— Лев Игоревич, это же новогодний праздник! — возмутилась Галя. — Какой еще доклад?
— Девочка, ты мне указывать что ли будешь? — голос у него был завывающий, как будто с трубой разговариваешь. Я торопливо осмотрел его кабинет. Он был похож на остальные кабинеты начальников цехов, разве что почти вся стена шкафа была увешана всякими флажками, вымпелами и на полках стояли многочисленные кубки и награды. Победителю соцсоревнования. За рационализацию производства. Призерам спартакиады... — Все, не отвлекайте меня своими глупостями...
— Лев Игоревич... — Галя набрала в грудь воздуха, но я подергал ее за рукав и негромко сказал:
— Галя, видишь, человек занят? Значит вымпел и премию получит Дмитрий Сергеич.
Галя удивленно сверкнула глазами, но я сжал ее локоть, и она ничего не сказала. Так и осталась с молча открытым ртом.
— Вымпел и премия? — заинтересовался главный над всей вулканизацией.
— Ой, я надеялся, что вы не услышите, — я сделал притворно-виноватое лицо.
— Здесь ничего не написано про вымпел, — маленькие глазки под низкими бровями сузились в щелочки.
— Вообще-то это секрет, — почти шепотом проговорил я. — Там же написано — концерт-сюрприз. Директор сказал, что это будет проверка ваших творческих способностей и служебного рвения. И особо отличившихся он наградит. Между прочим, начальник подготовительного цеха уже собрал творческую группу и готовит что-то грандиозное.
— Что ж вы мне сразу-то так не сказали! — он хлопнул по столу своими бегемотьими ладонями и снова схватил многострадальный листочек с распоряжением. — Самодеятельность, значит... А сколько человек должно быть задействовано?
Галя набросилась на меня, как только мы вышли из кабинета.
— Ты с ума сошел? Какая еще премия?
— Да ладно, зато теперь он из кожи вон вывернется, чтобы начальника подготовительного цеха уделать, — усмехнулся я.
— А потом что делать? Когда он премию начнет требовать? — Галя сделала круглые глаза.
— Ну не у нас же он будет ее требовать, — я пожал плечами. — Спросит у одного, его отфутболят. Второй ничего не знает, а директор... Ну мало ли, вдруг ему так понравится наша затея, что он и правда решит премию выписать.
Я думал, что пробежаться по начальникам цехов и отделов займет у нас час-полтора, на деле же мы бегали, как ужаленные, по территории завода практически до обеда. Одного не было на месте, пришлось ждать. Другой насел на нас с уточняющими вопросами, и для него чуть ли не сценарий выступления пришлось выдумывать. У третьего было совещание, пришлось топтаться на пороге и караулить, чтобы он не сбежал никуда. Любил он, понимаете ли, обходить с дозором владенья свои, прикладывать руку практически к каждой шине. Но вроде все получилось.
Интересно будет посмотреть как вытянется лицо председателя профкома, когда он увидит на сцене отплясывающих в присядку свой годовой отчет. Вместо того, чтобы чинно стоять за трибункой и гундосить в микрофон скучные цифры.
Из проходной я вышел, когда основная толпа уже покинула завод. Решил слегка задержаться, чтобы статью подправить. Ну и пихаться не хотелось. С одной стороны, в кулинарии почти все разберут, с другой — зато не придется стоять в километровой очереди. Зато у меня осталось время на подумать в одиночестве. Понятно было, что подходить с мерками свободы слова и «четвертая власть» к советской газете нельзя. Но можно же применить хоть что-то из моего опыта. Что-нибудь, что не противоречит строгим рамкам и нормам. Что-нибудь...
Почему-то вспомнилась газета «Спид-инфо». И ее стремительный взлет. Только ли в теме секса там было дело? Или все-таки кое-что еще?
Понятно, что раскрывать тему секса на страницах «Новокиневского шинника» мне никто не даст. Но что мне там говорила наша редакторша? Писать между строк?
