И уже по дороге к кабинету Истории магии я услышала за спиной змеиный шепот: «Не гриффиндорка», «Ссс Малфоем дружшшшит», «Противффф МакГонагалл идетсссс», «Шшшшшшколу оссссушшшжшшшдаетсссс».
Эх, львы, львы! Ящерицы вы, а не львы. И вместо гривы — раздутая горловая складка, как у напуганной ящерицы. А если одного из вас схватят, вы с легкостью отбрасываете простофилю, как та же ящерица отбрасывает хвост. Лишь бы ее не тронули! Плохие ли мы, хорошие ли, но Шляпа нас распределила на Гриффиндор, значит, мы точно такие же гриффиндорцы. И не нужно мне тут шипеть. Были бы вы львами, защищали бы свой прайд. Во главе со старшей львицей. А так…
Но стоит с горькой улыбкой признать: травля неугодных началась весьма оперативно.
***
Урок истории был очень странным.
Я просто впала в ступор, когда мальчик Уизли разлегся на парте, явно собираясь покемарить. Какими бы чудиками ни были наши преподы, важность вот именно их предмета они нам пытались донести. Тоже решил потерять парочку баллов? Вот уж от кого не ожидала поддержки и защиты! Вредный рыжик, как нанятой писака, портил репутацию всем, кого видел. Для каждого находились меткие и гадкие словечки. Браун — фифа и задавака, Патил — сплетница и жеманница, Малфой — бледный дрыщ, а я со своей гимнастикой и режимом питания — чокнутая маггла, ботан и мужичка. Откуда только такой маленький мальчик знает такие взрослые дразнилки?
Прозвучал школьный колокол.
Я кинула в Рона смятой бумажкой. Попала по макушке. Тот встрепенулся. Вовремя. Именно в этот момент в класс вплыл учитель. Прямо сквозь доску. Он оказался привидением. И без приветствий, переклички, вступления забормотал лекцию. Нападение восставших гоблинов на Хогсмид.
Диктовал он неудобно. Записывать я не успевала. Сломала основное перо, катастрофически отстав от лекции, схватила второе, запасное. С тем, чтобы тут же его сломать. Плюнула, достала чернографитный карандаш, но приходилось стенографировать, безжалостно сокращая слова и в некоторых местах заменяя их на значки. А как же остальные? Они перед Хогвартсом проходили обязательный курс стенографистов? Как же я умудрилась это пропустить? Или его проходила та Гермиона, что была до меня?
Отвлекшись на минуту (спишу пробел у более шустрого), я так и застыла с лезущей в глаза челкой и сведенной судорогой рукой, отвыкшей (или никогда и не привыкавшей) так много и быстро писать.
Класс спал.
Всхрапывая и плямкая губами.
Эй, а ничего, что как бы урок идет?
Судя по поведению учителя — ничего особенного. Вот только списать пробел мне будет не у кого. Со вздохом поднимаю руку:
— Учитель Биннс! Простите, не могли бы вы повторить предыдущий абзац? Я сбилась и не успела записать!
Учитель завис. В прямом и переносном смысле. Он замолчал и приподнялся на метр от пола. Потом спустился так, что его ноги по колено ушли в пол. Интересно, какой класс под нами? Наверное, трудно сосредоточиться на алгебре или географии, когда в потолке дрыгаются ноги учителя истории. Или все привыкли уже?
— Простите, мисс, что–что повторить?
— Гермиона Грейнджер, первый курс, Гриффиндор. Последний абзац, сэр. Вы очень быстро диктуете, я не успеваю записывать.
— А зачем вы записываете, мисс Грейндж?
— Грейнджер, сэр! А экзамены, переводные, выпускные — где же потом брать лекции?
— Разве вы не купили учебник? — призрак был неподдельно удивлен.
Я, удивленная не меньше, сличила свои записи с учебником. Так и есть — слово в слово продиктовано оттуда. Но почему–то восьмая глава.
И он даже не стесняется этого?
Что же у них такое наверчено в истории, что даже давно умерший преподаватель боится хоть на букву отойти от официальной версии? На Соловки его не сошлешь, лес валить не заставишь, а проживание в замке не так уж и отличается от тюремного заключения. Тут явно все очень сложно. Но разбираться напрямую я больше не полезу, спасибо декану за своевременный урок. Пламенных разбирателей могут очень быстро осадить на место. И будет ему и лесоповал в Запретном лесу, и Соловки на Азкабанских островах. Это еще если волшебники не придумали каких–то качественных психотропных средств и заклятий, корректирующих личность и воспоминания.
