— А ты Змей! — не сдержавшись, расхохотался Мануил. — Тот, что соблазнил яблочком праматерь Еву в раю, тобой бы гордился! Представляю, какую богомерзкую рожу скроит Торос, увидев в Равнинной Киликии новоиспечённых графов и баронов, опекаемых королём франков и германским кайзером. Нет, право, Змей!
— На том стоим, Божественный, — довольно улыбаясь, поклонился логофет дрома.
— Между прочим, — отсмеявшись спросил император, — а ты уверен, что, убравшись из Малой Азии в Сирию, Людовик и Конрад сумеют отбить Эдессу и разгромить Нуреддина Занги, завоевав его владения в Месопотамии?
— Если будут действовать вместе, объединившись с Рожером и прочими, а также с Иерусалимом, Антиохией и Триполи, то должны. В первом походе у Готфрида[19] и его союзников сил было поменьше, но они завоевали всю Святую Землю от Эдессы до Иерусалима. Думаю, что и армяне помогут, их интерес тут вполне очевиден — лучше иметь на южном подбрюшье латинян, чем неверных. К тому же Занги враждует с Санджаром, тот ему не поможет. Багдадский халиф слаб и может только сыпать проклятиями в мечети, да призывать к джихаду. Кстати, Империи тоже выгодно отодвинуть сарацин подальше от наших границ. Возможно, даже не помешало бы послать на помощь Конраду и Людовику войско. Не слишком большое, чтобы они не могли ехать на нашей шее, но и не такое незначительное, чтобы можно было отмахнуться. В меру, чтобы показать флаг Империи и заявить о нашем участии. Возможно удастся и грузин убедить расщедриться на некоторый контингент. Впрочем, решать Божественному Василевсу.
— Да согласен я, согласен, — махнул рукой Мануил. — Показать флаг и правда нужно, чтобы эти варвары не слишком задавались и не приписывали все победы только себе. В конце концов, для истории победители те, кто остался в хрониках. А хроники писать мы ещё не разучились. Хотя, нелегко будет договариваться с бабами, что правят в Иерусалиме и Триполи вместо малолетних наследников. Да и Раймонд де Пуатье в Антиохии — тот ещё тип! Никакого доверия не вызывает. Ладно, решим всё это с Божьей помощью. Вот только не кажется ли тебе, что после падения сельджуков и мосульских атабеков в ближней Азии останется не так много земель, к которым империя могла бы приложить руки, а латинянам, напротив, достанется чрезмерный кусок, впридачу ко всей Сирии они заполонят львиную долю Месопотамии? Всё земли Империи в прошлом!
— Тут многое зависит от того, как посмотреть, Божественный, — пожал плечами Каматир. — На первый взгляд и правда кажется, что латиняне заполонят весь Восток. Но на самом деле, далеко не все там останутся после окончания похода. Многие вернутся в родные места с награбленным. Другие приживутся на новом месте и потеряют связь с прежней родиной, как сталось с латинянами в Святой Земле. Зато им тоже придётся отражать нападения магометан, которые, конечно, не успокоятся. И кто знает, какие ещё орды варваров извергнут необозримые азиатские пустыни вслед за сарацинами и турками? Так что при известной ловкости можно будет повернуть дело так, что эти короли, принцы и графы, осевшие на Востоке, сами запросятся в вассалы к Василевсу ромеев.
— Твои слова да Богу в уши! — вздохнул Мануил.
— Всё зависит от Империи, и тех, кто ею правит, Божественный, — жёстко усмехнулся Иоанн. — Будем сильны — сами придут и поклонятся. А не будем — ну тут жаловаться не на кого, кроме себя. Что до земель для приложения рук, то вся Африка перед нами.
— В которую уже забрался этот сицилийский грабитель., — пробурчал себе под нос император. — Смотри, Иоанн, мы не должны упустить своё!
— Не упустим, Божественный! — с чуть заметной улыбкой поклонился Каматир. — За сельджуками и сарацинами придёт черёд Египта. Халифат Фатимидов давно уже в упадке, а с недавних пор к нему прибавился религиозный раскол и свара в верхах. Этот дом уже прогнил — надо только толкнуть посильнее, и он сам рухнет. Умеючи, конечно толкнуть, хорошо подготовившись. — логофет дрома усмехнулся, — Думаю, пора вспомнить времена когда Египет был житницей и кошельком Империи, а ромейские корабли заходили в порты Индии и Тапробаны[20].
