Воин даже не вскрикнул: сипло выпустил воздух и рухнул на тропу. Хороший оказался меч. Лучше моего первого.
Второй воин всё-таки успел достать из ножен оружие. Я громко свистнул и кинулся ему в ноги.
За камнями, где колдун пытался угомонить волков, раздался душераздирающий рёв, визг и человеческие вопли.
Запахло палёной шерстью.
Я вскочил и ударил мечом, не оборачиваясь. Был у Камая и такой финт, а я — дико торопился.
— Эй, колдун! — заорал я. — Обернись ко мне, тварь! Хватит издеваться над безобидными волками!
Колдун и в самом деле решил расправиться со взбесившимися вдруг ездовыми. Все трое крылатых волков лежали на траве обожжённые, в агонии подёргивая лапами.
Задыхаясь — жирён он был как кадушка — колдун обернулся ко мне, катая в пальцах очередной шарик молнии.
Бурка — из-за суматохи, устроенной волками он успел подобраться к самым ближним камням — прыгнул на него со спины.
И жуткий хруст оповестил меня, что удержаться волчара не смог. Видно, его взбесило, что колдун взялся укрощать бедных ездовых молниями.
Я обернулся и посмотрел на своих противников — но ни лекарь, ни священник им уже не требовался.
А где же третий воин?
— Бурка! — крикнул я волку, терзавшему труп колдуна. — Где третий?
Мой волк подпрыгнул прямо на месте и набрал высоту. А потом стал резко снижаться — видно третий воин удирал от нас, прячась за камнями.
— Только не убивай! — заорал я. — Бери живым!
И побежал следом. Ведь не удержится же, зараза! А нам надо как-то узнать, что тут делали эти воины! Как теперь разбудить этих бедных женщин, что так и лежали на траве, словно не слыша ничего.
— Бурка, стой! — орал я, петляя между валунами.
К счастью, успел.
Волк, распушившись, как шар, рычал над поваленным мордой вниз воином.
Пасть Бурки была в крови, и ярость делала его раза в полтора больше, чем он был в обычном состоянии.
Воин решил, что смерть уже явилась — замер. Это и спасло ему жизнь.
Одно дело — рвать убегающего, другое — неподвижного. Бурка рычал, наметившись на вражью щею. Но вот так просто кинуться на лежащего — это нужна практика.
— Пусти-ка меня, — я подошёл так, чтобы волк и видел меня, и чуял. — Я свяжу.
Бурка рыкнул, роняя с морды кровавые капли.
— Нам допросить хоть кого-то надо. Колдуна-то ты порвал! — Я развёл руками.
Бурка ещё немного потоптался по вражьей спине, порычал над ухом воина. Но я уже видел, что мозги у него снова работают.
Наверное, я бы на его месте тоже взбесился. Убивать ездовых зверей, когда у тебя есть возможность напугать или усыпить?..
Всё-таки эти колдуны — редкие мрази. Но почему? Почему и волки, и барсы — не убивают зазря. А эти — вроде бы уже не дикари?..
Бурка спрыгнул и стал отряхиваться, но воин продолжал лежать, словно мёртвый. Я наклонился и вытащил у него меч.
— Ну, вояка, — сказал я. — У тебя есть маленький шанс выжить. Отвечай, зачем вы стоите на этой дороге? Кого караулите?
Глава 6
Мы принимаем бой
Воин был самого низкого ранга — даже не в доспехе, а в кожаном жилете с «юбкой» из висящих вниз полос. То-то его и гоняли туда-сюда.
У барсов я в отряде никакой дедовщины не заметил, а у воинов терия Вердена она, родная, похоже, имелась. Зажиточные воины могли себе и оружие позволить получше, и отменный хуяг справить (напомню, это не ругательство, а кожаная броня).
С отнятым у первого воина мечом мне было даже расставаться жалко — хорош! А вот меч низкорангового мужика «в жилете» годился лишь для того, чтобы учить новобранцев не на деревянных.
— Вставай уже! — я легонько толкнул пленника босой ногой. — Времени у меня не вагон!
Слово «вагон» прозвучало как «повозка», влекомая огненной магией.
Пленник вздрогнул, я фыркнул.
Бурка почесался совершенно как зверь, и порысил к кустам, где мы оставили одежду. Минут через двадцать он вернулся в человеческом облике и принёс мне мешок, куртку и сапоги.
