* * *
— Всё готово? — мрачный голос Аргалора нарушил неуютную тишину, пока все присутствующие молчали, будто воды в рот набрали. Из-за своего огромного размера дракон был вынужден засунуть лишь голову в помещение, чтобы стать свидетелем будущих событий.
Серьезность происходящего тяжелой ношей легла на всех действующих лиц, и в особенности на самого «героя дня». Мориц был бледен, тяжело дышал и кажется сильно пересмотрел свои прошлые решения. Но отступать в любом случае было поздно.
— Да, всё готово, — быстро кивнул Аларик, нервным движением поправляя многочисленные склянки, выстроившиеся возле укреплённой деревянной лежанки, играющей роль кушетки. Портили впечатление и многочисленные крепкие ремни, чьей целью было удержать человека даже с самыми сильными корчами. — Можем начинать.
— Тогда не будем тянуть, — оскалился дракон. — Гробовщика уже позвали? — и глядя на вытаращившихся на него людей, а в особенности возмущенного Морица, громко шипяще засмеялся. — Веселее прислужники! Вы сами этого хотели, так что радуйтесь полученному! Мориц, ложись!
Капитан открыл было рот, чтобы что-то сказать, но так и закрыл его, ничего не придумав. Ради момента он оделся в простую, крестьянскую одежду, серые штаны и такую же серую рубашку, так как их было не жаль.
Асириус обеспокоенно дернул хвостом, глядя как его друга Аларик прочно привязывает к деревянной кушетке. Кобольд мысленно отправлял молитвы драконьему Ануру и богине удачи, чтобы с Морицом всё прошло успешно, но шансы были явно не на стороне человека.
Один к десяти — вот какова была неутешительная математика использования крови дракона. У чистых рептилоподобных существ шансы были выше, но ненамного.
Сам Аларик Скотт к возмущению кобольда был не только не огорчен происходящим, а наоборот пребывал в нервном оживлении. Для мага ученого вроде него было очень любопытно увидеть процесс трансформации, даже если он закончится неудачно. И то, что лежащий перед ним человек, тот, с кем он общался многие годы, кажется не сильно огорчало Скотта.
«Как так получилось, что из всех здесь присутствующих, я самый человечный, что бы это ни значило». — мрачно размышлял Асириус, смотря на присевшего в стороне его законного противника, Варбелта.
Аргалор зачем-то вызвал все ключевые фигуры своей компании, видимо, чтобы показать им, что бывает с теми, кто жаждет драконьей крови.
И хоть Асириус понимал, что действия его повелителя абсолютно в его драконьем характере, кобольд надеялся, что в глубине этого огромного чешуйчатого тела, всё же скрыто немного беспокойства за одного из своих самых преданных прислужников.
— Начинаем, — приказал Аргалор, убирая голову и протягивая в окно лапу. Аларик быстро поднёс плошку и уколол ножом в промежуток между чешуйками, пустив кровь, после чего немедленно вылил содержимое плошки в рот чуть поперхнувшегося Морица.
Миг и под внимательным взглядом вернувшего голову назад дракона, Аларик быстро облил плошку, пол и нож одним из зелий, напрочь уничтожая всякий намёк на кровь. Аргалор не собирался давать своему карманному безумному экспериментатору свою кровь.
Все взгляды разом сосредоточились на потеющем от напряжения Морице. Единственным хорошим моментом во всём это безобразии было то, что если пожилой человек сумеет пережить ближайшую пару десятков минут, то шанс пережить дальнейшую перестройку у него будет намного выше.
И вот, по тому, как внезапно задергался Мориц, стало понятно, что процесс начался.
Ремни протяжно заскрипели, когда обретшее неожиданные силы тело Морица инстинктивно попыталось встать.
К достоинству мужчины стоит отнести то, что он сумел продержаться целую минуту, прежде чем издать страшный крик и забиться в путах, словно насмерть раненное животное.
Аларик профессионально засунул в рот «пациента» мягкий, кожаный кляп и закрепил его на затылке. Пытающийся биться головой Мориц каждый раз попадал на заботливо укреплённую плотную подушку.
