Вскоре они добрели до некой деревни и попросились на постой. В одном из дворов, сердобольная хозяйка пустила их на ночлег в теплый хлев, где некогда жила скотина. К тому же она дала им котелок, да немного крупы и молока, и Велес быстро запалив костер, умело сварил кашу.
— Где ты был? — спросила Саша, когда в хлеву появился Колядар, — Уж вся каша остыла.
Он кинул ей небольшой сверток одежды, да черные войлочные валенки.
— Вот тебе понева, носки вязанные, платок теплый, да валенки. Выменял у хозяйки на свечку, заговоренную от бед.
— А у меня деньги есть, — заметила Саша.
— Да не уж то? — удивился Велес.
— Да. Вот, — она быстро открыла свою сумочку. — Правда кредитка, наверное, не подойдет. В вашей деревне точно про такое не слышали. А вот и наличные.
— И что это за бумажки? — удивился Колядар, рассматривая странные вещицы.
— Деньги. Вот тысяча, вот две, а это пять тысяч, — объяснила она.
— Не, какие ж это деньги? — морщась, вымолвил Колядар. — Хлам какой-то! Ты что ж на своем отсталом болоте, кикимора, денег не видывала? Серебро – вот это деньги. А это что?
— Ясно. Сами вы отстали в вашем царстве – государстве. Вам, наверное, и про космос расскажи, вы ничего и не поймете, как племя аборигенов, — съехидничала Саша, засовывая бумажные деньги обратно в сумочку.
— Космос? — поднял брови Колядар.
— Да. Вот скажи ка мне… Солнце оно, как быстро вокруг нашей земли-планеты крутится? — спросила она хитро, надеясь, что ее вопрос повергнет его в стопор, а его ответ покажет невежество Колядара.
— Ты что, кикимора, совсем дурная? Да все в нашем царстве знают, что Солнце - эта Трисветлая горящая звезда, вокруг которой двадцать семь Земель вращается, в том числе и наша Мидгард – земля, матушка, третья от Ярила – Солнца. А Солнце наше, восьмая звезда в Чертоге Зимун. И находимся мы внизу рукава галактики Свати, которая крест с загнутыми концами – Коловрат напоминает образом. И есть на нашей Земле миры разные, которые по своим законам живут, по времени и пространству своему. И миров этих несколько… и, похоже, ты из одного такого другого мира и прибыла, где свои законы, оттого тебе и непонятно все, что у нас твориться…
— Э…. — Саша замялась, уставившись на Колядара и понимая, что он не просто многое знает, а явно больше нее.
— Ты лучше вещи примерь, завтра их и наденешь.
Нахмурившись, и более не желая дразнить и уж тем более проверять его знания в области астрономии, Саша, развернув сверток, начала критично осматривать неприглядную длинную темную юбку из грубого холста, вязаные носки похожие на чулки и цветастый расписной платок, а-ля “хохлома”. Уже через минуту она брезгливо поморщила носик и вымолвила:
— Я не буду это надевать. Ужас какой-то! Я в этом наряде буду, словно баба деревенская!
— И что? А какой ты должна быть бабой? — удивился Колядар.
— Хороший наряд. Главное теплый, — кивнул Велес, подходя к ним.
— Еще и валенки черные! А белых не было? — как-то несчастно спросила она.
— Какие еще белые? — невольно буркнул Колядар. — Ты что, на базар пришла? Бери одежу, да надевай что велено и дело с концом!
— Не буду я это надевать! Что я себя на помойке нашла?!
— Ты это, цапля болотная, не выеживайся давай, — строго заметил Колядар. — Не наденешь этого, иди в своем срамном, да рваном! Только замерзнешь, я тебя в лесу и оставлю!
— Не надо так, — попытался успокоить его Велес.
— А ей все не так, все время спорит! — выпалил Колядар. — И как с тобой твой леший живет?
— Тебе-то какое дело?! Он меня любит! — огрызнулась Саша.
— За что же? За нрав твой вредный или за ноги тощие? Ан нет, точно! За красоту твою, углем измазанную!
Он рассмеялся и Велес за ним.
— Блин, и что я с вами говорю, мужики – лапотники! — взбрыкнула Саша.
