Шармы.
Настоящая элита среди чудовищ! Убить почти невозможно, старение замедлено, а способности фактически являются особой разновидностью магии. Остановка времени, телекинез, создание защитных сфер, манипулирование энергией, иллюзии — умения, с которыми не могли соперничать не то что монстры, но даже некоторые маги Магистериума.
Такое существо, наделённое огромной мощью, вполне могло сблизиться с предавшим человечество Истребителем. А сблизившись, они породили уникальное существо.
Человека и монстра. Дитя двух миров, наделённого силами обоих родителей. Создание, которого просто не могло быть…
Стоило мне закончить говорить, как Фрэсс отшатнулся от меня. Его глаза пылали красным огнём, а на лице выступили вены. Только в этот раз они были не синими как обычно, а тёмно-зелёными. Как я теперь понимал, крохотная и едва заметная черта, выдающая в нём наследие его матери.
Сначала я думал, что он всё-таки бросится на меня. Но Фрэсс огромным усилием воды сумел с собой справиться. Его по-прежнему трясло, но теперь он выглядел спокойнее, чем раньше.
— Да, Лерой Форс, я именно тот, кто ты думаешь! Дитя зеленокожего чудовища, которым людские матери пугают своих детишек, и проклятого всеми Истребителя чудовищ, предпочетшего своей расе общество монстров! — прорычал он. — Что, теперь ты меня ненавидишь?!!!
— Да, — честно ответил я. — Но не из-за того, кем были твои родители. Не имею привычки ненавидеть кого-то только по причине его происхождения. Родителей, знаешь ли, не выбирают… Но то, что ты два месяца держал меня в плену, убил множество моих друзей и натворил других дел, делающих тебя чудовищам похлеще многих, заставляет меня тебя ненавидеть!
Кажется, мои слова застали Фрэсса врасплох. Огонь в его глазах немного потух, а вены потускнели. Он ожидал от меня совсем других слов!
— Ты странный человек, Лерой Форс… — прошептал он, и его шепот разнёсся по Крипте громким эхом. — Люди Тверди ненавидят чудовищ и тех, в ком течёт их кровь! Меня всегда ненавидели из-за моей внешности! Когда… Когда моего отца убили, мы с матерью остались в окружении врагов. Меня не принимали. Я был странным. Мне не было места. Ни среди людей, ни среди монстров. Я рос, мотаясь по Тверди как неприкаянный, пока не почувствовал пробуждающуюся во мне силу. Я стал сильнее всех, и теперь со мной стали считаться! Но я всё равно чужой! Чужой для всех! И всегда таким был…
Сейчас могучий Фрэсс, Белый ужас, держащий в страхе большую часть Тверди, напоминал мне ребёнка. Маленького мальчика, с которым отказываются дружить и играть. Мальчика, озлобившегося на всех и решившего найти радикальный способ своей проблемы.
Вот уж точно мудрый старик Фрейд был прав, утверждая, что все проблемы родом из детства! С кем-то эти проблемы не просто остаются и во взрослом возрасте, но и умудряются серьёзно попортить жизни и остальным…
Зато теперь стало понятно, почему он так жаждет устроить счастливый и нереальный мир из людей и монстров. По сути, он является и тем и другим одновременно. Везде свой, но также и везде чужой. Неприкаянное существо, мечтающее найти своё место в мире…
Сказать откровенно, мне даже стало его немного жалко! Ну честно, ради того, чтобы потешить свои подростковые комплексы, он был готов на всё!
Но вот только была одна неувязочка…
— Если ты так мечтаешь о мире с людьми и монстрами, то зачем тебе возрождать Первого? Он же ненавидел человечество! Он предал нас, перешёл на сторону чудовищ. Вернувшись, он уничтожит нас всех, просто принеся Твердь монстрам на блюдечке с голубой каёмочкой!
— Ты ничего о нём не знаешь!!! — рявкнул Фрэсс, и в окнах от его крика задрожали стёкла. — Он — величайший Истребитель в истории Тверди! Он убил Предтечу! Он сильнее Ингвара, Вонг, Безымянной и тебя! Он даже сильнее меня! Я потратил десятилетия, готовя для него армию, и теперь, вернувшись, он поведёт её вперёд, сражая непокорных и строя прекрасный новый мир по новым устоям, где всем, и людям и монстрам найдётся место!
