я.
Когда мы доехали до салона, и дворовый, что присматривал за лошадью, вышел из-за дома, привычно взял лошадку под узду и повел к месту ее временной дислокации, Шоаран не отступил, спрыгнул со своего жеребца, передал поводья дворовому даже не глянув, согласен ли тот, и подал мне руку.
Я положила свою ладонь в его и вышла из саней. Девочки были в каком-то то ли шоке, то ли страхе и не смогли не то, чтобы задать вопрос, а даже не смотрели на нас, словно так оно и должно быть.
— Мне некогда разговаривать с вами, ридган, да и не о чем, - я повернулась к нему в нескольких шагах от двери. Мои подруги не входили и стояли на крыльце. Скорее всего, они боялись оставлять меня одну с Шоараном.
— Я хотел бы чем-то помочь, чтобы доказать свое истинное отношение, Мали. Я знаю где вы живете, я знаю, что здесь ты делаешь что-то с женскими волосами. Не стану скрывать – я посылал к тебе женщину, чтобы узнала больше, но она рассказала лишь о том, что ты собираешься в скором времени обучать служанок.
— Вы очень поможете мне, ридган, если не станете преследовать нас. Девочки напуганы. Жизнь у Фалеи, знаете ли, была не очень сладкой, и, увидев вас, они думают сейчас, что вы вернете всех назад.
— Нет, я не трону вас, и хочу лишь подольше поговорить с тобой. Не думаю, что ты согласишься посетить мой дом здесь, но если ты не против, я поговорил бы с тобой здесь, - он очень точно указал взглядом на окна моего салона на втором этаже. Он действительно знал все. И то, что эти пару дней мы не встретились, заслуга не моя, как бы я ни путала следы, добираясь до места разными путями.
— Хорошо, идемте. Раз уж у вас есть разговор, негоже держать ридгана на улице, - я подала знак открывать двери, но все трое стояли, как завороженные до сих пор. – Ридган обещал, что не навредит нам и тем более не собирается вернуть нас назад, - добавила я и даже похлопала в ладоши, чтобы вывести мою команду из оцепенения.
На первом этаже была только Нилена. Она затопила печь, и, судя по тому, что спускалась сейчас по лестнице, на втором этаже жаровня тоже уже нагревалась. Щеки немного замерзли, но после встречи с Шоараном лицо горело так, словно его опустили в горячее масло.
— Останьтесь здесь, все хорошо, переоденьтесь, попейте чай, - окинув взглядом всех, посоветовала я Дашале, которая хотела было подняться следом за мной.
В моей комнате было еще холодно, и я не торопилась развязывать шнурки на куртке. Каждый раз, когда я завязывала эти чертовы бантики, думала, что надо придумать пуговицы. Хорошо, что Светлана этим уже занялась. Я не знала, куда деть руки. Указав Шоарану на табурет, я повернулась к жаровне и подкинула в нижнюю часть полено потолще, поставила наверх чайник, в котором оставался вчерашний чай. Следовало вылить его и заварить свежий. Но я никак не могла собраться с мыслями и про себя уговаривала себя же не суетиться, не показывать, как я растеряна.
— Вы хотите открывать дом для обучения. Такого в Синцерии еще нет, как военных походов, о которых ты мне рассказывала, Мали. Я знаю историю каждой войны и в Империи, и в Виелии, и в любом другом канганате. Ты рассказала мне о том, чего никогда не было здесь. Я навестил старейшего канафара, рассказал ему о том, как можно вести бои, спросил его – было ли такое раньше, но он удивился.
— Шоаран, - выпалила я и тут же потупилась. – Ридган, я рассказывала лишь то, что было в моем прошлом, в прошлом моей души. Я помню это как во сне, и рассказывала все это только затем, чтобы вы не тронули меня тогда.
— Да видит мои намерения Даркан Вершитель, что знает воинов и направляет их как в боях, так и в жизни, я не желаю тебе зла, но и уйти не могу, словно что-то внутри держит меня, - он стукнул кулаком по груди.
Я заметила, что из чайника пошел пар, но кипятить его сейчас было нельзя, потому что настой уже был готов. Взяла две глиняные кружки, налила по половине, подала ему, не глядя в его мечущие молнии глаза, и быстро выпила отвар из своей. Потом долила из чайника еще и выпила залпом снова.
— Чем я могу вам помочь? – я, наконец, решилась посмотреть на него и увидела совсем не то, что ожидала. Вместо привычного уже волевого лица и выражения уверенности я натолкнулась на расстроенного, словно не понимающего, что делать дальше, человека. В нем было какое-то отчаяние или даже страх.
— Позвольте мне видеться с вами, - сказал он таким тоном, словно ридгандой была я. Он впервые назвал меня на «вы».
— У меня слишком много дел, - коротко ответила я, но вдруг поняла, что внутри меня какая-то очень маленькая частица поет от счастья, от радости видеть его и слышать его голос. Я снова вспомнила то, что он назвал сном. Я помнила, как мои губы прикусывали его полную нижнюю губу, но потом одернула себя, заметив, что он видит, куда я смотрю.
— Я помогу вам. Мой дом в Гордеро полностью в вашем распоряжении. Через пару рундин я буду вынужден вернуться в Виелию, чтобы озвучить решение кангана. Тогда я займу место канафара в Гордеро.
Канафар – это высший военный чин в этом мире. Шоаран будет военным, как мой муж, который погиб на войне. Хоть я и хотела, чтобы он не ходил за мною по пятам, но теперь, зная, что он вернется в Виелию, а это снова полгода дороги, а потом полгода обратно… мне вдруг стало грустно.
Шоаран ушел, как только Дашала заглянула, и шепнула в приоткрытую дверь, что ко мне пришли. Я была несказанно рада его уходу, но с трудом понимала, чего хочет клиентка. Мысли путались, в голове звучали его слова, суть которых я могла истолковать совсем неправильно, и от этого было еще