К тому моменту я воина всё-таки поднял и немного разговорил.
Оказалось, что на дороге был не блокпост. Волчьи воины поджидали здесь своих. Тех, кто отправился в соседнюю деревушку за живым товаром.
Просто место рядом с большими камнями им показалось приметным. Да и дорогу хорошо видно с воздуха и садиться на неё удобнее.
Всего воинов была положенная дюжина. Троих оставили охранять пленниц и ленивого колдуна, а остальные девять уже три дня как грабили соседние деревушки. Сегодня ближние объекты кончились, и возвращения товарищей пленник мой ожидал к вечеру.
На этих его словах я взглянул на солнце. Он тоже.
Вернулся Бурка.
Плюхнул рядом со мной мои вещи и сам плюхнулся, вцепившись руками в волосы. Похоже, это был его первый настоящий бой.
Юному волку сейчас очень не хватало понимания: всё ли он сделал как надо? Да и вообще — хорошо ли это, впиваться зубами в горло, пусть и не «людю», но человеку?
— А ты — молодец, не подкачал, — похвалил я его. — Ещё бы колдуна пощадил… А то как теперь в его барахле разбираться?
Бурка насупился.
Я совершенно не боялся, что пленник соотнесёт лохматого парнишку с диким крылатым волком. Потому что приговор я ему уже подписал. Оставлять воина в живых было бессмысленно.
— А девушек чем опоили? — спросил я его.
— Так то не я, то колдун! — стал вяло отнекиваться воин.
На Бурку он косился с подозрением, но, похоже, в этом мире остались только смутные предания о том, что дикие волки могут обращаться в людей. И мой пленник, хоть и подозревал, что с Буркой нечисто, но по лицу его блуждало, скорее сомнение.
— Не ври! — нахмурился я. — Раз тебя гоняли посмотреть, что там с пленницами, значит, ты что-то в этом понимаешь!
Бурка поднял тяжёлый взгляд — в его тёмных глазах всё ещё горели отблески крови — и пленник громко икнул от испуга.
— Ты его хорошо обыскал? — спросил волк. — Знаю я это, человеческое отродье! Любят всякие колдовские штуки!
Я пожал плечами и ещё раз обшарил глазами пленника.
Оружие и амулеты я у него отнял сразу, но тут меня осенило — а что на поясе за бурдючок? Не в нём ли сонный эликсир для пленниц?
— Это там у тебя? — спросил я грозно. — Яд⁈
— Это не яд, — испугался воин. — Это чтобы они совсем не уснули!
— Что значит, совсем?
Воин зарыскал глазами, и Бурка оскалился. Рот у него и в человечьем обличии был в крови.
Ай-ай, похоже, теперь воин точно понял, кто сидит рядом с ним на травке!
— Колдун не мог правильно рассчитать дозу сонного зелья для каждой из девок, — зачастил он. — Мы же им в воду налили и велели пить! Которая сколько выпила — кто её знает? А слишком большая доза — смертельна!
— Ага, — кивнул я. — Значит, в бурдючке у тебя противоядие?
— Ну, вроде того, — замялся пленник. — Не знаю я точно, но колдун велел давать тем, кто сильно долго не дышит.
— Ах, даже так! — разозлился я и встал, держа в руках конфискованный бурдючок. — Ну, если кто-то не дышит — тебе хана!
— Проверь сначала на нём, — пробурчал волк. — Там тоже есть сонница и подмаренник.
Я не стал спорить. Вытащил деревянную пробку и сунул бурдючок в лицо воину:
— Пей!
Тот испуганно захлопал глазами, но сделал глоток.
Ничего не произошло, как я и ожидал. Напиток и в самом деле был чем-то вроде противоядия.
Оставалось правильно разделить его между девушками. Всё-таки их довольно много, а противоядия мало. В ложку наливать?
Я порылся в своём мешке и нашёл ложку. И мы с Буркой, уложив связанного пленника на траву мордой вниз, чтобы не отсвечивал, принялись поить спящих девушек.
Бурка приподнимал девушке голову и разжимал зубы, а я осторожно вливал каждой по ложке противоядия. Это сначала оказывало совсем небольшое действие, но пленницы мычали и шевелились, и мы двигались дальше, надеясь, что противоядие постепенно поможет.