— Я тоже думаю, что пора.
Мануил поднял кубок с вином и сделал небольшой глоток.
— Но об этом мы подробно поговорим, когда крестоносцы разделаются с сельджуками. Впрочем, подготовку начинай уже сейчас. —
И помолчав, император добавил:
— Я доволен тобой, Иоанн. Очень доволен. Нечасто меня кто-то так радовал, скорее редко.
Он стянул с пальца богато украшенный драгоценными камнями перстень с немаленьким индийским алмазом в центре, и протянул Каматиру, подняв другую руку в предостерегающем жесте:
— Не благодари! Не золото и камни важны, а внимание. Пусть дворцовая свора захлебнётся собственной слюной от зависти. Завтра зайдёшь к моему секретарю — получишь хрисовул[21] на пронию. Ну а если всё выйдет как говорили, ещё одна награда тебя ждёт. Теперь иди, мне надо подумать. А ты принимайся за те дела, что мы обсуждали. Работы будет много!
— Божественный!
Каматир поцеловал алмаз и спрятал перстень за пазуху.
— Всё сделаю в лучшем виде! Прямо сейчас и возьмусь! А подарок надену с утра!
И, поклонившись императору, логофет дрома покинул балкон, а затем и императорские покои, направившись в сопровождении свиты из охраны и слуг в направлении своего секрета[22]. Настроение у сановника было самое чудесное, несмотря на бессонную ночь, ожидающую как его самого, так и доверенных людей в секрете. Впрочем, они тоже не останутся без награды, если сделают всё хорошо, а сам Каматир работы не боялся.
Этот долгий разговор на балконе, несомненно, ещё больше приблизил его к Василевсу, а очень скоро заставит подвинуться кое-кого при дворе. Императорский перстень и прония тоже дорогого стоят, хотя, конечно, один из высших сановников Империи и без того вовсе не бедствует, и это ещё мягко говоря.
Но Василевс прав, важно внимание. Интересно, что за дополнительную награду сулил Божественный, если всё выгорит? Неужели более высокий титул? Что ж, севаст Иоанн Каматир всегда старательно выполнял все поручения владыки Ромеев, а тут уж вообще, в лепёшку расшибётся!
Император же Мануил Комнин, оставшись на балконе, тоже пребывал в прекрасном настроении, потягивал вино, размышляя над тем, что принесут Империи ромеев и лично ему захватывающие дух перспективы, и обдумывая ответ на послание Евгения III. Он уже решил соглашаться на всё предложенное, конечно, постаравшись выторговать побольше в делах внешнеполитических…
— Одно-единственное письмо всё так изменило! — прошептал император, разглядывая письмо Папы. — Похоже, не такой простак этот Евгений, как думали после его избрания в понтифики! Или это Бернард из Клерво присоветовал? Впрочем, какая разница? Лишь бы сработало!
И повелитель Византии поднял кубок, приветствуя заходящее солнце.
[1] Василевс — титул византийского императора на греческом
[2] Готские Климаты — византийская провинция на южном берегу Крыма
[3] Севаст — один из высших византийских титулов, дававшийся родственникам императора
[4] Дром — аналог министра иностранных дел в Византии, также ведал почтой, разведкой и выявлением иностранных шпионов
[5] Обол — мелкая византийская монета
[6] Проний — в Византии 11–12 веков земельное владение, пожалованное на условиях несения службы — аналог лена, феода и бенефиция в средневековой Западной Европе
[7] Дука — византийский знатный род, занимавший императорский трон в 11 веке
[8] Анна Комнин — византийская писательница, дочь императора Алексея Первого Комнина, деда Мануила, автор «Алексиады» — биографии своего отца, рассказывающей и о Первом Крестовом походе
[9] Куманы — одно из названий половцев
[10] Понт Эвксинский (греч. Pontos Eyxenos, букв. — гостеприимное море) «Гостеприимное Море» — греческое название Чёрного моря
[11] Саггарион — ныне Сакарья
[12] В битве при Манцикерте в 1071 году византийцы были разгромлены турками-сельджуками, которые после этого завоевали почти всю Малую Азию и угрожали Константинополю, что стало одной из причин Первого Крестового похода
