Закончив с технологиями из списка, Максим решил отвлечься от военной тематики и чем-нибудь облагодетельствовать еще и народное хозяйство. Оставалось решить, какая именно сфера народного хозяйства на этот раз не уйдет обиженной.
С добычей полезных ископаемых все было гораздо лучше, чем в его истории. Нефтяники вовсю осваивали нефтяные месторождения Татарстана и потихоньку начинали присматриваться к Западной Сибири. По всей Сибири же строились предприятия, добывающие медь, олово, алюминий и даже титан. Словом, товарищ Сталин грамотно распорядился полученной от Максима картой полезных ископаемых.
С автомобилями тоже все было гораздо лучше, чем в известном Максиму прошлом. С конвейеров заводов ГАЗ и ЗИЛ уже сошли первые грузовые автомобили, созданные по переданным Максимом чертежам. Пусть пока только гражданского назначения и исключительно с задним приводом, но и это, по мнению Максима, было большим достижением!
Наконец, Максим нашел ту область науки и промышленности, которую еще не коснулось его внимание, а именно - фармакологию. А поскольку его собственные познания в этой области ограничивались пониманием того, какие таблетки в каких случаях нужно принимать, он призвал на помощь Грету Шнайдер, которая, будучи дочерью врача по происхождению и санинструктором по военно-учетной специальности, разбиралась в медицине заметно лучше него самого.
Изучив известный Грете список простых лекарств, Максим смог разобраться с состоянием фармакологической промышленности в СССР и в мире. Оказалось, что аспирин уже пять лет производится в Казани, анальгин, по словам Греты, считался тогда быстрорастворимым аналогом пирамидона и производился в Германии, про парацетамол же Шнайдер и вовсе не слышала[2].
Ситуацию нужно было срочно исправлять, и в Научно-исследовательский химико-фармацевтический институт были отправлены соответствующие формулы. На мгновенное исправление ситуации Максим не рассчитывал, понимая, что пройдет некоторое время, пока химики синтезируют и испытают препараты, однако, он считал, что страна все равно получит нужные ей лекарства гораздо быстрее, чем это случилось в его истории.
Не забыл Максим и об антибиотиках. И пусть сэр Александр Флеминг еще в тысяча девятьсот двадцать девятом году выделил первый антибиотик и назвал его пенициллином, получить стабильную формулу препарата англичанам удалось только в тридцать восьмом году, а наладить массовый выпуск - и вовсе в сорок третьем. В СССР же пенициллин начали производить лишь в следующем, сорок четвертом году.
Помимо пенициллина Максим озаботился также и вопросом создания стрептомицина - второго в истории антибиотика, являвшегося эффективным средством против туберкулеза и чумы. Этот препарат был открыт в сорок втором году американским ученым Зельманом Ваксманом, а в сорок шестом году, после нескольких лет тестирований и доработок начал применяться для лечения туберкулеза.
Ждать столько времени Максим не собирался и подготовил материалы по антибиотикам к отправке во Всесоюзный институт экспериментальной медицины, указав в сопроводительной записке, что к работе над новыми препаратами нужно обязательно привлечь Зинаиду Виссарионовну Ермольеву, выдающегося микробиолога, сумевшую в сорок втором году получить отечественный пенициллин.
Максим уже собирался закончить с медицинскими препаратами, если бы не вмешалась Грета, которую, как санинструктора, в первую очередь интересовали простые и надежные препараты, которые можно применять на поле боя, а не какие-то там сложные антибиотики. В частности, ее очень интересовали быстродействующие обезболивающие препараты, а также антисептики.
«Я олень! - подумал тогда Максим, с трудом удержавшись от того, чтобы не хлопнуть себя ладонью по лбу. - Про промедол-то я и забыл! Хорошо, Грета подсказала, а то так бы и не вспомнил!»
