и взялся помочь, разгрузив нас от части сумок и пакетов.
До начала войны оставалось еще трое суток. Арзюри была весьма «педантичной» планетой и активные боевые действия вела строго по расписанию. Так что, доставив шамана в лагерь непротивленцев, я решил остаться там до следующего дня — наш Химик готовил один интересный эксперимент, в котором мне хотелось бы поучаствовать. Так что, попросив Винни-Пуха сообщить нашим о том, что я остаюсь здесь, сразу же отправился в палатку Химика.
В конце ужина, на который, традиционно собралась вся колония непротивленцев, в привычный расслабленный ритм вторгся новоявленный шаман. Напившись собственноручно сваренного из привезенных листьев отвара, он вдруг прервал общий веселый гомон — выйдя к центральному костру, вокруг которого собралась вся наша компания, шаман ударил в большой гонг — жуткую тарелку сантиметров семьдесят в диаметре, которую я сегодня тащил. Смех и разговоры тут же стихли и все с любопытством уставились на незнакомца. И тут он кинул гонг на землю, что-то гортанно прокричал и начал вытанцовывать нечто ритмичное, помогая себе ударами в крошечный барабанчик. Ритм все ускорялся и вот уже мы видели лишь как в свете костра мелькают полы его халата.
Затем шаман замедлил шаг и пошел по кругу, вдоль людей, сидевших ближе к костру. Иногда он останавливался и что-то тихо говорил сидящему, затем продолжал свой путь. Подойдя к одной из женщин, он что-то сказал ей, и она, закрыв руками лицо, запричитала: «Нет, нет, пожалуйста, нет!»
Вскоре он остановился напротив Винни-Пуха, сидевшего рядом со мной. Поведя рукой над его головой, он вдруг склонился и прошипел:
— Спасение–память.
Пока мы пытались сообразить, что же он сказал, шаман уже отошел в сторону, продолжая обход. Завершив круг, он развернулся и отправился в свою палатку. Вокруг поднялся гомон обсуждений.
— Инге сказал, что она останется здесь?..
— Вера не говорит, что ей сообщил колдун, но я слышала, он говорил про ее сына…
— Боцману сказал, что тот увидит море, смотри как он светится от счастья…
Реплики проскакивали как электрические искры, но я никак не мог сосредоточиться, впадая в дрему. Потом встряхнулся и хлопнул Винни по плечу.
— Ну что, герой, которого не забудут, давай пойдем спать. Подъем через пару часов.
Мы осоловели от обильного ужина, да и не спали уже больше полутора суток, так что молча поднялись и отправились в палатку Химика, где, рухнув прямо поверх его спального мешка, и заснули.
На следующий день, после напряженной ночной подготовки, эксперимент начался.
Химик. Его здесь все так и звали — знак уважения и признание принадлежности к ученому миру.
Вот уже два месяца он проводил эксперименты с местными растениями, пытаясь с ними подружиться. Передавать информацию и «дрессировать» растения он решил с помощью запахов и перепробовал самые разные составы, основой которых служили соки и отвары местных трав, приправленные земными специями — укропом и кинзой. Почему-то другие сушеные травы (коими в нашем случае выступали только кулинарные приправы, других сюда никто не привозил, да и эти были редкостью) лишь усиливали или ослабляли действие зелий, но принципиально его не изменяли.
Химик озаботился тем, что для экспериментов ему нужны и другие земные травы. Но за полгода в «трехдневный отпуск» на Землю отправились всего одиннадцать человек. Увы, неудачно. Вместо одной из наших девушек обратно вернулась ее прототип, которая не могла понять, что за травы мы от нее требуем. У двоих прототипы уже умерли, так что возвращаться они не собирались. Остальные привезли лишь пакетики смесей приправ — все извинились, говоря, что совершенно забыли про просьбу и в последний момент прихватили то, что нашли в кухонном шкафу. Смеси Химик не любил — приходилось рассортировывать все содержимое пакета.
Добавляя в свое зелье укроп, химику удалось создать яд против кобринок — легкий дымок, который их убивал. Желтые цветочки чуть ли не мгновенно рассыпались в пыль, стебель держался дольше, но в течение суток тоже погибал, а через четыре дня окончательно усыхал и корень. Для человека этот запах был, на первый взгляд, безопасен и даже немного приятен. Проводить эксперименты с другими растениями или проверять действие дыма на людях Химик отказался наотрез — о его открытии знали всего четыре человека. Он боялся, что если узнают остальные, избежать истребления растительности планеты не удастся: слишком уж устали люди от этой бесконечной войны. Ико яростно поддержала его мнение, для меня это был один из эпизодов нашей жизни и я чтил пожелание пожилого Химика, а вот Винни колебался.
— Хорошо бы уничтожить эту пакость хотя бы на визитнице! — уговаривал он Химика. — Не нужно было бы тратить столько сил на дежурства! Да и тропу проложить к озеру — чтобы не опасаться, что солнце взойдет, и ты не доберешься с водой до дому!
— При солнце взойдет, ты и так до дому не доберешься. Тебя еще в пути водоросли уничтожат, — отрезал Химик.
Винни-Пух не нашел что ответить, но обиженно поджал губы. Если бы принимали ставки, я бы поставил на то, что он проговорится. Но прошло уже почти два месяца, а Пух держался. Ничего я не понимаю в людях. Даже в лучших друзьях.
Сегодня испытывалось новое изобретение Химика. Направляясь на полигон, мы встретили ночного дежурного, возвращавшегося с визитницы.
— Ну как ночевка? Новеньких не было? — окликнул его Пух.
— Нет, не было. А тебе вчерашнего шамана мало?
Мы весело рассмеялись.
— Будет вам ржать, не кони! — фыркнул Химик. — Идите сюда, приступаем!
На своей маленькой делянке он испробовал новый сиреневый дымок. Трава, обработанная этим дымом, больше чем на полчаса утрачивала свою агрессивность. И вот теперь Химик решил испытать его на диких растениях.
Впервые он проводил эксперимент на глазах всего лагеря.
Защитную стену — на всякий случай — мы соорудили напротив участка леса, где за зарослями колючих кустов, плюющихся длинными острыми шипами, росло дерево холли. В трубу, склеенную из огромных, подобных гигантским лопухам, листьев, мы направили струю дыма, поднимавшуюся из носика громадного чайника, в котором кипело зелье.
— Эх, старый пылесос был бы куда удобнее, — проворчал Химик, раскручивая винт. — Вадик, направляй струю в шланг. Винни, шевели насадку, чтобы дым шел на ветви.
Ночью к самому стволу холли от нашей крепости был проложен шланг. Дергая за веревочки на треугольной раме, Пух пытался направить растр шланга вверх. Холли —