Скотт прошептал заклинание и глаза чародея вспыхнули зелёным светом. Несколько секунд он вглядывался в брыкающееся тело, прежде чем тихо заметить: «Его тело не справляется. Да, процесс идёт, и его тело не отторгает кровь, но он слишком стар, чтобы выдержать полную трансформацию. Он умрёт раньше».
— Значит сделай так, чтобы не умер! — резко приказал дракон. — Давай, сделай что-нибудь!
— Повелитель, вы же знаете, что это вне моей компетенции, — начало было Аларик, но заткнулся, когда стена дома затрещала и треснула от навалившегося на неё дракона. — Я сейчас попробую. — сухо сказал он, начиная читать несколько разных заклинаний, освещавшие тело бьющегося Морица всеми цветами радуги.
— Я сожалею, — вздохнул чародей через несколько секунд. — Но это выше моих сил. Он умрёт.
— Мои самые доверенные прислужники так просто не умирают!.. — стена принялась рушиться под силой красного дракона, который решительно вошел внутрь. — … прежде чем не отдадут мне свой долг!
Лапа ящера рухнула тому на грудь и рёв Аргалора обрушился на мечущегося в бреду человека.
— Не смей умирать! Ты мой прислужник и я тебя не отпускал на тот свет! Ты ещё принесешь мне горы золота! — драконья жадность смешалась с остатками человеческих эмоций, породив настоящее сожаление.
В эту самую секунду Аргалор вполне возможно сожалел о гибели одного из своих первых прислужников не только из-за золота.
Но как бы зол дракон не был, слова не могли помочь в этой ситуации. Мориц умирал, и никто из них ничего не мог с этим поделать. Его судороги происходили всё реже и недалек был тот момент, когда они окончательно затихнут.
Именно эту секунду и выбрал мягкий розовый свет, чтобы осветить полуразрушенную комнату со склонившимся над мечущимся человеком драконом.
Уронив челюсти вниз, Асириус, Тарет и Аларик в шоке смотрели на возникшую в розовом свете прекрасную незнакомку, одетую во что-то отдалённо похожее на католическую мантию монахини. Её рост был больше двух метров, так как голова почти касалась высокого потолка, а тело было полупрозрачным, позволяя увидеть обстановку за ней.
Человек, гном и кобольд с обожанием смотрели на мистическую фигуру, явно не принадлежавшую этому миру. Но если на смертных её присутствие действовало столь сильно, то был здесь кое-кто, на кого аура незнакомки не оказала никакого воздействия.
— Хемина, — едкий голос дракона совершенно не нёс никакого уважения, из-за чего остальные в ужасе уставились на святотатца. — Богиня удачи, какая честь. — надо ли говорить, что ни о какой чести в голосе высокомерно ящера и не пахло.
Проекция богиня позволила себе небольшую улыбку развлечения, после чего её губы дрогнули, но вопрос услышал лишь дракон.
— Долг? — божественное слово резонировало в черепушке ящера, словно отскакивая от толстых костяных стенок.
— Драконы никому ничего не должны. — насмешливо фыркнул Аргалор на любую попытку навязать ему долг.
Богиня ничего не сказала, так как каждое её слово в смертном мире уже шло наперекор божественному закону. Боги были ограничены во влиянии на материальный мир и у них были свои законы, как и способы их обойти.
В ответ на невысказанный вопрос красный ящер саркастично оскалился.
— Вздумала мне угрожать удачей? Так моя удача не зависит от твоих действий, богиня. Мы, драконы, сами хозяева своей судьбы и удачи. — и это было правда. Если смертные в своей вечной неуверенности инстинктивно питали богов, а значит, давали им на себя влияние, то драконы в своём высокомерии спокойно обходились и без веры в высшие силы.
Никто из них не стал упоминать, что удача его прислужников была во власти богини. Да, божественные законы её ограничивали, но при желании она могла очень сильно усложнить жизнь этим разумным, не говоря уже о существовании множества священников и паладинов Хемины по всему миру.
Богиня перевела жесткий взгляд на тело Морица и было ясно, что было платой. К сожалению, далеко не самая лучшая идея шантажировать дракона. В своём высокомерии они пойдут на что угодно, чтобы досадить шантажисту.