Наевшись каши и молока, все улеглись в теплый стог сена. Молодые люди быстро заснули, а Саша долго ворочалась, не в силах уснуть в этой жуткой постели. Она вновь тихо поплакала над своей несправедливой судьбой, что закинула ее в это непонятно какое царство. Она размышляла о том, как бы ей скорее выбраться отсюда и больше не видеть этих странных жителей, которые вызывали у нее брезгливость и непонимание. Лежа в стогу душистого сена, она, то и дело, сплевывала сухую траву, которая лезла, то в ее лицо, то в ее ноздри, и думала о том, что она явно была не приучена спать в каком-то стогу, словно какая-то корова.
Уже почти светало и амбар был едва освещен, когда Саша не в силах более выносить свои мучения, привстала на локтях.
— Коля! Коля! Колядар! — позвала Саша, склоняясь над светловолосым молодым человеком и теребя его за плечо. Он более не надевал свою темную личину, и Саша была рада тому, что хоть внешность Колялара была довольно приятна.
Открыв глаз, Колядар увидел ее полые красные губы. Как же она ему надоела. Отразив, что еще даже не светает, он огрызнулся:
— Чего тебе, кикимора?
— Александрина меня зовут.
— Все равно.
— Неужели трудно запомнить?
— Не буду я звать тебя этим жутким именем. Язык сломаю, а он мне еще пригодится. Спи, давай! — он повернулся на другой бок, отвернувшись от нее.
— Не могу я спать, здесь по полу мыши бегают!
— И что ж, теперь, и мне не спать? — процедил он. — Отвяжись, липучка!
— Слушай, давай не будем ссорится опять, — примирительно предложила она. — Лучше, давай вместе подумаем, как Карачуна одолеть, и меня домой вернуть. У тебя есть план, как дружину найти?
— Это моя дума, — заметил он, зевая.
— А я помочь хочу, вдруг что-то нужное посоветую?
— Не смеши. Толку то от тебя не больше, чем от курицы.
— Ты просто мерзкий невоспитанный грубиян!
— Ты тоже не прекрасная царевна!
— Спасибо, на добром слове!
— Да, пожалуйста. Теперь спать будешь? — спросил он, оборачивая к ней лицо.
— Нет! — вспылила она.
Ее красные губы и черные круги вокруг глаз были видны даже в темноте. Он брезгливо поморщился и отвернулся.
— Вот напасть на мою голову, — глухо промямлил он. — И чем я прогневил Богов, что такую чуду-юду доставучую мне послали?
— Это ты сейчас кого спрашиваешь? — осведомилась Саша.
Он промолчал и вновь отвернулся от нее, сжав губы и более не желая с ней говорить.
— Я вот подумала, — елейным голосом начала Саша. — Обычно в сказках есть какой-то персонаж, который помогает, ну колдун умный какой или бабка, какая мудрая? Ты не знаешь такой? Может к нему сходим, и он поможет нам? Скажет, как этого Карачуна одолеть?
— Ого! А ты не совсем дуреха, — Колядар вновь обернулся к ней. — Ты откуда поняла, что кого мудрого искать надобно?
— Сказки ваши читала.
— Все верно смекнула, кикимора.
— Если не прекратишь обзывать меня, я тоже тебя Иван –дурак звать буду.
— Почему Иван – дурак?
— А у нас все в сказках Иваны – дураки, и на тебя уж больно похожи.
— Дак, мы не в сказке твоей. Что ты заладила сказка, да сказка?
— Все, проехали! — отмахнулась от него Саша. — Так ты знаешь кого, мудрого, кто помочь может?
— Ну, слыхивал про одну ведающую девицу – ведьму, дочь Вия, что в дремучих лесах живет, говорят, она многим помогает. Только я никогда не видел ее, это мой батюшка сказывал, что она, такая же разумная, как Макошь Премудрая.
— И как звать ее?
— Ягиня вроде.
— Точно! Баба Яга! — воскликнула Саша. — И как я про нее сама не догадалась! Она же во всех сказках молодцам помогает и нам поможет!
— Вы чего не спите? — вдруг раздался голос Велеса, который проснулся с другой стороны стога.
— Эй, Велес, друг, а ты часом не слыхивал про Ягиню – ведьму, что в лесах живет? А то эта ки… ко.. выд.. тьфу ты! — он запнулся, подбирая как назвать ее, но у него на языке явно крутилось только кикимора или выдра. — А то она не отстанет…
— Так и быть, Саша, меня зови, — выдохнула она. — Но разрешаю так меня звать только оттого, что ты меня уже заколебал своими прозвищами!
