– Кстати, а что там с Фуфыриком, тебе удалось ему язык развязать? – с живейшим интересом спросил Алексей, горя желанием узнать поскорее, на кого работал криминальный авторитет.
Иван, скривившись, словно проглотил лимон, глубоко вздохнул и, взяв со стола бутылку вина, откупорил ее и, налив в бокал, одним махом осушил его, а спустя некоторое время ответил:
– Ничего у меня не получилось, я его и так и эдак, и ничего, даже вынужден был раскалить на огне стальной прут и приложить его к ноге, и знаешь что? Ровным счетом ничего не произошло, он не только боли не ощущает, но даже на его теле следов ожога не осталось. Это как йоги по битому стеклу ходят или там по раскаленным углям расхаживают, словно по морскому песочку, по крайней мере, очень на это похоже. Никогда ни с чем подобным не сталкивался, прямо какой-то тупик образовался, честное слово.
– Вот даже как… – удивленно приподняв брови, в глубокой задумчивости протянул Алексей, случившееся почти в точности повторяло историю с особистом с авиабазы, и это простым совпадением быть ну никак не могло в принципе, все это были звенья одной цепи. – Тупик или не тупик, мы это еще посмотрим, но факты говорят сами за себя, этот гальзианский резидент исключительно опасный тип и к тому же личность явно неординарная, наделенная рядом нетривиальных способностей, но и мы с тобой тоже не пальцем деланные.
– И что, интересно, нам делать, если он молчать будет, даже если мы начнем его на ремни резать? – хмуро поинтересовался напарник, пребывая в мрачном состоянии духа.
– Тут вот какое дело, когда я кинулся на авиабазу, а тебя и самолета нет, по всем записям ты проходил через КПП, но назад не выходил, вылетел на самолете, мне это полностью подтвердили в управлении полетов. Пришлось со всей этой историей разбираться, и оказалось, что в деле замешан начальник особого отдела, и я своей властью его арестовал и попытался допросить, но вышел полный облом. Подумал я и нашел лучшего психиатра в Эльмиоре и этого особиста к нему для экспериментов под личную ответственность сдал, а порядки там куда похлеще, чем в строгой тюрьме, хрен сбежишь, у него там и маньяки, и прочие придурки, так что охрана там будь здоров. Надо Фуфырика также к нему свезти, пусть разбирается, как эту защиту снять, если он разобрался с защитой особиста, то как пить дать, он ее снимет и с него, ведь один и тот же человек ее им ставил.
– А что если нет, то что тогда мы делать будем, а? Ну, допустим, обвинений в адрес особиста для суда хватает, а вот что мы будем делать с Фуфыриком, ведь он официально объявлен полицией как похищенный неизвестными злоумышленниками, и это не шутки, – поднявшись с кресла, задал вопрос напарник, хмуро взглянув на задумчивого Алексея. – Если Фуфырик не даст показания, на кого он работал, то у нас не останется никаких зацепок, разве что напрямик выйти на полковника Левантина и задать ему в лоб интересующие нас вопросы, но ответит ли он на них, у меня есть большие сомнения. Лично я бы на его месте нас послал сразу по известному адресу, да еще вызвал службу собственной безопасности.
– Тогда нам ничего не остается, кроме как выкрасть полковника Левантина и привести его на осмотр другому специалисту, – с глубоким вздохом проговорил Алексей и, помолчав несколько мгновений, добавил:
– Все это напоминает мне охоту на невидимку или скорее на оборотня, прямо какой-то он всемогущий, что ли… Ладно, не будем гадать, что там и как, сейчас погрузим Фуфырика в бронеавтомобиль и поедем в психиатрическую клинику к психиатру. Разбираться будем на месте и после того, как получим заключение специалиста, подумаем, что нам делать дальше.
