столу, поправляя документы. Вот же скользкий тип. А с виду и не скажешь. Ведь знает, что Павел на этой должности словно петух в коровнике. Тогда получается, что между ними есть какая-то договоренность. Нехорошо.
Прошла минута, и я многозначительно посмотрел на Катю, которая перехватила инициативу у Леонида Игнатьевича и, поднявшись, подошла к черной доске:
— Дамы и господа! Объявляю начало голосования. С нашей стороны выдвинута кандидатура Ивана Астафьева. К тому же у нас есть и новые союзники, которые будут принимать участие в голосовании.
— Уважаемая Екатерина, — скривил лицо Леонид Игнатьевич, — вы же знаете — они не имеют право участвовать в голосовании, иначе это получается цирк какой-то.
— Согласно пункта десять три Устава клана, сторонние рода имеют право участвовать в голосовании при условии оплаты вступительного взноса и последующего вхождения в состав клана независимо от результатов. Бумаги подписаны, — Катя положила на стол Драгунова несколько документов. — Вступительный взнос на право участия оплачен. К тому же вот соглашения о вступлении в клан.
Катя добавила на стол ещё несколько листов с подписями.
— Хорошо, сейчас посмотрим, — Леонид Игнатьевич изучил бумаги, затем мельком растерянно переглянулся с женой Збруева и тут же перевёл взгляд на Катю. — Да, всё верно. Они могут участвовать.
— Тогда предлагаю признать победу Ивана Астафьева, — иронично усмехнулась Катя. — Как видите, второй кандидат, Павел Драгунов, не счел нужным участвовать в выборе главы клана.
— Нет, будем голосовать, — процедил брат Драгунова и с тяжелым вздохом опустился в кресло.
— Хорошо, — улыбнулась Катя. — Кто за то, чтобы Иван Астафьев стал главой клана? Поднимите руки, пожалуйста.
Я увидел, как руку поднял Зильберман, Рылеев, затем Катя.
— Учитывая, что кандидат один, остальные голоса, я так понимаю воздержались? — продолжила Катя. — Поднимите руки, если это так.
И вновь эти переглядывания Леонида Драгунова с женой Збруева. Ну что же, пора праздновать победу. Я встал, поправляя пиджак и галстук, прокашлялся. Пора говорить торжественную речь. Вот подняли руки Збруевы, и я с претензией посмотрел на Леонида Драгунова. Специально тянет время.
Но… видимо не судьба.
Дверь распахнулась, и в помещение буквально ввалился запыхавшийся Павел, приковав к себе внимание всех собравшихся.
— Ффух, — он пару секунд постоял и отдышался, затем направился к столу, где все и расположились.
— Ну что, — он оглядел всех. — Я успел вроде.
— Да, ты вовремя, — немного расслабился и даже позволил себе улыбнуться Леонид Игнатьевич и обратился ко всем. — А теперь начинаем голосование.
— Кандидат опоздал и голосование почти закончено, — ответила Катя. — Поднимите руку, Леонид Игнатьич, что воздержались, и будем считать, что глава клана выбран.
— Вы, милочка, наверное, невнимательно читали Устав клана, — оскалился брат Драгунова. — Пункт одиннадцать дробь два. Если опаздывающий кандидат появился в процессе голосования, то текущее голосование считается недействительным.
Катя побледнела и села обратно.
— Ты чего расстроилась? — шепнул я ей. — У нас трое и у них трое. Как минимум перенесём на другое число.
— Ты не понимаешь, — она повернулась ко мне. — В случае ничьи голоса Зильбермана и Рылеева имеют меньшее значение, чем голоса тех, кто уже состоит в совете клана. Да, сын Збруева тоже отметается. Итого получается, что два голоса за Павла и один за тебя.
— Ну дела, — её волнение перешло ко мне. Я под столом набрал номер Виссариона, но он не отвечал. Куда он пропал?
Между тем Леонид Игнатьевич подошёл к доске, взял мел и размашисто отчертил по центру вертикальную линию и сверху горизонтальную, указав в одной колонке букву «П», в другой — «И».
— Теперь по мере голосования я буду отмечать голоса здесь, — торжественно объявил он. — Тот, кто всё ещё состоит в совете клана — десять баллов. Тот, кто решает войти в новый клан — девять баллов. Почему разница? Не мне вам объяснять, Екатерина, — повернулся он к девушке, ухмыльнувшись.
— Вот же сволочь. Ублюдок хитрожопый, — тихо ругнулась Катя.
— Что вы сказали, Екатерина? — обратился к сестре довольный Леонид Игнатьевич.
— Да, всё правильно, говорю, — буркнула Катя.
Павел между тем прожигал дыру в Зильбермане, а когда я посмотрел в его сторону, подмигнул мне, скорчив ехидную улыбку.
— Ну вот и славно, — ответил брат Драгунова. — Итак, поднимаем руки, кто за то, чтобы Иван возглавлял клан. Поднимаем руки.
Зильберман, Рылеев и Катя проголосовали за меня. И Леонид Игнатьевич нарисовал в моём столбце цифры 10, 9, 9. Затем подвёл черту внизу и обозначил сумму — 28.
— Теперь поднимают руки те, кто выбирает главой клана Павла Драгунова, прямого наследника погибшего главы клана, — подчеркнул Леонид Игнатьевич и поднял руку. Следом за ним подняла руку жена Збруева, и толкнула плечом заскучавшего сына. Он, ранее смотревший в окно, тут же встрепенулся и потянул руку вверх.
Леонид Игнатьевич в столбце Павла нарисовал цифры 10, 10, 9, подвел черту и вывел сумму — 29.
— Мне кажется, что если нет возражений и больше никто не хочет поменять решения, предлагаю на этом переходить к назначению на должность нового главы клана с подписанием соответствующих документов.
— Да, я думаю, что всё и так понятно, — подскочил с места Павел, довольно скалясь.
— Я так не думаю, — дверь открылась и на пороге появился Виссарион.
— А тебя кто звал? Я не совсем понимаю, — уставился на него Павел. — Что происходит⁈
— Я голосую за Ивана, — поднял руку Виссарион, подходя к столу. — Игнатьич, рисуй ещё девятку на своей доске.
Леонид Игнатьевич сглотнул и растерянно огляделся. Он посмотрел на Павла, затем в мою сторону. Я в ответ одобрительным жестом поднял большой палец и широко улыбнулся.
— Вы не имеете права участвовать в выборе главы клана! — резко бросил в
