возобновилась.
Резанов сел в присланную за ним шлюпку и, пока плыли, объяснил мне, что командир корабля лейтенант Хвостов назначался руководить погрузкой, но опять ушёл в запой. В таверне сейчас с деньгами, которые выделены под это дело. Ну завтра он ему покажет! А юноша завтра в 10:00 явится и пусть Савелий, раз такой добрый, учит парня. Мол, по восторженным дифирамбам бывшего соперника он, Резанов "Великий Воин". - "Да, вашбродь, молодец. Ну что, это по мне! А ты, заметь, приобрёл в его лице преданного приверженца! А мальчишка хороший: искренний и чистосердечный, я одобрительно кивнул. - А Хвостова нужно немедленно вытаскивать из забегаловки, спустит же казённые деньги!" - "Да спустил теперь, как пить дать, - насупился командор. - Не впервой... Вычту из жалования паршивца!" - стукнул он кулаком по банке.
Матросы покосились. Резанов зашипел в ухо:
- "Что Вы, Сергей Юрьевич, право слово, меня компромитируете!" - "Эээ, то ли ещё будет", - я чувствовал, что компаньон всё-таки доволен. - "А вообще я полезных перспектив никогда не супротив. Я готов хоть к пчёлам в улей, лишь бы только в коллектив", - улыбнулся я. - "Неплохие вирши. Ваши?" - "Нет. Леонид Филатов "Про Федота-стрельца", из моего времени".
Борт трехмачтовой бригантины «Юнона» заслонил нас, пассажиров шлюпки от солнца. Резанов насупился разглядывая прореху в испорченном сюртуке. А я думал что вот сейчас собственными глазами увижу внутри корабль из легендарной рок-оперы, песни из которой мы, курсанты, орали подвыпив под гитару.
в которой Савелий вспоминает школьное баловство фотографией, коей обаял ученого с мировым именем Лангсдорфа
наконец шлюпка ткнулась о борт Юноны.
Резанов ловко вскарабкался наверх, я при этом старался запомнить и копировать мышечные усилия хозяина своего тела.
На палубе я принялся с любопытством озираться. Никогда не видел так близко парусные суда : все эти блоки, канаты, тросы, реи, свернутые паруса. И запах дерева, смолы. И ещё какой-то, малопривлекательный.
Камергер в это время целенаправленно шёл вдоль борта. И внезапно застыл.
Вопреки моей воле глаза повернулись на разложенные прямо на палубе как показалось тушки птиц. Разных птиц. От них то и исходила удручающая вонь. Я судорожно выдернул из кармана надушенный платок, загородил нос, дышать стало немного легче, а Резанову хоть бы хны. Потом-то он мне растолковал, что на Аляске вонь при обработке шкур каланов гораздо удушливее, так что амбрэ на палубе для него показалась семечки.
Хотел поинтересоваться таким вывертом восприятия, но почувствовал поднимающийся гнев, ведь физиология у нас общая, гормоны как-никак одни.
Резанов занес ногу. И нацелился ткнуть ближайшую тушку. Но я был начеку: чуть изменил траекторию голени. Башмак врезал по креплению мачты. Трос завибрировал, недовольно басовито по-шмелиному загудел. Командор зашипел от боли. Я стоически стерпел, довольный тем, что вовремя сумел канализировать гнев командора.
Едва понял что партнёр собирается заорать, хладнокровно напряг голосовые связки. Тело при этом разевало рот, пучило глаза махала руками, но ни звука не вырвалось.
Вахтенный помощник капитана, увидев командора поспешил с виноватым видом навстречу. И пока не произошло непоправимого, я зашипел: "Николай Петрович, не делай глупостей! Ты что это выдумал!
Командор словно очнулся, взял себя в руки, махнул рукой подходящему вахтенному помощнику: мол, ничего не надо, я сам. Для меня выдавил: "Это проделки подлого Лангсдорфа. Надобно сию падаль немедля выкинуть за борт".
Я проницательно сыронизировал: - А не ревнуешь ли ты, вашбродь. Небось за его беседы с кончитой, когда на лугу он объяснял ей свои исследования?
Резанов насупился.
Я насколько мог проникновенно продолжил:, "Николай Петрович,поругаться Дело нехитрое. Но вспомни сколько он тебе пользы принёс. Вот сейчас, кстати, пошли к нему, надо рану на боку обработать чтоб не загноилась. А потом ребёнка-то Кончита ждёт от тебя, а не от него".
Подождал пока Резанов переварит и успокоится, потом воскликнул: "Слушай! А у меня появилась превосходная идея! Пошли. Только не мешай мне и я вас помирю".
Я вежливо постучал в каюту, которая предназначалась корабельному врачу. Резанов пытался шевелить бровями, чтобы показать своё недовольство. Ну да сейчас мне не до его капризов.
- Да, Да, войдите, - последовал ответ и я распахнул дверь. Ко мне порывисто обернулся высокий нескладный мужчина в кожаном фартуке поверх сюртука с закатанными по локоть рукавами. Прямо Паганель из любимого мною старого Советского фильма "Дети капитана Гранта"!
Распознать европейца в нем можно было только лишь по едва заметному не акценту даже, а чрезмерной старательности выговаривание русских слов, построения русских фраз и предложений. Редкий мой соотечественник так говорит.
Первое, что я почувствовал : резь в глазах от ужасающей вони, стократно превосходившей ту, которую обонял на палубе. А я-то думал, что хуже уже некуда! Несло болотом, рыбой, навозом, внутренностями, перьями. И немудрено: на столе лежит препарированная, по моим представлениям , утка. кожа с перьями отдельно, внутренности, кости тоже разложены по сторонам. Я еле сдержал рвотные позывы, но проглотил подступивший к горлу ком: хозяин лаборатории мог превратно понять такую реакцию. Лицо экспериментатора вытянулась при виде вошедшего - видно не частым гостем в его обиталище бывал Командор экспедиции.
- Что Вам угодно? - сдержано поинтересовался Лангсдорф.
- Это, так понимаю, - показал движением подбородка в сторону птичьей тушки, - чучело готовите? - Сделал вид что не обратил внимание на вызывающий тон я
- Да. Имею право У меня прописано это в контракте, как Вы помните. - вздёрнул подбородок хозяин каюты.
Я примирительно поднял руки: - Да-да, Григорий Иванович. А много ли Вы успеете заготовить - мы ведь скоро отплываем.
- Увы нет, - сокрушенно вздохнул собеседник. - Стрелок я никудышный... А Вы, - тут он полыхнул глазами в мою сторону , - Ваше сиятельство, - помощников скупо выделяете.
Я поморщился. Сейчас мне никак не хотелось спорить.
- Что правда, то правда, - обезоруживающе развёл я руками, - моя вина в сём имеется.
Резанов внутри возмущенно засопел, ничего ради дела придется ему потерпеть, а я продолжил: - Григорий Иванович, а вот чтобы всё это, - я подбородком указал на препарированную дичь, - и там, на палубе выделать как можно скорее, сколько Вам помощников надобно?
- Хороших ещё двое достаточно, - пожал плечами собеседник и пытливо, уже без враждебности поглядел на меня.
- А кого из
