захочет решить исход дела в свою пользу.
Сверху бросили веревку, не успели подручные приняться за ее подъем, как я довольно быстро взобрался наверх, причем последние сантиметры веревочного пути я проделал медленно, опасаясь, что меня угостят ударом по голове или еще проще – приголубят сталью. Но нет, подручные, хоть и недоумевали, но, видимо, не привыкли перечить главарю. А тот с остекленевшим взглядом по-прежнему смотрел вниз, где в яме еще оставался Эйрид.
Сомнительно, что парень сможет подтянуться пару раз, он же физически не развит. Поэтому подручные главаря его вытаскивали сами. Мне было больно смотреть, как Эйрид судорожно вцепился в веревку, как с трудом отцепил дрожащую руку, протянув ее одному из здоровяков.
А потом я приказал главарю прыгнуть в яму, тот под воздействием Зова моментально выполнил мой приказ. Пока подручные удивленно таращились на странный поступок их шефа, я пинком ноги отправил первого из здоровяков вслед за своим хозяином. Второго не успел застать врасплох, пришлось приласкать молоточком, а бесчувственное тело сбросить вслед за его напарником.
Хорошо бы порыться в комнате главаря, да времени на это нет, тем более надо еще разыскать оборвыша, не зря же он так громко вопил. Как бы чего с ним не случилось. Нашел я его быстро. В одной из дальних комнат в самом ее дальнем углу сидел, сжавшись в комочек, Аррик. Неподалеку от него на полу лежала плеть. Из-за меня парню досталось. Но сейчас нам не до ахов-вздохов. Ходить может? Может. Тогда пошли. Куда? Отсюда подальше.
Кони так и остались стоять неподалеку от ворот, привратник тот же крепыш. Бдительный, гад. Сразу заподозрил неладное. Мы-то без сопровождающего вышли. Поэтому, как только привратник вытащил из-за пояса свою дубинку, я его ударил магическим молотком. Жив будет, ничего с ним не случится. В худшем случае получит легкое сотрясение мозга, зато нам не помешает отсюда слинять.
Когда мы выехали со двора, я с досадой понял, что надо было оглушить и тех, кто в яму попал. Сами они не выберутся, но криками могут привлечь кого-нибудь, а выбравшись, организуют погоню. Но, увы, крепок я оказался задним умом, к тому же меня отвлек Аррик. Мы с Эйридом в седло забрались сразу же, а вот он никак не мог попасть ногой в стремя, а когда попал, то вместо того, чтобы усесться в седле, разлегся поперек него. И все это Аррик проделал с гримасами боли. Понимаю, плети это больно, но сейчас не до этого, надо быстрее убираться.
В конце концов, с грехом пополам Аррику удалось усесться, и мы двинулись в путь. Картина была еще та. Мне до этого надоело нянчиться с Эйридом, только-только парень приноровился к верховой езде, так пожалуйте еще одно недоразумение. Он что, никогда в седле не ездил? Оказалось, нет. Грасс, к которому нанялся в услужение его старший брат (ну, и Аррик вместе с ним до кучи), был уже стар, ходил еле передвигая ноги. Какая уж тут верховая езда. Коня у них поэтому не было, учиться негде. А у соседей не попросишь – кто же даст своего коня покататься?
До переправы добрались меньше, чем за час. Паром через Арак ходил, конечно, без всякого расписания – как только наберется двадцать-тридцать желающих переправиться на ту сторону, тогда и паром двинется. Плата, что за человека, что за коня была одинаковая – по одному тигриму с носа. Кажется, мелочь, но только на первый взгляд. Если подсчитать, то получается, что за ходку владелец парома получал целый балер. Несколько ходок в день – несколько балеров в кошельке. Очень выгодный бизнес. Но почему вижу только один паром, где конкуренция? Думаю, не так здесь всё просто. Хозяин парома умеет делиться, причем как бы при этом не отдавая большую часть заработанного. А то и вовсе паромщик всего лишь наемный работник, а сам паром вместе с нехилым заработком принадлежит кому-то из местной верхушки.
Когда мы подъехали, на пароме в ожидании переправы находилось пять человек и три лошади. Не густо, ждать отправления можно долго, так и дождемся, что погоня появится. Выспросив все про отправление, я подошел к паромщику и предложил ему один балер с условием, что он немедленно отправится на ту сторону. Я же компенсировал ему стоимость потери дохода, к тому же с лихвой – с других пассажиров он стрясет восемь тигримов, так что не только прогадает, но и дополнительно заработает. Паромщик все подсчитал и согласился.
Через пару часов стало смеркаться, поэтому мы сделали маленький крюк, заехав в небольшую деревеньку, что располагалась на пригорке. Не спать же в поле, не лето, ночи все еще холодные. В грязной избе располагаться желания не было, поэтому я выбрал сеновал. А вот куда Аррика пристроить? С собой брать не хотелось. Грязь, вши, да запах. От нас тоже пахло, но в основном конским потом, а вот от оборвыша… Одним словом, его пристроили в хлеву. Ничего, зато не замерзнет.
Завтра утром, как проснемся, дам я ему несколько монеток и оставлю здесь. Скоро посевная и батраки будут нужны. Конечно, обноски ему надо сменить, значит, утром куплю я ему у местных жителей какое-нибудь старье. Надо бы посмотреть, что у него с телом, плети дело такое, но я не лекарь, помочь ничем не смогу. Конечно, все из-за меня, но, с другой стороны, он же бесправным рабом был, илотом, а сейчас хоть какой-никакой, но вольный человек. А помогать ему… Всем не поможешь, я не из армии спасения. Хватит с меня и Эйрида. Кстати, парня тоже надо будет куда-нибудь пристроить, вывезти из Силетии, дать денег и гудбай.
- Вучко, - позвал меня Эйрид, лежавший неподалеку в той же кипе сена, что и я.
- Да.
- Я что хотел спросить. Вот этот, которого ты с собой взял, он кто?
- Кто? Я с друзьями этой осенью в Нантере жил. А у него старший брат был, работал по найму в услужении у одного старого грасса. Ну и поцапался я с ним и его дружками. Пару раз они на меня нападали, вот и пришлось кулаками помахать. А