Его глаза блестели маниакальным блеском, а я всё больше понимал, что у него очевидные проблемы с головой. Настолько очевидные, что он не замечал очевидной неувязки в своём «идеальном» плане…
— А с чего ты вообще думаешь, что он будет делать то, что ты хочешь? — спросил я его. — Насколько я помню, Первый всегда был себе на уме…
— Ты ничего о нём не знаешь, Лерой Форс!!! — истерично прокричал он. — При жизни его не поняли! Он не предавал людей! Он просто встретил мою маму. Они полюбили друг друга, он понял, что монстры совсем не так плохи, как его учили, и решил скрыться!
— Не предавал людей⁈ — Теперь уже не выдержал я. Нет, я всё понимаю, травма травмой, но адекватность никто не отменял. — Он шатался по миру с бандой монстров, грабя города и убивая мирных жителей!
— Ничего подобного! Он просто брал у горожан излишки еды, чтобы он и товарищи могли прокормиться! И он никого не убивал первым! Только защищался…
— А про Торф ты вообще слышал⁈ — не сдавался я. — Он же уничтожил там тысячи людей в мгновение ока…
— Это была ошибка! Его вынудили так поступить! — крикнул он в ответ. Судя по его решимости, он был готов спорить до конца. — Истребители угрожали моей матери! Он не мог позволить им её убить!!!
В этот момент я понял, что нормального диалога у нас не получается. Мозги Фрэсса были окончательно и бесповоротно промыты. Он считал своего отца, одного из самых известных злодеев в истории, прекрасным отцом и едва ли не идеальным семьянином, который влюбился в не ту женщину (или не совсем женщину) и вынужден был бежать, защищая свою любовь.
Ничто, ни один аргумент или факт, не могло изменить его мнение. Он всё для себя уже решил, и мои слова были для него бессмысленным сотрясанием воздуха.
Что ж, вполне логично, что переубедить без малого трёхсотлетнего взрослого ребёнка у меня не получится. Значит, всё, что я могу сделать — попытаться разгрести то дерьмо, что он уже натворил, и то, что он только собирался натворить…
— Значит, ты действительно хочешь вернуть его к жизни… Истребителя, что мёртв уже на протяжении трёхсот лет… Как⁈ Это же невозможно!
— Ты слишком часто говоришь «невозможно», Лерой Форс! Отступая, маги не уничтожили тело отца, а лишь сумели его запереть. С годами он истлел, но теперь у меня есть останки его тела. А ещё меня есть то, чего нет больше нигде во всей Тверди! — осклабился Фрэсс. Как только мы ушли от темы его родственных связей, его лицо изменилось. Он снова стал прежним. Он пальцем указал насияющий над саркофагом белый шар. — Ты знаешь, что это такое?
Словно услышав, что мы говорим про него, шар вздрогнул и изменил форму. Он вытянулся и истончился, став похожим на что-то вроде подвешенного в воздухе светящейся и переливающейся кляксы. Едва заметно по её поверхности пронеслись голубые искры.
Быть этого не может!!!
— Это… Это что, кусок межмировой энергии⁈ — вытаращился я на кляксу.
Эти искры… Точно такие же окружали меня во время перемещения с Земли в Твердь! Нигде больше я их не видел!
Фрэсс разочарованно на меня посмотрел. Он явно не ожидал, что я угадаю с первой же попытки.
— Верно, Лерой Форс! Не думал, что кто-то из людей знает что-то о перемещении между мирами! Ты полон сюрпризов! Это часть энергии, что осталась после Сопряжения. Энергии, что привела монстров сюда, — ответил он. — Но на самом деле она куда более многогранна. Я потратил десятилетия на её изучение. Её свойства не имеют аналогов! С помощью её силы можно открыть портал в другой мир. А можно… Можно вернуть того, кто мёртв уже ни одно десятилетие…
Фрэсс рассуждал, говоря о том, что волновало его, и понятия не имел, что сейчас происходило в моей душе.
Моё сердце колотилось как бешеное. Портал в другой мир… Да это же мой шанс вернуться домой, на Землю! Я думал, что он мне никогда не представится, но вдруг оказалось, что он здесь рядом. И все мои слова и убеждения, что я привык к Тверди и не хочу возвращаться обратно показались вдруг лживыми и глупыми…