Я еще раз открыл подшивку и полистал страницы, ни во что не вчитываясь внимательно. Женщины. Здесь не было ничего про женщин, хотя на заводе их работает очень много. И не только в бухгалтерии и в отделе кадров. В цехах за конвейерами тоже нередко стояли представительницы прекрасного пола. А газета их разве что с восьмым марта поздравляла раз в году. Может быть, взлет «Спид-инфо» случился не только из-за секса? Может быть, все-таки, дело в отношениях?
Я крутил эту мысль в голове, пытаясь придумать, с какого бы бока к ней подступиться. В контексте того, что работал я все-таки в советской газете. Да еще и заводской. Так вот просто не начнешь же писать про драму отношений со свекровью и десять советов как заполучить мужчину своей мечты. Надо как-то тоньше...
В кулинарии было пусто. На подносе сиротливо лежало три пирожка и пять подсохших рыбных котлеток, по форме похожих на жареных крыс. Ладно, пофиг. Жрать-то хочется, пусть будут рыбные крыски. На вкус они куда приятнее, чем на вид на самом деле.
Остановился у кондитерского прилавка и завис над последним куском сметанника, выглядывающим из-под промасленной бумаги. Я уже давал себе слово поменьше есть сладкого. А то моя идеальная юная фигура такими темпами может обзавестись ненужными архитектурными излишествами в виде круглого пузика и дополнительного подбородка. Типаж-то у меня семьи Мельниковых, а как они выглядят при неумеренном питании я отлично помню...
Хотя... Можно, конечно, и стрескать сметанник, если потом потратить немного калорий. Тем более, что моя прекрасная комендантша намекала почаще заходить на чай...
Анна блаженно раскинулась на диване, нежно поглаживая мое плечо. Все-таки она огонь, вот что. Когда мне удалось наконец сломать стену заученной советской стыдливости, ее настоящий темперамент наконец-то заиграл всеми оттенками страсти. Плюс эти умопомрачительные формы...
Вот только презервативы у меня закончились теперь. Вчера вечером я именно этим вопросом был озадачен, когда звонил Ане. Нда, забавно получилось. День начался с Ани, а закончился Анной.
— Вань, — проворковала женщина поднимая на меня все еще затуманенные негой глаза. — А когда приедет твой отец?
— Тебе так не терпится с ним познакомиться? — прошептал я ей на ухо и провел губами по ее шее. — Я начну ревновать еще до того, как вы познакомились...
— И все-таки, — голос ее зазвучал тверже. — Сегодня двадцать третье, прошел ровно месяц с нашего разговора...
«В календаре она отмечает, что ли?» — подумал я. Надо было придумать отцу какое-то важное дело и отложить его визит на неопределенный срок. Хотя... Я посмотрел на ее лицо. Нежная фарфоровая кожа, изящные носик, высокие скулы. Она была красива, она была умна, мне с ней было хорошо... Ей со мной явно тоже. Может, пора перестать ее обманывать? Не выгонит же она меня теперь. После всего, что между нами было.
— Милая, я должен тебе кое в чем признаться, — сказал я решительно.
Глава шестая. Что за день сегодня такой?
Анна толкнула меня так сильно, что я с грохотом навернулся с разложенного дивана. Она нависла надо мной, ее темные глаза метали молнии, а лицо стало как будто каменным. Как у древнегреческой статуи. Несмотря на неприятность ситуации, я ей залюбовался.
— Убирайся! — рыкнула она. — Собирай вещи, и чтобы завтра же духу твоего здесь не было!
— Анна... — нежно проворковал я.
— Я уже тридцать два года Анна! — она решительно встала с кровати и сдернула со спинки кресла шелковый халат. — Я думала, что ты особенный, а ты такой же врун, как и остальные!
— Если бы я не выдумал историю с отцом, ты бы выставила меня еще месяц назад, — я увернулся от увесистой пощечины и схватил свои штаны. — Милая, я же как раз и захотел сказать тебе правду, потому что врать больше не мог...
— Мне плевать, почему ты врал! — она стояла на фоне окна, уперев кулаки в крутые изгибы своих божественных бедер. — Ты слышал, что я сказала? Собирай вещи, и чтобы духу твоего не было в моем общежитии. Иначе я сдам тебя в милицию, как вора. Или...
