не был разворован. И только через год его национализировали и закрыли казино. Сам Фидель и закрыл. Да и кому нужно на Кубе казино? Нет теперь богатых американских туристов. Никто больше не унижает гордый кубинский народ. Только лучше ли стало от этого народу? В Российской империи в семнадцатом погуляли матросы и прочие шариковы. Экспроприировали, что плохо лежит. Да и то, что хорошо лежало — нашли. Вон даже перстень Пушкина умыкнули.
Бросалась в глаза одежда. Яркая, красочная, раскованная. Семь лет назад. Выгорела, износилась, заменилась частично на полувоенную. А все одно приятно посмотреть на кубинок на лодочках. Ещё убогие танкетки не вошли в моду. А теперь у Петра и власти хватит не пустить копыта в страну. Будет и он держимордой.
Весело было наблюдать за Высоцким. Как в мультике про Гуффи. Зависает, открывает рот и вертит головой до откручивания шеи, вперившись в зад очередной мулатки.
— Нет! Ты только погляди, какая цаца. Эх, здесь останусь.
— Владимир Семёнович! — это Фурцева.
— Но ведь цаца! — и вслед очередной опять поворачивает длинноволосую голову.
— Товарищ Высоцкий!
— Всё, Екатерина Лексеевна. Всё. Осознал. Проникся.
Петру же эти львицы не очень нравились. Толстые все. Вот вроде бы талоны на все продукты, а все женщины старше двадцати в платья не влезают. Где берут углеводы?
Повеселили на Кубе и переводчики. Одного дали кубинцы. Молодой мулат. Мачо полное. Мускулы, кучерявая головка, серьга в ухе. И кто-то ему сказал, что он знает русский. То, что он выдавал, было смесью белорусского с хорватским. То же ведь славяне. Если каждое слово попросить произнести отдельно, то смысл через час, скорее всего, дойдёт, а вот когда он рассказывал про Капитолий в Гаване и статую сисястой бронзовой тётки скопированной с Афины, то ничего понять было нельзя. Капитолий кубинцы тоже скопировали. С вашингтонского. Но грандиозно и эпически. Впечатлил.
Наши не пожадничали, и они дали переводчика. Прямо в Москве дали. И был парень без сомнения сынком чьим-то. Испанский он знал средненько, да ещё ко всему прочему испанский на Кубе серьёзно отличался от испанского в Мадриде. «Сынок» не успевал и иногда вообще чушь нёс. Спасало только, то, что с собою было аж двое носителей языка. Носительницы. Кубинки русским ещё так себе владели, но уж точно не хуже мачи. И самое главное — это был русский.
Объективности ради, нужно сказать, что Гавана, конца шестидесятых, нищей страной не выглядела. Эдакое ретро, но вполне себе ничего на фоне множества городов и деревень СССР. К тому же погода, море, зелень и радушный приём дополняли то, чего не имел Остров Свободы. И вишенкой на торте обилие американских ухоженных и очень роскошных автомобилей.
А ещё на Кубе всё время хотелось спать. И спать хотелось неимоверно. Посадки и взлёты самолётов вымотали, к тому же разница в восемь часов с Московским временем и ещё два часа с Уральским. Итого, почти половинасуток. Здесь час дня, а для прибывших из страны Советов по внутренним часам спать пора. И как выступать на концертах, когда нужно элементарно адаптироваться к климату и временной разнице?
Советская делегация в послеобеденной экскурсии по Гаване и окрестностям добросовестно продрыхла в автобусе. Прохладный ветерок, задувавший в окна, этому способствовал, а трындёж гида ничуть не мешал. Наверное, одна Маша щёлкала подарочным фотоаппаратом без перерыва, меняя уже пятую по счёту плёнку.
— Запечатлею на память, — поясняла она. — Эти кадры потом станут на вес золота.
Отложились в памяти и работники советского посольства. Не давал покоя вопрос, по какой причине они в коричневые громоздкие мешковатые костюмы продолжали рядиться на Кубе летом? Сам Тишков первым делом в гостинице сменил свой костюм на рубашку, на ту, что была с коротким рукавом и косыми рядами пуговиц, да ещё и сожалел, что не может позволить себе при такой погоде шорты и сандалии.
А ещё ведь искренность и непосредственность кубинцев. Пётр тогда долго думал, что брать в качестве подарков. Не водку же. И не утюги, как в Индию. И тут вспомнил фильм. Про кубачинские браслеты. Фильм был так себе, а вот браслеты. Позвонил Мкртчяну. И Петрос Мушегович не подвёл, достал три штуки. Раздарил их жёнам вождей. Солидные тёти, а радовались как дети. Приятно дарить подарки.
Эх, Куба. Куба.
Посол приехал не один. Виктор Мануэль Родригес Этчеверри — третий секретарь МИД, отвечающий за культуру и спорт, был прицепом. И ещё переводчик. Попили чаю с гулливерами и перешли к делам.
Братья по соцлагерю просили не много. Отправить к ним на гастроли на месяц девушек, Машу и Высоцкого. И желательно, чтобы «Вольёдя» спел пару песен на испанском. Это точно была расплата. Бог есть. Это он Петра за воровство песен наказывает. Даже и не понятно чего робить. Волхва Алёшеньку в Москву вызывать. Команданте Хуану Альмейда Боске звонить? Кто песни Высоцкого будет переводить? И опозориться нельзя. А Маша-Вика? Нет, внутри-то взрослая женщина, а вот снаружи. Правильно Филипповна сказала — «БЕДА».
Попав во вражье окружение лупи врага на поражение.
Что-то со здоровьем. Голова чугунная и сердце щемит. Словно старость вернулась. И ещё какое-то нехорошее предчувствие. Всю ночь Пётр ворочался. Подушку смял, простынь вообще на пол сбросил. Жара. Духота. В открытое окно (сдуру) набилось комарья. Пришлось перебираться на диванчик в гостиной. Продавлен. Видно товарищ Кнорре и сам сим антиквариатом не пренебрегал.
В высотке Авиаторов ремонт шёл вяло. Первая бригада шабашников в первый же день спалила провода в одной комнате и кухне. Решил их бригадир сам вмешаться и… отключил весь этаж, полез в щиток в подъезде. Пётр «не молдаван» выгнал. Нашёл других. Тоже русские. Тоже небритые. Решил простимулировать процесс. Пришёл вечером проверить. Одна стена побелена и мебели добавилось. Два пустых ящика из-под яблок. А на них и прибавление в посудном хозяйстве. Три стакана, один чуть треснувший, и бутылка «Столичной». Пустая.
Может Семичастному позвонить? Пусть приставит к шабашникам полковника в парадной чекисткой форме. Подействует? Ну, возможны два варианта. Первый. «Не молдаване» напьются один чёрт и начнут ругать власть. Полковник их посадит. Второй. Ребята скорешатся и тогда они полковника «посадят» к себе за ящики. Вместо одной пустой «Столичной» появятся две. Или три.
Приехал Тишков на работу усталый, злой и не выспавшийся. Филипповна решила, что шеф с бодуна и через пару минут принесла чай и две таблетки аспирина. А что — выпил. И чай и аспирин. Хуже не будет. Сегодня на десять была назначена встреча с
