко задергался. Практически перестав сопротивляться, он вдруг затих. Я слышал лишь сопение, скрип зубов. Лишь через несколько секунд я понял, что именно он пытался сделать. Вдруг я ощутил острую боль в правом бедре, даже вскрикнул от неожиданности. Этот отморозок как-то умудрился вонзить мне в ногу небольшой осколок стекла. Сам себе располосовал ладонь, но видимо его это не сильно волновало.
Внезапно на меня накатила такая злость, что захотелось пришибить эту подлую скотину. Извернулся, и со всей силы пнул кроссовком прямо ему в морду, да так, что даже зубы клацнули. Миша глухо стукнулся головой о бордюр, что-то булькнул и затих.
— Гнида, — выдохнул я, отпуская обмякшее тело.
Шатаясь и тяжело дыша, кое-как поднялся на ноги, быстро осмотрелся. Вокруг уже собирались люди — пока это был только какой-то пенсионер, женщина с коляской и пара подростков, лет двенадцати. Они еще не поняли в чем дело, поэтому я решил спешно подкорректировать события.
— Это грабитель! — громко крикнул я, указывая на неподвижно лежащего на земле отморозка с разбитой мордой. — Средь бела дня полез.
— Уже вызвали милицию! — отозвался пенсионер с газетой в руках, направляясь ко мне.
— Ой, а у вас кровь... — женщина, указала на мою ногу.
И верно — по ноге стекала тонкая струйка крови. Я быстро осмотрел повреждения, кивнул сам себе. Оказалось, что кусок стекла от разбитой банки распорол только верхний слой кожи, затем зацепился о ткань и дальше не вошел. Ничего серьезного не было, но тоже неприятно.
Я снова посмотрел на поверженного врага. Опять придется его бросить и снова он уйдет безнаказанным. Правда, выбитые зубы и поврежденный сустав это не шутки.
К черту. Потом разберусь.
— Вот, держите, — женщина вдруг сунула мне белоснежный платок.
Сначала я не хотелось его брать, но все-таки пришлось. Она оказалась очень настойчивой.
— Да-а... ножом бил, что ли?
— Нет, куском стекла.
— Парень тебе бы скорую! Он тебе там вену не зацепил? — забеспокоился пожилой мужик, затем осмотрелся по сторонам и указал пальцем влево. — А знаешь, тут же поликлиника рядом. Через два дома всего. Тебе так быстрее будет. Сам-то доберешься?
— Точно... Спасибо, отец. Куда ж я денусь, доберусь, — сдержанно улыбнулся я. Удачное совпадение — у меня появилась оправданная возможность покинуть место происшествия, без подозрений. Один из свидетелей сам предложил мне этот вариант, было бы глупо им не воспользоваться.
Определив, что поликлиника находится примерно в той же стороне, что и мой дом, я поблагодарил пенсионера и рванул вперед. Остановился за углом ближайшего дома, перевел дыхание, затем вытер платком сочащуюся из раны кровь. Хорошо бы повязку наложить, да только не из чего. Недолго думая, я сунул платок под ткань, кое-как зафиксировал. Теперь хотя бы по ноге не стекало. Впрочем, рана уже и так почти перестала кровоточить. Немного отдавало болью, но было вполне терпимо.
Добравшись до вагончика с мороженным, я остановился в нерешительности — рядом стоял милиционер и почему-то он казался мне знакомым. Присмотрелся, а это наш участковый. Тот самый старший лейтенант, который принес мне повестку в «РОВД», когда случился первый инцидент с Генкой Иванцом. Сейчас он стоял чуть поодаль и увлеченно беседовал с каким-то мужиком, размахивая руками. Прислушавшись, я понял, что речь идет о рыбалке.
Насти пока еще нигде не было видно. Скорее всего, она или еще из дома не вышла, или была где-то на половине пути. Я осторожно приблизился. Руки успел помыть в обнаруженном у гастронома питьевом фонтанчике. Внешне, я выглядел нормально, только на одежде кое-где были малоприметные багрово-красные пятна. Хорошо, на темной одежде было не сильно заметно.
— Можно мне одно эскимо в шоколаде? — поинтересовался я у продавщицы.
Получив утвердительный ответ, я тут же протянул ей мелочь. Через несколько секунд отошел, сжимая в руках завернутое в синюю упаковочную бумагу мороженное. Отошел в сторону, стараясь держать все в поле зрения, но не привлекать внимания. Прохожих вокруг было немного — какой-то старик, несколько детишек лет восьми-девяти. Мужчина с чемоданом и молодая девушка, с мольбертом под мышкой. Ну и еще продавщица мороженого...
Сестра появилась спустя несколько минут.
Одетая в легкий сарафан с разноцветными цветочками, и маленькой детской сумочкой, болтающейся на плече, она вприпрыжку, быстро добежала до места встречи. Остановилась на краю площадки, завертела головой по сторонам, ища меня взглядом.
Увидела. Расплылась в улыбке.
Помахав ей рукой, показал куда отойти. Одновременно, я быстро взглянул на участкового. Тот по-прежнему был настолько увлечен своим рассказом про воскресную рыбалку, что даже не смотрел по сторонам.
Кстати, далеко не факт, что наш участковый в курсе того, что меня объявили в розыск. Он вполне мог забыть ознакомиться со свежими ориентировками, либо вообще не был проинформирован. Да к тому же, в СССР на участковом столько всего висело, что многие не справлялись и безнадежно увязали в служебной рутине. Как итог — часть задач выполнялась спешно, спустя рукава. То бишь, для галочки.
— Привет сестренка! — весело произнес я, обнимая Настю. — Ну, как дела?
— Лешка, я так рада тебя видеть. Дела хорошо, только вот сегодня милиция эта... Ты что, опять спортом занялся?
— Служба такая, — косвенно ответил я. — Хочешь — не хочешь, а придется. Не страшно было?
— Нет, чего там страшного? Они вежливые были, спокойные. Только сначала милиционеры не поверили, что тебя дома нет. Прошли по комнатам, все посмотрели.
— Вы впустили их в квартиру? — удивился я. — Зачем? А они документы показывали?
