Я рассмеялась следом за кузиной, с любовью глядя на ставших родными женщин. У нас была настоящая семья.
- Да и я бы не отказалась от крепкого мужчины, - миссис Читдаун аккуратно выложила тесто на борта формы для запекания. – И вот что я вам скажу, леди! Моя мать родила меня, когда ей было пятьдесят два года. А я на год моложе! Так что моя «матушка» точно появится на пороге усадьбы!
Вдоволь насмеявшись, мы выпили чаю. А потом я собралась в пивоварню. Нужно было перемешать хмель.
- Мне поехать с тобой? – спросила Френсис, но я отрицательно покачала головой. На кухне кипела работа перед праздником, а у меня уже отлично получалось управлять коляской.
- Нет, я туда и обратно.
- Собирается буря, леди, - сказала миссис Читдаун. – Старушка Маклин жаловалась с утра, что у нее ноют все кости. Вы бы остались дома.
- Тогда мне тем более нужно поехать. Закрыть окна. Иначе шишки отсыреют, и весь собранный урожай придется выкинуть, - возразила я, подходя к окну. – Небо чистое! На нем ни облачка! Возможно, миссис Маклин ошибается? Но в любом случае я скоро вернусь.
Уже выехав из леса на дорогу, я еще раз взглянула на горизонт. Ничего. Глубокая синева, от которой больно глазам, да ослепительное золото послеобеденного солнца.
Но когда я остановила коляску у пивоварни, погода кардинально поменялась. Поднялся сильный порывистый ветер, над верхушками деревьев поплыли обрывки тяжелых свинцовых туч, и вдалеке раздались первые глухие раскаты грома. Миссис Маклин, как всегда, оказалась права, и ее синоптический прогноз сработал четко. А это говорило лишь об одном: вряд ли я успею вернуться домой до начала бури. Что ж, придется переждать ее здесь.
Первым делом я завела лошадь в пока еще пустое зернохранилище, после чего закрыла все окна в том помещении, где сохли шишки хмеля. Ветер становился все сильнее. Деревья под его порывами раскачивались из стороны в сторону, жалобно скрипели, теряя листву. Я бросилась к цеху, чтобы закрыть ставни.
Когда последнее окно было закрыто, полоснул холодный ливень. Он начался так резко, что моя одежда моментально вымокла. Открыв замок, я забежала внутрь цеха и оказалась в густом полумраке. Свет сюда попадал только из маленького окошка, которое находилось под самой крышей.
Закрыв дверь на ключ, я присела на скамью, стоявшую под стеной, и обхватила себя руками. В мокрой одежде было некомфортно. Скорей бы это светопреставление закончилось… Но буря, как назло, набирала обороты.
Время словно застыло, превратившись в вязкий кисель. Ливень бил по крыше, за стенами завывал ветер, трещали стонущие под его порывами деревья. Я же смотрела на узкую щель между ставнями. Мне было видно, как к стеклу прилипают одинокие листья, а потом их снова уносит в серую мглу… И тут щель на секунду потемнела, закрытая чьим-то силуэтом. Я похолодела. Кого это носит здесь в такую погоду?
Опять кто-то прошел мимо! И еще! У пивоварни находилось три человека, а может и больше. Господи, что делать?!
Я метнулась к двери, чтобы удостовериться, что она закрыта. Буквально через минуту за ней прозвучал мужской голос:
- Здесь кто-то есть. Я нашел лошадь с коляской.
- Ничего, сейчас мы узнаем, кто здесь прячется, - хмыкнул второй мужчина. И от тона, которым он это сказал, у меня по спине поползли мурашки. – Может, это леди Лапушка собственной персоной? Коляска-то ее…
Дверь дернули несколько раз. А потом тот, кто стоял за ней, хрипло прошептал:
- Ты ведь здесь, да? Здесь? Открой, не бойся… Мы всего лишь уставшие путники, вымокшие под дождем…
Гадкий смех, раздавшийся после этих слов, вызвал во мне противную дрожь. Господи, что же делать?
Дураку было понятно, что рано или поздно эти бандиты войдут в помещение. Взломают дверь или влезут в окно. Я испуганно огляделась. Чем же мне защититься от них? Но в цеху не было ничего, что можно было использовать как оружие. Мой взгляд наткнулся на лестницу, приставленную к стене. Во мне затеплилась надежда. Здесь должен быть чердак! Как же без него!
Подойдя ближе, я действительно заметила в потолке очертания дверцы. Входную дверь снова дернули, после чего послышалась грязная ругань.
Мои ноги несколько раз срывались с перекладин, но я все же поднялась по лестнице, придерживая тяжелый мокрый подол. Бандиты начали выбивать дверь, и она жалобно скрипела под их сильными ударами.
Схватившись за ручку чердачной дверцы, я с трудом подняла ее и пролезла в образовавшееся отверстие. Нужно затащить лестницу сюда, чтобы отрезать головорезам путь!
Она была очень тяжелой, но адреналин придавал мне сил. Когда дверь ударилась об стену, не выдержав напора, я сделала последний рывок и вместе с лестницей упала на пол.
- Леди Саффолк, выходите… Будет хуже, если мы найдем вас… - раздался снизу угрожающий мужской голос. – Вам все равно не убежать от нас. Но мы можем поразвлечься напоследок! Эй, леди, я хороший любовник!
Я поднялась и на дрожащих ногах приблизилась к чердачной дверце. Чем бы ее подпереть? Эти гады скоро догадаются, где я прячусь, и притащат сюда лестницу, лежащую у стены зернохранилища.
Оглянувшись, я увидела в углу несколько больших бочек. Они, видимо, остались здесь еще со времен маслобойни. С трудом, но мне удалось уложить одну из них на бок и докатить до дверцы.
- Она на чердаке! Тащи лестницу, Чилд! – бандиты услышали грохот, издаваемый катящейся бочкой. – Пташка взлетела на самый верх дерева!
Я же бросилась за второй бочкой, лихорадочно соображая, что делать дальше. Бандиты явно намеревались убить меня, и не уйдут просто так. Обнадеживало лишь то, что поджечь пивоварню снаружи они не смогут из-за сильного ливня.
- Господи, хоть бы он не заканчивался! – шепотом взмолилась я. – Хоть бы он не заканчивался!
Бандиты попробовали забраться на чердак, но, слава Богу, бочки им не дали этого сделать. Головорезы обзывали меня разными словами, громили купленное графом оборудование, а я сидела на полу, обхватив голову руками, чтобы не слышать этих ужасных звуков.
Но вскоре все затихло, и это было еще страшнее. По крыше молотил дождь, за стенами завывал ветер, скрывая остальные звуки. Я легла на пол, прижала к нему ухо, но мне так и не удалось ничего услышать. Может, бандиты решили затаиться, чтобы я поверила, будто они ушли?
И тут мне показалось, что о стену, в которой находилось чердачное