Благодарно чмокнув девушку в румяную щечку, Максим полез искать соответствующие материалы. Начал он, впрочем, не с промедола, а с антисептиков, а именно - с фурацелина, в известном Максиму прошлом разработанного в сорок седьмом году в Риге. Преимущество этого препарата перед спиртом заключалось в том, что он не обжигал ткани и мог спокойно использоваться при как при открытых ранах, так и при обработке слизистых оболочек.
Распечатал Максим материалы и по тримеперидину, чаще называемому промедолом. По своему действию этот препарат близок к морфину, но обладает менее выраженными побочными эффектами. Насчет же того, что промедол является наркотиком и может вызвать зависимость, Максим не переживал. О таком явлении, как наркомания, в Советском Союзе еще не слышали, а одна-две дозы в случае ранения зависимости не вызовут.
Вместе с самим препаратом Максим решил разработать и шприц-тюбик, благо уже скоро в СССР начнется производство полиэтилена для него. Вообще, после замечания Греты Максим начал задумываться о выдаче всем красноармейцам индивидуальных аптечек, наподобие хорошо известной ему аптечки АИ-2, но, по здравому размышлению, решил отложить этот вопрос на потом. Следовало сперва понять, лекарства какого назначения будут нужны бойцам и какие из существующих препаратов для этих целей подойдут.
«Ну вот, только я решил отстраниться от военщины и заняться чем-то мирным, как тут же вернулся обратно к армии. Судьба у меня такая, что ли?» - вздохнул Максим и отправил на печать первую из многих статью по ядерным технологиям, решив, что это будет последней темой, которую он подготовит к отправке в соответствующий НИИ.
Отправка советских войск в Испанию была назначена на первые числа ноября и подготовить больше материалов Максим просто не успевал, тем более что ему и самому нужно было подготовиться к командировке, а это оказалось не так просто, как он поначалу думал. Полевую форму нового образца, например, пришлось заказывать в ателье, причем как себе, так и девушкам. Уж больно нестандартный был у них рост.
В итоге были пошиты комплекты формы как для обычного, так и для жаркого климатов, а для девушек - еще и комплекты женской формы с юбкой, и платья для ношения вне строя.
То же самое касалось и обуви, которую так же пришлось шить на заказ. Производство армейских ботинок нового образца уже началось, но вся изготовленная обувь пока что шла исключительно в отдельные армейские части, вроде спешно формируемой Ворошиловым добровольческой бригады. Вот Максиму и пришлось через Власика узнавать адрес хорошего сапожника, который и пошил на всю компанию как высокие ботинки для выходов в поле, так и ботинки к форме для жаркого климата вместе с женскими туфлями для ношения вне строя.
Новое оружие Максиму по должности пока что не полагалось, так что получить его не удалось. Однако, никто не мешал ребятам каждые выходные выбираться в третью ШОН, где новое оружие уже появилось, и тренироваться там его использовать. Заодно и обкатали новое снаряжение. Для Максима, к примеру, стало большим удивлением, что все, что он хотел навесить на себя, не помещается у него на поясном ремне.
В конечном итоге ему все же удалось расположить на поясе сумки для трех барабанных магазинов к штурмовой винтовке, гранатную сумку, сухарную сумку и две фляги. Все же Максим собирался не куда-нибудь, а в Испанию, где весьма жарко, так что лишний носимый запас воды не повредит.
Пистолет, не поместившийся на пояс, Максим решил носить в нагрудной танкистской кобуре, отрегулировав ее лямки так, чтобы сместить ее немного к подмышке. Подсумок с пистолетными магазинами разместился на правой лямке подвесной системы, сразу над гранатной сумкой, место же на левой лямке занял боевой нож. Словом, на первый взгляд, получилось довольно удобно.
Впрочем, после первого же прохождения полосы препятствий в полной выкладке в снаряжение пришлось вносить свои коррективы. Три сумки под барабанные магазины размещались не симметрично, поэтому при беге они перетягивали пояс на левую сторону и откровенно мешали. Поэтому Максиму пришлось оставить только две сумки под магазины, что заметно снизило вес снаряжения, а заодно и позволило перевесить подсумок для пистолетных магазинов на пояс.
