По-хорошему, мне надо было, как все, проучиться пять лет в Академии Магии, а я получила только ускоренный курс — и то, только по одному предмету. Оттого и знания мои — обрывочны и неполны.
С каждой тренировкой мои способности улучшались, и через несколько дней я могла заморозить голубя на полчаса, при этом не ощутив того упадка сил, что в самый первый раз. То ли магический фон раскачала, то ли тело адаптировалось под магию, то ли всё вместе. Последнее — вернее всего, так как еще по беседам с Гиртаном я помню, что повсюду в пространстве имеются магические поля — по аналогии с магнитными. В этом мире они не развиты, но мои занятия магией способствуют их развитию (или появлению). И что-то подсказывает мне, что реши я поколдовать в другом месте, у меня это не сразу получится. В других-то местах поля остаются неразвитыми.
Стоило мне вспомнить про Гиртана, как я вновь погружалась в пучину депрессии. Осознание того, что я, возможно, даже при большом желании, не смогу вернуться к нему — выбило меня из колеи. Перемещаясь сюда, я всегда подспудно верила, что смогу и вернуться обратно, если захочу. Но теперь я в этом начала сомневаться. И как-то все остальные терзания сразу отошли на второй план. Видно, права народная мудрость «Что имеем — не храним, потерявши — плачем». Чем я только думала, перемещаясь вот так, с минимальной подготовкой? С другой стороны, а был ли у меня выбор? Родителей я не могла вот так просто оставить, а задержись я в Академии хотя бы на год, то переместилась бы в своё замужнее, и, возможно, уже беременное тело. Слава со своим поспешным замужеством, фактически не оставила мне выбора. Так я хотя бы немного выиграла себе времени на принятие решения. Хотя, возможно, теперь от моего решения ничего и не зависит. Мда.
Всё это время я ждала месячных — и сеанса связи со Славой. Наверное, ни одна девушка никогда с таким нетерпением не ждала эти дни. Мне хотелось узнать, как там Гиртан, вернулась ли Слава к детям — или они разошлись? Но больше всего мне хотелось понять, скучает ли Гир по мне хотя бы немного. И вот, наконец, месячные наступили и… прошли. Ничего. Ни снов, ни общения через зеркало. Пустота. Видимо, тот факт, что мы обрели свои тела, означал конец и нашей связи. Кажется, это стало последней каплей — и меня накрыло черной волной депрессии.
С каждым днём я всё яснее осознавала, что именно натворила, что именно потеряла. И ведь речь даже не о Гиртане. Что меня ждёт теперь в этом мире? Какие у меня были планы? Вспомнить смешно: я собиралась стать королевой колледжа. Как мелко и глупо сейчас выглядели для меня мои прежние намерения. Ну, а дальше что? Окончу Кембридж, возможно, устроюсь дипломатом. Я себя знаю — мне скоро это наскучит. Отец может купить мне любой бизнес и нанять классных управляющих — но разве это сравнится с тем, как я с нуля создавала бизнес в другом мире? Там каждый день был вызовом, а здесь меня ждёт спокойная скучная жизнь. Там у меня была возможность развить свою магию и реально изменить мир с её помощью — чего только стоит идея с почтой, которую, я уверена, смогла бы воплотить. А здесь мне свою магию надо скрывать, если не хочу отправиться на опыты. Думаю, в этом случае меня и отец не сможет защитить. Да и не работает магия тут так хорошо, как там. А еще там остались Маруська и Андрейка — дети, которых я считала уже своими, по которым очень скучаю, и которым нужна мама. И Гиртан — единственный мужчина, который сумел затронуть мою душу, с которым я ощущала глубокую связь и полное взаимопонимание. И в глубине души я знала, что Гир чувствует то же самое, хотя ничего подобного он и не говорил. Но женщины всегда чувствуют такие вещи. Только одного я понять не могу: почему он не сказал? Возможно, я всё-таки себя обманываю?
Я бродила по дому, как приведение, механически что-то ела, но больше не делала ничего. Я даже упражнения в магии забросила. Зачем, если ничего не изменить? Даже если я всё-таки могу вернуться, что толку? Я по-прежнему не хочу бросать родителей. Я не видела выхода.
В конце второй недели родителям надоело наблюдать дочь-зомби, и мама позвала меня на разговор.
— Влада, дочка, мы — твои родители, и мы хотим знать, что с тобой происходит.
Папа только кивнул, подтверждая слова мамы.
Я искренне и тепло улыбнулась родителям, крепко обняла их и поцеловала каждого в щеку.
— Всё в порядке, родители, я вас люблю!
— Мы же видим, что не всё в порядке, — укоризненно покачала мама головой.
— Это твой парень тебя обидел? — агрессивно начал отец. — Мы заметили, что он больше не приезжает.
Евгений действительно не появлялся, как мы и договорились. Но две недели на исходе, так что скоро мне предстоит и его окунуть в пучину депрессии. Хотя, он же психотерапевт, наверное, знает, как с этим бороться. Таблеточки там попить, и всё такое. Или психотерапевты не могут себя лечить, как хирурги? Ой, да пофиг. О чем я вообще думаю? Надо папу успокоить, а то он Евгению что-нибудь незаслуженно сломает, когда тот появится.
— Нет, пап. Он тут не при чем, — честно ответила я. Да уж, Евгений тут и правда — пострадавшая сторона.
— А кто при чем? — всё также грозно поинтересовался отец. Люблю его!
— Никто, пап. Говорю, всё в порядке.
— Деточка, может, тебе нужен какой-то совет? — спросила осторожно мама. — Ты можешь спросить у нас. Мы с твоим папой уже жизнь прожили, так что сможем помочь, если что, подсказать.
Я задумалась. А почему бы и нет? Совет мне точно не помешает. Я бы и раньше к маме подошла за советом — я раньше часто так делала, но как ей всё объяснить, чтобы они не решили, что я спятила? У них и так уже есть подозрения на этот счет из-за Славы, которая не сразу врубилась, что происходит, когда попала сюда. Выход один — иносказания.
— Мам, мне вообще-то нужен совет. Скажи, вот если бы я вышла замуж и уехала в глухую деревню, оставив вас одних, и наплевав на Кембридж и своё блестящее будущее, вы бы сильно расстроились и разочаровались во мне?
Ответа я ждала с замиранием сердца.
— Владушка, солнце… — растрогалась мама. — Это
