– Эй, вы, там! Заснули, что ли?
С другой стороны двери раздался шорох, скрип ключей, и в двери показался черный силуэт на фоне серебряного лунного света. Странно, и когда успела наступить ночь?
– Эх, Хйодр, Хйодр… Ты уже год как в послушниках, а до сих пор не научился стоять ночную вахту, – проворчал эльф.
– Прости, Эжан, – смущенно пробормотал Хйодр, – задремал я. С утра на занятиях, вечером в караул…
Ярин вышел наружу. В воздухе витали волнующие-знакомые ароматы… Неужели? Обернувшись, Ярин увидел знакомые голубовато-серебряные сосны, покрытые снегом, искрящиеся в удивительно ярком свете полной луны. Он снова был в Железном Лесу, в настоящей чаще: деревья стояли ровной стеной и, казалось, простирались до самых звезд. За лесом виднелся подъем, голый, скалистый и отвесный, его верх был едва различим от окутавшего его плотного, белого тумана, водопадом стекавшего вниз. От красоты этого зрелища у Ярина перехватило дыхание, и он не сразу почувствовал, что Эжан тянет его за рукав в другую сторону. Как бы ни красив был Железный Лес во всем его диком, нетронутом ночном величии, эльф привел его не сюда.
Обернувшись, Ярин увидел деревню, раскинувшуюся по обе стороны реки и окруженную со всех сторон стеной серебристых деревьев. Скорее, даже небольшой городок – только на правом берегу было сотни полторы домов, или около того. И каких домов! Новых, аккуратных, красивых, и каждый из них был окружен небольшим заснеженным садиком со снеговиком, качелями, фонтаном, или просто лужайкой с обстриженными деревьями. Эта часть городка была словно создана для спокойной, размеренной жизни. Иной была другая сторона реки: Ярин приметил пилораму, кузницу, водонапорную башню, водяную мельницу – столько всего, так много для небольшого городка! – и даже железную дорогу, уходящую вдаль, вместе с небольшой товарной станцией.
Но не только ошеломляющие пейзажи и картинный, похожий на картинку из волшебной сказки, городок поразили Ярина. В воздухе звенело волшебство. Тот голос, что когда-то нашептывал ему варги для его изобретения… здесь он звучал десятикратно, стократно сильнее. Казалось, вся местность была наполнена, пропитана идеями, буквально витавшими в воздухе. Шепоток здесь, тихий звенящий голосок тут – Ярин и не знал, какую из парящих в воздухе мыслей подумать первой. Его сердце забилось чаще. Шепот колдовства становился все сильнее, и скоро он, казалось, уже кричал наперебой обрывки варгов. Парень зажал уши руками и закрыл глаза, но это не помогло: от голоса волшебства не так-то легко было скрыться. Волшебство гремело в его голове, в висках пульсировали жилы, и Ярину уже показалось, что он сейчас сойдет с ума, как Эжан резко, с силой встряхнул его за плечи:
– Ярин! Ярин! Очнись. Слушай меня. Все хорошо. Ты меня слышишь? Это с непривычки. Смотри на меня.
Парень с усилием открыл глаза и сконцентрировался на Эжане. Слушай его, слушать… Чем больше он сосредотачивался, тем громче становился голос эльфа, и тише – колдовства. Так, мало-помалу, он затих.
– Эк его прихватило, – с какой-то даже завистью проговорил Хйодр.
– Он силен, да. И изголодался по настоящему волшебству. Это Ярин.
– Тот самый?.. Орейлия…
– Да, да, Хйодр, все потом. Пошли, – обратился эльф к Ярину.
– Орейлия здесь? – Конечно, она была здесь. И Алтемья тоже. Как и предсказывала Илка. Среди своих. Среди железа.
– Конечно, и наверняка с нетерпением ждет нашего появления.
– Но где мы? – Ярин был взволнован, но не встревожен. Что-то подсказывало ему: развилки и тупики его судьбы закончились. Он наконец-то нашел свой дом.
– В Дженахайме. Доме всех чародеев.
– Это… что-то вроде убежища?
– Нет, – Эжан покачал головой, – мы не убегаем, и никогда больше не будем убегать. Этот мир – наш. Мы, чародеи, создавали его веками, обогащали, совершенствовали. Ты сам это сказал. И сейчас мы собрались здесь, чтобы сломать Империю, разрушить Церковь, и вернуть себе то, что наше по праву. Здесь – наш плацдарм. А теперь пошли. Не сомневайся, для тебя тоже найдется работа. Много работы.
