этой вони.
— Тогда поспеши и найди нужные печати!
━─━────༺༻────━─━
Перетащить довольно объёмную даму в бордель оказалось делом непростым. Пришлось грузить её в повозку, накрывать шкурами, а затем жутко неудобно, с трудом спускаться в подвал.
Решили усадить её в комнате «для особых утех». В темнице слишком страшно — мы не собирались её пугать. Наверху слишком людно — светить случайной пленницей не стоило. К тому же, звук оттуда почти не пробирался через стены, а она наверняка начнёт орать.
Хорошо хоть смирно проспала весь путь и очнулась уже на месте.
— А-а-а-а-а-а-а! — заверещала женщина, придя в себя.
И осматриваясь по сторонам.
Злата значительно изменила внешний вид комнаты. Главным образом, убрав отсюда особо опасные для блудниц приспособы. Так что теперь здесь было вполне рабочее пространство с особым… шармом.
Который наша пленница быстро уловила.
— Насильники! Насильники! Спасите!
Мы со Златой переглянулись. Я кивнул ей, предоставив возможность уладить истерику. Понадеялся, что женщина успокоит пленницу быстрее.
— Не волнуйтесь! Вам ничего не угрожает!
— Не верю! — взвизгнула дама. — Вы хотите меня совратить! Н-н… надругаться!
Она брыкалась, прикованная к тяжёлому стулу, который был прибит к полу. Одна из приспособ, оставшаяся от прежнего набора.
Сидеть на нём казалось довольно неудобно, а как именно предполагалось использовать, я даже знать не желал. Но держал он пленницу достаточно крепко.
— Не собираемся мы никого… это самое! — возмутился я.
— Да-да, не беспокойтесь, — кивнула Злата. — Мы хотим просто поговорить. И ничего больше!
— Ничего больше⁈
Пленница вдруг успокоилась, но с подозрением окинула взглядом Злату, а затем уставилась на меня. Причём как-то… оценивающе. И не в смысле моей опасности.
— Ничего больше! — поспешил я заверить её в своих намерениях.
— Хм! — Пленница хмыкнула чуть ли не с возмущением. Вздёрнула подбородок, поджала губы и спросила: — О чём именно вы хотите говорить?
— О Гратце.
Тут на лице пленницы снова пробежала волна эмоций. Кажется, она забыла, что увидела в каморке мошенника, но теперь вспомнила и снова начала верещать:
— Убийцы! Вы его убили! Это что получается — и меня убьёте⁈ А-а-а-а-а-а-а!
Мне очень хотелось снова её стукнуть и вышвырнуть где-нибудь подальше. Глава уже начинала раскалываться, к тому же здесь было душновато, а в носу до сих пор чудился запах из каморки.
— Да нет же! — воскликнула Злата. — Мы просто…
— Заткнись! — гаркнул я злобным, жёстким голосом.
И пленница, и Злата замолкли и замерли, глядя на меня испуганными глазами.
— Говори, что оттуда знаешь этого Гратца. Когда его в последний раз видела?
— Я… я п-просто убираюсь у него, — дрожащим голосом запищала бедняжка. — Но вот заболела и неделю не приходила… а он…
Теперь она начала рыдать. Злата тут же принялась её утешать и даже хотела освободить, но я не позволил.
И почему на допросах я всегда в качестве «плохого стражника»⁈ Даже на пару с Асваном постоянно приходилось быть злыднем. А ведь он считался мастером пыток, постоянно зубоскалил и рожей больше походил на зверя, нежели на человека.
Неужели я такой страшный?
В общем, Агафья — так звали эту даму — прислуживала Гратцу в качестве уборщицы и приходила в его каморку дважды в неделю. Про махинации с документами она не знала и была уверена, что работает он вполне законно. И даже видела несколько посетителей, хотя в такие моменты Гратц просил её подойти попозже.
— Видели кого-нибудь в последний месяц? Можете вспомнить?
— Может, кого-то узнали, — добавила Злата.
Агафья уже немного успокоилась и отвечала вполне нормально, без истерик. Я бы даже сказал, она освоилась и позабыла, что сидит в подвале, в оковах и неизвестно где.
— Да откуда! Эти все господари на одно лицо, да к тому же укутаны, что только носы торчат!
Мы со Златой переглянулись, гадая, серьёзно ли Агафья ничего не подозревала насчёт деятельности своего работодателя.
— Помню, с Третьяком как-то с полчаса проболтали, пока один такой с Гратцом сидел.
— Третьяк?
— Ой, да это прислужка один. Стоял, бедненький, голодный. Совсем его не кормят — кожа да кости. — Агафья совсем разошлась и начала болтать, словно оказалась на встрече с подружками. — Постояли с ним, я пирожком угостила, спросила, как там его матушка…
— Чей прислужка? — прервал я поток речи.
Агафья поёрзала на стуле, пыталась наклониться с таким видом, будто собирается прошептать что-то чрезвычайно секретное, но ремни крепко её держали.
И я был им крайне благодарен.
— Это боярина Чеслава мальчонка. Которого ещё Бездетным кличут.
Я наклонился поближе, чуя ценные сведения. Даже притаил дыхание, надеясь на лучшее. И не прогадал.
— Из Елизаровых он, — прошептала Агафья. — До сих пор не женился, хотя почти третий десяток разменял. Поговаривают, он…
Слухи насчёт детородных способностей Чеслава меня не интересовали. А вот сам он — ещё как.
Печати Елизаровых и Нелидовых в каморке Гратца мы нашли. Причём, судя по всему, краску на них наносили не так давно. Всё указывало на подделку договора, однако доказательств не хватало, чтобы припереть Войцеха к стене.
Но теперь у меня есть имя. И конкретный человек, которому оно принадлежало. Это уже очень многое. С этим можно работать.
Однако более ничего полезного от пленницы ожидать не стоило.
— Спасибо, — сказал я, прервав её рассказ, перешедший вообще в другое русло. — Это вам за беспокойства.
Достал небольшой мешочек с монетами, побряцал медяками внутри и кинул на колени Агафье. После чего обратился к Злате:
— Развяжи её и проводи. С закрытыми глазами.
Я уже направился к выходу, как вдруг пленница игриво промурлыкала:
