Отбросив дым, огонь — тут столько народу уже потопталась! Пожарные, наверняка — милиция, собаки — что им тут делать? Но возможно. Да и воды на эти стены-пол было пролито немало.
Я тут слепой, и ничего не вижу. А значит — пора тикать! И как видно — через окно! Сюда кто-то топает по лестнице! Рыбкой в низ, в сугроб, и вплавь... не долго! Соскочить, и ланью через город в лес! Немножко пропетлять, и на дорогу, что бы потом вновь через лес, по скользя немного над снегом на коньках, добраться к месту встречи.
На счастье, уже расцвело, и проблем пробежка по массиву не доставила. Да и... в некотором роде адреналин, помог, добавив мощи ножкам.
— О! Ты вернулась! А то я уж... — договорить мужичек-лестничок не успел, молниеносно подскочив к нему, я схватил любителя сырого мяса за грудки, одной рукой поднимая над землей.
А он тяжелый! Как видно в шубе и винтовка есть!
— Говори! — прошипел ему в лицо.
И перехватил руку, что метнулась под подол.
— Что? — прохрипел он в бороду.
— Всё что знаешь! Зачем мы здесь!? Почему отец... И... — то, что наша хата сгорела, решил не говорить — Что там была за девка, и что вы вообще задумали!
— Ну... — просипел он, и я понял, что дышать ему в таком положении... не очень удобно.
Отбросил в сторону как куль, и посмотрел на старичка, что кашляет, и силится подняться. Как на раба! На мусор! На холопа! С готовностью убить, следя за каждым его движением, чтоб пресечь попытку сделать это вот со мною.
— Ну это... — старик все же сел — таков план — и улыбнулся — я просто исполнитель.
— А окто ответственен? Кто придумал! — и он вновь улыбнулся — Отвечай!
— Отец твой, кто-ж еще. — и сел я на бревно — Надо признать, голова то у него нехило варит! — и он потер свою бородёшку. — Такую стратегию! Такой план... впрочем, потом сама у него обо всем спросишь.
Если он конечно жив! А если нет... Тфу!
— Какой план? Где он сейчас?
Мужик развел руками. Ясно — исполнитель.
— Мне лишь велено, дождаться транспорт. И тебе — лучше быть рядом, а не бегать по лесам.
Я сплюнул, уже реально, а не в мыслях, и взяв кусок мороженного шашлыка из сугроба у костра, со злости всадив в лед свои зубы — чуется мне, мы тут надолго!
Я ошибся, или нет, но транспорт прибыл этой же ночью. Подозрительно тихая машина, без фар и отражателей, почти что подралась к нашей стоянке, что я, уже хотел пошуметь тут с карабинчика. Но не пришлось, и мы, при помощи таких же подозрительно тихих, словно тени, людей, погрузились в этот странный агрегат, и сохраняя уже установившееся какое-то негласное молчание, поехали в неизвестность.
И все это донельзя странно! И мне хотелось орать! Бунтовать! И заваливать окружающих меня мужчин вопросами, но! Я слишком сильно понимаю, что такое «Работа», и что они просто... выполняют приказ. Навряд ли они много знают, а значит — навряд ли мне смогут ответить на мои особо важные вопросы. Да и бежать от них куда-то в лес... немного глупо. Придется довериться отцу, с его «великим планом».
Или же, в конечном счете, уйти по-Панамски! С музыкой!
А приехали мы... в какую-то воинскую часть? Большая часть территории хорошо освещена натыканными тут и там прожекторами, но малая — соблюдает светомаскировку! Именно в неё мы и приехали, однако, увиденного мне вполне хватило, что бы сделать предположение о принадлежности базы к кадровым военным.
Нет, не раскраской! Краска на зданиях и фонарных столбах уже давно облупилась, обратив и то и другое в цвет непонятный, серо-грязно-бурый, принадлежностью — неопределенных. Хоть завод, старый, хоть завод, новый, на месте старого... а что? Там же везде есть старые здания! Что выглядят лишь чуть лучше, чем заброшенные! Да и народу в видимый диапазон не попадается — охрана на въезде не в счет!
Просто уж слишком тут всё... для завода — здания низкие! Не те характерные корпуса, по несколько этажей вверх. Запаха характерно опять же нет. Да и звука. Ну а для тюрьмы... режимность слабовата. В прочем — мы тут как видно ненадолго! И, меня, молчаливые сопровождающие пересадили в другую машину. Как видно — какая-то иномарка! Уж больно комфортабельная! Даже как-то через-чур.
И повезли в неизвестность, выйдя с базы через другие ворота, ведущие на асфальтированное шоссе, а не в лес, и словно уходя от погони, дали по газам, наслаждаясь ревом мотора и чистим, только отчищенным от снега, асфальтом. Как видно еще и недавно положенном! Не единой вмятины или выбоины!
База, лесник, оружие, остались где-то там. Город, мой родимый, как понимаю, тоже. Я давно перестал пытаться следить за поворотами! В машине все же это делать сложно, тем более, когда её слегка сносит и заносит на сугробах. Когда она буксует, и вообще — едет через лес. Но я почти уверен — мы едем не обратно, а куда-то прочь.
Вот только куда?
— Эй! Может мне кто-нибудь объяснит?! Что тут происходит...
Молчат.
— Надень. — разродился наконец, сидящий спереди бугай.
И протянул какую-то тряпку. Что на поверку оказалось... шапкой? Мешком? Что-то такое, невнятное!
— Поспи пока — дорога дальняя — сказал он же,