– Пойдем, конечно, Фуфырику я снотворного вчера вечером лошадиную дозу дал, должен прийти в себя часа через четыре. Надоел он мне вусмерть, честное слово, своими разглагольствованиями, расписывая во всей красе, что он и его люди за его похищение с нами сделают. Подожди, я сейчас тачку прикачу, не на руках же его тащить, в самом деле, – буркнул напарник и, насвистывая какой-то военный марш, покинул большой зал. Вернулся он минут через семь, они прошли в небольшой каземат и открыли дверь, обитую стальными листами. На всякий случай связали пленнику руки и ноги и, погрузив в тачку, вывезли на улицу. Подкатив тачку к бронеавтомобилю, они перегрузили криминального авторитета в багажное отделение, после чего Иван отвез тачку обратно, переодевшись, написал записку, адресованную баронессе, и покинул убежище. Сев за руль, Алексей дождался, когда его напарник сядет рядом, и включил двигатель.
– А куда делся башенный пулемет? – спросил Иван, оглядев пустующую станину крепления.
– Баронесса или Ольга куда-то подевали, а куда, понятия не имею, я покупал ручной пулемет на замену, но пришлось после перестрелки с военной жандармерией его бросить. Надо будет при случае найти что-то подходящее, лично я бы предпочел сюда поставить крупнокалиберный ствол, а обычная пехотная тарахтелка в башню точно не годится, но как дополнительное оружие самое то, на своем опыте убедился. Кстати говоря, а куда Ольга подевалась?
– Это я у тебя хотел спросить, баронесса-то мне не отчитывалась, – задумчиво хмыкнул напарник и после нескольких мгновений задал вопрос: – Леха, тебе не кажется, что нам пора задуматься о запасном аэродроме, а то чует моя задница, мы на пороге грандиозного шухера.
– Да, есть такое дело, – признал Алексей, – я сделал небольшое убежище в двадцати километрах от столицы, где можно какое-то время перекантоваться и свалить куда подальше. Продукты с оружием я там заложил, а также припрятал небольшой пикап, нашел его брошенным и отремонтировал, теперь катайся, не хочу. Машина хоть и старая да основательно потрепанная, но вполне рабочая.
– Вот это правильно, а то что-то мне неспокойно на душе, этот гальзианский резидент меня начинает пугать, прямо-таки натуральный оборотень или призрак невидимый.
Ничего не ответив, Алексей нажал педаль, и бронеавтомобиль тронулся с места. Он повел его окружным путем, объезжая город по широкой дуге, предпочтение отдавая второстепенным грунтовым дорогам. Затратив на дорогу более двух часов, он подъехал к частной клинике, оставив напарника в бронеавтомобиле, вошел в клинику и, предъявив служебное удостоверение в регистратуре, направился прямиком в рабочий кабинет профессора Сантье.
Сразу попасть в его кабинет не удалось, там шло большое совещание, из-за чего Алексею пришлось просидеть более часа, пока оно не было завершено. Когда все разошлись, он вошел в кабинет и, поздоровавшись, присел напротив профессора и задал вопрос:
– Скажите, профессор, удалось ли преодолеть защиту в психике особиста, которого я не так давно к вам привозил для обследования?
– Скажу так: и да и нет. Очень сложный случай, с такой методикой воздействия на глубинные структуры личности мне еще сталкиваться не доводилось. Потребуется довольно продолжительное время, чтобы в полном объеме вскрыть эту методику, без этого сложно во всем разобраться, да к тому же одного подопытного человека явно мало, нужен еще как минимум один, а в идеале десятка полтора. Надеюсь, вы сможете меня ими обеспечить хотя бы в ближайшее время? – пристально всматриваясь в задумчивое лицо Алексея, с осторожностью поинтересовался профессор.
– Я как раз по этому поводу прибыл к вам, у меня еще один такой субъект в наличии имеется, он, правда, сейчас в бессознательном состоянии находится, должен прийти в себя через пару часов. Хотелось бы протестировать его сегодня хотя бы в общих чертах и получить хоть какую-то информацию, слишком остро стоит вопрос. Только есть один нюанс, необходимо этого человека скрывать самым тщательным образом, это реально опасный человек, за которым стоят весьма серьезные люди, – предупредил Алексей профессора, чем вызвал его тонкую усмешку.
– Молодой человек, я вас в ваше прошлое посещение предупреждал, у нас тут все очень строго, ведь здесь содержатся психически больные люди, являющиеся социально опасными, так что опасаться вам не следует, к тому же у нас информация за стены клиники никогда не выходит, с этим все очень строго. Подъезжайте к третьему хозяйственному корпусу, вас пропустят и встретят санитары, только скажите, на каком автомобиле.
