— донесся до нас возбужденный женский голос. Молоденькая лаборантка махала какой-то бумажкой. — Сказали, что все будет сделано в срок!
— Китай готов сотрудничать и обменяться с нами ресурсами! — выпалил запыхавшийся мужчина, вбежавший в лабораторию. Его галстук съехал набок, а на лбу блестели капельки пота.
Молодцы! Дело движется. Но стоило мне начать гордиться соотечественниками как я увидел его— нашу канцелярскую крысу. Колесников стоял у окна, с самодовольной улыбкой наблюдая за суетой в лаборатории. Рядом с ним маячил хмурый тип в сером костюме, слишком приталенном для обычного ученого. «КГБ». Я заметил еще парочку таких же типов — у входа и в дальнем углу. Они пытались слиться с толпой, но их выдавала военная выправка и настороженные взгляды.
Заметив нас, Колесников расплылся в ехидной улыбке. Он явно ждал момента своего триумфа.
— Ну что, — сказал он, когда мы подошли, — пора вернуться на учебу, студент? Или, может быть, к швабре?
Я молча протянул Колесникову папку с решенным уравнением. Он раскрыл ее, и я с удовольствием наблюдал, как менялось выражение его лица. Шок, недоверие, злость…, а затем, неожиданно, торжествующая улыбка.
— Офицеры! — крикнул он, подзывая сотрудников КГБ. — Я был прав. Этот молодой человек — шпион!
Не успел я опомниться, как меня схватили за руки два дюжих молодца. Нинель вскрикнула, пытаясь вырваться из хватки третьего.
— Вы с ума сошли? — воскликнул я, пытаясь сохранять спокойствие. — Какой шпион? Я просто решил ваше уравнение!
— Именно! — торжествующе произнес Колесников, обращаясь к офицерам. — Это уравнение было уже решено в тех бумагах, что нам передали пришельцы. Я нарочно переписал его, сделав ошибки, чтобы проверить его. Уверен, что ему передали решение спецслужбы стран-конкурентов. Он бы не смог найти эти ошибки сам, а тем более решить его!
Я почувствовал, как земля уходит из-под ног. Мой триумф обернулся ловушкой. Я закатил глаза и расстроенно выдохнул:
— Я-то думал, что решил это уравнение для своей родины, а оказывается, оно готовое есть у всех стран! ВЫ ВПУСТУЮ ТРАТИТЕ МОЕ ВРЕМЯ И ПОТЕНЦИАЛ! — буквально прорычал сквозь зубы я.
Внезапно меня осенило: если такое невероятно инновационное решение уже дано нам в готовом виде, что же нам предстоит создать на самом деле? Но додумать эту мысль я не успел.
— В Лефортово его, — скомандовал один из офицеров, и меня потащили к выходу.
Нинель попыталась что-то сказать, но ее грубо оттолкнули.
— Товарищ Колесников, — прохрипел я, пытаясь сопротивляться, — вы совершаете ошибку! Я не шпион, я просто…
Но мои слова потонули в шуме. Последнее, что я увидел перед тем, как меня вывели из лаборатории, было самодовольное лицо Колесникова и испуганные глаза Нинель.
В коридоре института царила суматоха. Сотрудники выглядывали из кабинетов, шепотом обсуждая происходящее. «Шпиона поймали!», «Американский агент!», «Надо же, такой молодой, а уже предатель!» — доносилось со всех сторон.
Меня вели по коридорам института, крепко держа за локти. Сотрудники КГБ не церемонились, их хватка была железной. Я чувствовал себя преступником, которого ведут на эшафот. В голове крутились мысли о том, как я мог так глупо попасться. Надо было быть осторожнее, не выпендриваться…
Внезапно впереди послышался гул голосов и топот ног. Из-за поворота показалась внушительная делегация. Мужчины в строгих костюмах, с красными папками под мышкой, уверенно шагали по коридору. Их лица излучали важность и серьёзность. Я сразу понял — члены ЦК КПСС собственной персоной.
Увидев нашу странную процессию, делегация остановилась. Я почувствовал, как конвоиры напряглись.
— Это что за цирк? — громко спросил высокий мужчина с орлиным носом и пронзительным взглядом. Его голос был полон властности и раздражения.
— Товарищ Суслов, — начал один из моих конвоиров, заметно нервничая, — это задержанный. Подозревается в шпионаже.
— Шпионаж? — переспросил Суслов, сощурив глаза. — И кто же этот… шпион?
— Это один из избранных пришельцами, товарищ Суслов, — ответил второй конвоир. — Он решил задачу, которую не мог решить. Мы подозреваем, что ему передали готовое решение пока он сидел тут всю ночь.
В этот момент из толпы делегатов вышел невысокий полный мужчина. Его круглое лицо с добрыми глазами казалось неуместным среди суровых лиц партийных боссов.
— Погодите-ка, товарищи, — сказал он, и в его голосе прозвучали нотки веселья. — Вы хотите сказать, что этот молодой человек решил сложную задачу, и вместо того, чтобы наградить его, вы ведёте его… куда? В Лефортово?
Конвоиры переглянулись, явно не зная, что ответить.
— Товарищ Микоян, — начал было Суслов, но Микоян (а это был именно он, я узнал его по фотографиям из учебников истории) только отмахнулся.
— Нет-нет, Михаил Андреевич, давайте разберёмся, — сказал Микоян и вдруг громко рассмеялся. Его смех эхом разнёсся по коридору. — Так может, его нужно наградить? Шпион, говорите? Меньше паранойи, товарищи!
Он повернулся к моим конвоирам, и его взгляд стал острым, как лезвие:
— Если ему передали решение, пока он был в институте всю ночь, то в Лефортово нужно отвести вас и — пуф! — расстрелять за невыполнение своих обязанностей по охране секретного объекта.
Я увидел, как один из конвоиров побледнел, а потом позеленел. Казалось, он вот-вот упадёт в обморок.
Микоян тем временем продолжал:
— Так ведите его в зал, где состоится собрание! СССР как никогда нужен светлый ум, каждый алмаз, пускай и неограненный!
Он подошёл ко мне и положил руку мне на плечо.
— Как тебя зовут, сынок? — спросил он.
— Алексей Новиков, товарищ Микоян, — ответил я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно.
— Ну вот что, Алексей, — сказал Микоян, улыбаясь, — пойдём-ка с нами.
Я не мог поверить своей удаче. Только что я был на волосок от ареста, а теперь иду на важное собрание в компании членов Политбюро!
Мы двинулись по коридору. Я шёл рядом с Микояном, чувствуя на себе удивлённые взгляды сотрудников института. Вокруг нас шумела делегация — кто-то обсуждал последние новости, кто-то спорил о каких-то постановлениях.
— Знаешь, Алексей, — сказал вдруг Микоян, понизив голос, — я ведь тоже когда-то был молодым и горячим. Тоже хотел перевернуть мир. И знаешь что? Иногда это получалось!
Он хитро подмигнул мне и продолжил:
— Но запомни, сынок: в нашей стране важно не только быть умным, но и уметь этот ум правильно применять. Понимаешь, о чём