Вот, кстати, сохранностью воспоминаний и личности надо будет озаботиться в самую первую и самую тайную очередь. Так что моя неприятность с полтергейстом очень даже на руку, оказывается. Можно делать вид, что ищем средства защиты, и под это дело брать самые разные книжки в библиотеке. И со взрослыми магами консультироваться. Интересно, Драко отец о чем–то таком предупреждал?
Урок закончился. Если на следующей неделе повторится то же самое, можно будет спокойно заниматься своими делами. Есть пара идей, где было бы любопытно побродить в замке, пока школьники на занятиях. Главное, администрации на глаза не попасться.
На обеде мы опять, как и во вторник, замерли в растерянности перед столами и лавками.
Нужна была гениальная идея, как перевезти козла и капусту сесть всем вместе и не взбесить козла и козлиху не травмировать нежные души наших деканов. Они у нас такие чувствительные, просто фантастика!
Пока просто садились на самый край факультетских столов, передавая друг другу еду, солонки и занятные фразочки на манер испорченного телефона. К сожалению, за столами Рейвенкло и Хаффлпаффа случался обрыв линии. Выхода никто не видел. Дамблдор, проповедующий на словах межфакультетскую дружбу и всеобщую любовь, только благостно улыбался в бороду, не препятствуя рычанию деканов и старост.
И никакой это не волшебный мир! Сплошная сегрегация и дискриминация! Эх, быть бы мне какой–нибудь Бастиндой или Гингемой, все бы живо прочувствовали, что значит злой и подлый темный волшебник. А так… Разницы между школьниками–первокурсниками, с которыми общалась на уроках, я не видела совершенно. И между преподавателями разницы не было. Характеры и манера поведения, конечно, разные, но итог один — сволочи они, а не преподаватели.
Ладно, давайте устраиваться, как вчера. Порадуем людей акробатическим перекидыванием солонки и приватной беседой крановщика и прораба.
Потом пришло время травологии–гербологии. Ботаникой этот предмет никак не назвать. Потому что научная база равна нулю. Никаких лекций под запись. Никакого разделения на двудольные или покрытосеменные. Никаких открытий ни Пастера, ни Менделя. А если их магические последователи и пытались систематизировать данные, то в учебниках об этом ни единого упоминания. На занятиях же предполагалось только поливать, обрезать, пересаживать, собирать урожай. Такие садово–огородные работы. Какой–то колхоз, а не уроки. Правда, для человека, помнящего настоящий колхоз (и грядки от горизонта до горизонта), полить под корень рассаду на одном небольшом столе — вообще страдать не о чем.
После принуд. работ в теплицах нас ждала ночь на Астрономической башне. Я была в разных обсерваториях. На экскурсии со школой, вместе с мамой, на выездах, с тренером. На выездах удалось один раз побывать во всемирно известном центре. Но уж тут–то, в волшебном мире, наверняка все круче!
А до самой ночи у нас по плану библиотека.
Сели все вместе, посмотрели друг на друга. Да, вот так и кончается вера в доброе волшебство.
— Только три дня прошло, — простонал Невилл.
— Ты ж, вроде, на нейтральном факультете?! — кажется, Драко искренне считает, что прессуют изо всей нашей команды только его одного. Домашний мальчик, маленький эгоист.
— Ага, нейтральный. Умники драккловы! Все, кто чуть не такой, все значит странные. Достали уже! Любимая шутка — спереть и перепрятать вещи, залить чернилами постель, ботинки подвесить под потолок.
На слово «странный» Гарри сделал стойку, как фокс–терьер над лисьей норой. Уже готов бежать, не пущать и спасать.
А у нас еще одна проблема, которую нужно решать — неприкосновенность личных вещей. Я даже самым близким людям никогда не разрешу в своем шкафу рыться, а уж шутникам всяким надо так хвост накрутить, чтоб в свой сундук с опаской заглядывали.
— Ищем способы борьбы с полтергейстом. Максимально грязные. Выписываем вот, на листы. Из дома привезла. К ним еще скоросшиватель есть, удобно будет хранить и искать нужную запись.
— Гермиона, у Невилла важнее проблема, тебе не кажется? — прищурился Поттер.
— Важнее. Есть еще одна важная проблема, я ее озвучивать не стану, потом, в более тихом месте обсудим. А с Невиллом идея проста. Некоторые методы защиты будут наверняка одинаково хороши и против полтергейста, и против шутников. Если Нев капканы у себя поставит, его только отругают, на радость факультету, да еще и отработку могут вкатать. А тут — какие претензии? Вещи были зачарованы от Пивза. Попал под удар — сам дурак, нечего было чужое хватать. Я под борьбу с Пивзом и нашу самозащиту хочу организовать, и защиту территорий, и еще вразумление деканов, если получится.
