во все стороны, тоже раздражала изрядно местами, но там хотя бы можно было продолжать писать на прежнюю тему, оставаясь в ее русле.
— Тебе нужна разрядка, Олег, как ты не понимаешь? - ласково спросила Имма.
— Понимаю, - проворчал тот.
— Нет, иначе принял бы меры.
— Напиться и бегать за местными красотками? - поморщился Олег.
Вообще-то даже бегать не требовалось, предложи он потереть ему спинку и тут же очередь бы выстроилась. От юниц до вполне зрелых женщин, неоднократно вызывавших у него пошлые мысли одним своим видом.
— Если это поможет лично тебе, то конечно.
— Или можно дать самому себе в глаз, пытаясь добраться до импланта.
— Причинение увечий самому себе вряд ли поможет в такой ситуации.
Да, мрачно подумал Олег, ведь вокруг полно людей, которые облепили его, словно кораллы риф, нет, корпус судна. Плыть куда-то, унося их за собой? Нет, исключено. Бросить? Вдвойне исключено!
— А что мне может помочь? Только не говори, что на этот вопрос могу ответить только я сам!
— Хорошо, не буду говорить.
Несколько минут спустя Олег выдохнул тяжело, снял серию "Зова неба" с паузы и попробовал посмотреть еще. Легче от разговора не стало, наоборот, словно кирпич проглотил. Да еще это издевательство Иммы в конце! Конечно же, она не хотела, просто выполняла приказ, но кто сказал, что от этого стало легче?
Уж точно не сам Олег!
— Ты вообще должна подстраиваться под меня, - сердито выдал он.
— Так и есть.
— Поэтому ты меня злишь?
— Если я начну со всем соглашаться, дорогой, то тебе станет еще хуже.
Олег подергал щекой и вздохнул. Желание напиться, накуриться и отыметь какую-нибудь бесчувственную роклу в рот по самые гланды, было просто нестерпимым. Этого добивалась Имма? Отвлечь его, переключить, разозлить, вывести из себя, чтобы он принял решение на эмоциях?
Для человека, желающего сбежать от людей и жить своим разумом, слишком много эмоций, вздохнул Олег. Эмоций, которые он притащил с собой, хотя мог бы, скажем, оглушить себя, киборгизироваться и жить припеваючи. Или припиваючи, что там пили киборги - сорокаградусные машинные масла?
— Мне надо принять неприятное решение, - заявил он вслух.
— Что бы ты ни выбрал, я тебя поддержу, - прошелестела Имма, словно касалась его невесомыми лапками бабочек.
Бросить людей или править ими... может, следовало уйти в сторону, и дать местным самим командовать? Нет, тоже не выход, подумал Олег. Ответственность! Он ввязался в дело, спас людей, взял на себя ответственность и теперь не мог просто так бросить все вокруг. Тащить не выходило и бросить не мог, еще одна фраза, описывающая немалую часть его жизни.
Мысли Олега ушли в сторону, вильнули, уходя от ответственности и он вдруг вспомнил первое время в Мерисате, после смерти бабушки и бегства из дома. Волнующие золотые вершины столицы, перспективы нового тысячелетия, все это оказалось миражом, а дружелюбие и приветливые речи людей - обманом. Было тяжело, временами просто невыносимо, но Олег так и не вернулся домой, проще было умереть.
О смерти он тоже подумывал не раз, но как-то по привычке продолжал тащить свою ношу и заниматься делами, и мысли проходили. Были и знакомые, и друзья, и любовь, но Олег обжигался так часто, что потом уже просто перестал стараться и не рисковал. Не говорил о себе, не раскрывал прошлых ран, и стало легче... на какое-то время.
Можно ли было сравнить то время с нынешним? Там он не брал ответственности, наоборот, убил кого-то, здания, подобные штаб-квартирам "Драккара" никогда не пустовали. Убил и радовался этому, Олег хорошо помнил свои первые эмоции и мысли по этому поводу. Так чего же он тогда так переживал из-за местных? Там хотя бы были свои, земляне!
Или дело было в том, что он просто не спасал сотрудников корпорации?
— Проклятье, - пробормотал Олег, ощущая, как желание выпить становится все сильнее.
Сдержался, не стал переводить грибной настой и ресурсы синтезатора на выпивку, но легче не стало. Недаром ему приходили в голову аналогии и сравнения местных с детьми, теми самыми детьми, мелкими назойливыми пиздюками, которых регулярно хотелось утопить самому за шум и кучу лишних слов и проблем. Тех самых детей, которых он бросался спасать, так как и сам когда-то был таким же, беззащитным, уязвимым, неспособным дать отпор.
Не просто ответственность за спасенных, нет, к ней примешивалось еще и вот это отношение. Не мог Олег оставить кучу спасенных им детей на растерзание жестокому миру взрослых, то есть нежити. Но и жить так дальше не выходило, надо было что-то менять, например убедить себя, что все вокруг взрослые и их не надо спасать.
Олег попробовал, уже и серия закончилась, а он все пробовал и ничего не вышло.
— Тебе стало легче, - вдруг сообщила Имма.
И тут же все испортила самодовольным заявлением:
— Видишь, я помогаю!
— Отключить бы тебя, - проворчал Олег, - да сам стану, как ребенок.
В нынешних условиях такое было бы смерти подобно, буквально. Ребенок, ведущий детей, да, готовый рецепт для катастрофы. В этом смысле все и без того было печально, хоть плачь: ну какой из него руководитель? Толпа людей, осевших рядом с нежитью, разве такое могло закончиться хорошо? Следовало действовать, и он вроде не сидел без дела, но в итоге только загнал себя и преисполнился отвращения к окружающим.
Словно к толпе детишек, да-да.
— Иногда это полезно, - заявила Имма. - Стать как ребенок, стряхнуть тревоги и заботы.
— И получить кучу страхов и указаний взрослых, - проворчал Олег.
Неприятно было осознавать все это, включая тот факт, что Имма, зараза такая, все же помогла, но еще неприятнее было делать выбор. Впрочем, теперь, после осознания, Олег понял, что выбора у него нет, он не мог бросить эту кучу детишек, как не мог оставить тогда погибающих под ударами мертвяков людей, как не мог... да неважно. Не мог и этого достаточно.
Из всего этого следовал еще один вывод: отправляться в Вендорию следовало лично. Да, оставить пещеры и людей здесь, рискуя, что придет нежить и всех убьет, и это было неприятно, не говоря уже о страхах, что залезут и украдут синтезатор. В то же время, он не мог пустить все на самотек, так как речь шла о безопасности вот этих вот взрослых детей вокруг.
Следовало идти с ними, и это же должно было помочь с самим
