- Да что там уметь? – Денин оживился. – Мы ж вместе ее делали. В один день я Вам все объясню. Дар, не будьте эгоистом.
- Хорошо, хорошо. – Я улыбнулся. - Я сам удивляюсь, почему Вы до сих пор не просили меня поменяться местами. Конечно же, я согласен, что бы Вы, профессор, испытали "чувство времени".
Денин подскочил ко мне, обнял и стал трясти руку. Можно было подумать, что изобретатель не он, а я. Через пару дней я уже мог свободно управлять оборудованием и аппаратурой. Мы решили, что Денин отправится в субботу, а в воскресенье с утра будем сидеть и слушать рассказы профессора и смотреть кино о его пребывании там.
Мой собеседник встал из-за столика, подошел к бару. Выпил рюмку коньяка, закурил и вернулся на место. Молча курил и смотрел куда-то в даль. Солнце уже собиралось спрятаться за горой, а закат на море – это действительно то, на что можно смотреть не отрываясь. Но я был заинтригован его рассказом.
- А дальше? – Спросил я, прерывая его мысли.
- А что дальше? – Он повернулся ко мне и откинулся на спинку стула. – А что дальше? Все. Денин не вернулся "с прогулки". Вместо него прилетели вот эти гинеи и кассета.
- Какая кассета?
- Видеокассета. Денин видимо втихаря взял с собой видеокамеру.
- И что на ней?
- На ней? – переспросил мой собеседник.
- Да, на этой кассете. – Я вытягивал из него по слову, словно щипцами.
- Его гибель. Гибель профессора Денина. – Спокойно ответил Дар.
- Как его гибель? Подождите, как же он мог снимать самого себя? И почему Вы не вмешались, если сидели за пультом и наблюдали все в Ваш, этот, стереовизор?
- Сим. Сим его снимал. Тогда я не понимал, почему такие перегрузки при отправке были. Но только после просмотра кассеты я все понял. Денин изготовил специальный жилет и для Сима. До сих пор не понимаю, как я не заметил, что они вдвоем в камере отправки.
- Послушайте, Дар, а я могу посмотреть эту кассету? – Я задыхался от желания и нетерпения увидеть этот фильм.
Но он явно не слышал меня и продолжал:
- Меня спасло только то, что я после фильма выбежал в сад. Меня душило, трясло как в лихорадке, после этих кадров. – Дар замолчал, переводя дыхание. Видимо, сделав над собой усилие, продолжал. – Я довольно далеко отбежал от дома и упал в траву. Со мной была истерика. Вдруг сзади раздался оглушительный взрыв. Я даже не понял что это. Когда спохватился – весь дом пылал. Я кинулся к дому, намереваясь хоть что-нибудь спасти. Но кошмар творился такой, что даже подойти к дому не было никакой возможности. Позже мне все-таки удалось пробраться в дом. Все было разворочено, оплавлено, разрушено. Удалось спасти только кое-что из оборудования и с трудом выковырять эту кассету из видеомагнитофона. Правда лента немного попортилась, но в целом можно разобрать, что на ней. В общем, жутко вспомнить.
Дар замолчал. Он сидел, закрыв лицо руками. Я встал, взял в баре еще бутылку коньяка. Налил ему, себе. Он не пил. Я же, выпил залпом. Уж очень как-то неправдоподобно закончилась вся эта история. Я был поражен его рассказом.
- Как же Вы теперь? – Спросил я, когда мой собеседник пришел в себя.
- А что я? Продал несколько монет. На жизнь хватает. Живу в гостинице "Ариель". Хочу уехать куда-нибудь. Может, устроюсь на работу, может, напишу роман, научно-фантастический. Не могу жить здесь воспоминаниями и о прошлом и о будущем.
- Можно я к Вам зайду завтра с утра, если не возражаете. Очень хочется посмотреть кассету. – Сказал я как можно более мягким тоном, как бы успокаивая его.
- Хорошо. – Он встал и пошел в сторону бара. Потом вернулся ко мне. Глаза его горели. – Идемте сейчас. Прямо сейчас. Я покажу Вам и кассету, и все что осталось после профессора.
- Уже поздно. Вы устали и Вам необходимо отдохнуть. Завтра утром – я у Вас. – Я встал и обнял его за плечи. – Давайте завтра.
- Хорошо, завтра.
Мой собеседник подошел к бару, рассчитался и вышел. Я налил себе коньяк и еще долго сидел, прокручивая в голове весь наш разговор. А ведь почему произошел взрыв, Дар так и не сказал. Надо будет спросить завтра.
На следующий день, в гостинице, я узнал, что Петр Дар покончил с собой. На столе нашли пепел от сгоревших бумаг, разломанную видеокассету без пленки. Видимо пленку он тоже сжег. В предсмертной записке было всего несколько строк:
"Отправляюсь вслед за Дениным. Монеты и все мои вещи, которые найдете в этой комнате, передайте историку, который будет меня спрашивать.
Петр Дар. "
