Глава 71
-- Глен, что теперь будет с Бюве?
-- Допросят и повесят.
-- Как Лицу?
-- Нет, дорогая. Не как Лицу. Никто не станет с ним церемониться. Елина, ты женщина, не стоит лезть в эту гадость.
-- Я просто беспокоюсь, не найдется ли у него защитников и как к этому отнесётся король?
-- Елина, на своих землях я -- закон и правосудие. Если бы преступник был выше меня статусом, я обязан был бы привлечь королевских служащих. Но Бюве даже не дворянин. Я в своем праве.
Елину передернуло. Неужели и ей когда то придётся отправлять человека на плаху? За убийство этот гад не заслуживал ничего лучшего. Но ведь когда-то она останется одна управлять землями. До совершеннолетия Санчо. Сможет ли? Хватит ли духу?
-- Еля, я понимаю, что тебя тревожит, девочка моя. Любая женщина прежде всего -- мать, она дарит жизнь, а не отнимает. Никто никогда не осудит тебя, если ты воспользуешься королевским правосудием. Тебе нет нужды возиться с грязью. За это мы платим вполне себе приличные налоги в королевскую казну. Редко, когда женщины занимались судом сами. Хотя во время войны вдов хватало. Были такие, кто судил сам, да, но редко. Для этого во всех крупных и средних городах минимум раз в две недели появляется королевский вестник. Он привозит почту, указы и новости. Достаточно передать такому прошение и приедут и судьи, и палач, если необходимо. А в Кроуне, например, такая служба действует постоянно. Хотя на своих землях герцог справляется прекрасно. Но вот в вассальные города можно вызвать судей из Кроуна. Тебе, случись что, достаточно будет вручить письмо и из герцогского города, к которому принадлежит наше баронство, из Бериза, приедут. Так что не думай о плохом.
-- Я постараюсь, Глен. Кстати, мы сможем компенсировать служащим то, что украл Бюве?
-- Обязательно. Я не понимаю, почему никто не пошел к мэру с жалобой, но всех, кто работал найдем и оплатим работу. С Бюве в комнате была более, чем приличная сумма. В любом случае, хорошо бы, если бы ты взяла коляску и съездила в село. Ну, то, где был пожар. Дорога уже наезжена, я прикажу поставить полозья и ты успеешь за день. Возможно, там нужна помощь. Крестьяне не должны вымирать от голода и болезней. Можешь взять с собой тётушку Фай.
-- Глен, а сколько получала она, пока не стала совсем беспомощной?
-- Ну, в те времена, когда я воровал у неё пирожки, которые она оставляла специально для меня на краю стола, она получала полторы серебряных в месяц. Это хорошая, честная зарплата. Только тогда у неё были поварята, мужчина, который приносил воду и колол дрова, и посудомойка и почет. Мне даже стыдно перед слугами за то, что я не разглядел Бюве. Он вполне достойно отработал четыре года, все отчеты всегда были в порядке. Я, конечно, не ожидал такого. А тётушка Фай очень сдала. Я с трудом узнал её, когда увидел.
-- Глен, никто не молодеет от каторжного труда. Последний конюх из старых служащих ушел пол года, вроде как, назад. А до этого она справлялась со всем сама. Нужно найти всех старых служащих и вернуть долги.
-- Составь список имён, сумм, и мест, куда они перебрались. Мы поручим это кому нибудь. Естественно, добавим приличную компенсацию. Кстати, как тебе этот рейв Барн?
-- Ну, он очень помог мне. И он старательный. А что?
-- Мы говорили с тобой, что нужен помошник. Как думаешь, он справится?
-- А уроки езды для мальчиков?
-- Это не занимает весь его день, а он очень нуждается в деньгах. Старший брат разорил семью и покончил жизнь самоубийством. У него в городе остались на съемной квартире мать и сестра. Думаю, за возможность создать им удобную жизнь он согласится на многое. Тем более, я знаю, что деньгами ты его не обидишь. Поговорить с ним?
--Это было бы совсем не плохо. Сейчас мне не хватает еще часов в сутках и три-четыре пары рук -- улыбнулась Елина.
-- Я съездил бы сам, дорогая, я понимаю, что ты устала в дороге и у тебя много дел в замке, но я должен присутствовать при допросах Бюве и остальных. А время, боюсь, не терпит. Денег крестьяне по словам тётушки Фай не получили, а вот рейв Таш утверждает, что к его деду приходил староста с благодарностью за помощь.
Сумма, которую Елина предложила рейву Барну его вполне устроила. К утру были собраны телеги с птицей, зерном, укрытыми сеном овощами. Елина в сопровождении рейва Барна и шести солдат охраны под его началом тронулась в путь.
Стоял легкий морозец, даже тепло укутанную Елину в конце пути стало познабливать. Что же чувствовали солдаты?
Село выглядело отвратительно. На той половине, где был пожар ютились какие-то мелкие кособокие хижины. Остальные дома были покрепче, но над некоторыми даже не вился дымок. То ли не жилые, то ли дров нет. Подъехали к самому большому и крепкому дому. Это ожидаемо оказался дом старосты.
На крыльцо выкатился плотненький улыбчивый мужичок, средних лет, чистенький и аккуратный. Кланялся, улыбался, зазывал в дом.
-- Да радость-то какая, пресветлая госпожа! Почет-то какой! Дай вам Единый счастья и долгой жизни, что нас не забываете.
Рейв Барн подал руку и помог Елине выбраться из коляски.
-- Как вас зовут, почтенный фром?
-- Дак Телеп меня кличут, пресветлая госпожа.
Надо же, совсем как у неё дома. Елина улыбнулась.
-- Фром Телеп, пожалуйста, прикажите согреть солдатам чаю и подскажите, в каких домах им можно согреться. Мы не на долго. Только отдадим продукты и всё.
-- Да дай вам Единый, за вашу доброту всех благ и ещё сверху, пресветлая госпожа. Сейчас все наилучшим манером обустроим. Продукты можно и туточки сгрузить, во дворе у меня, я уж сам потом раздам, кому нужно, а солдатикам сей же момент чайку взбодрим, а погреться им -- дак сейчас прикажу...
-- Мирко, эй, Мирко, ты где прячешься то?! Сюда беги!
Вышел тощий подросток в серых нечистых лохмотьях.
-- Отведи солдатиков к Палину, к зятю, ну, ты знаешь... Да смотри мне!
Мальчишка вытер нос рукавом и глянул на солдат. Двое и рейв Барн остались с Елиной, четверо пошли с мальчиком.
-- Фром Телеп, неужели у мальчика нет одежды? По морозу в одной рубахе?
-- Дак он сирота, кормлю из милости, пресветлая госпожа, откуда у него одежа?
Елину передернуло. И сытая морда Телепа перестала казаться умилительной и милость его показалась противной.
Чай она пить не рискнула, может и перестраховалась, но уж лучше так. Да и никто не стал. Отогревшись немного в горнице, Елина, не смотря на уговоры фром Телепа решительно двинулась по деревне. От дома к дому. Точнее -- от развалин к развалинам. Телеп плелся сзади и уговаривал вернутся в тепло, и сам он самолично сбегает и всех приведет поговорить, зачем же пресветлой госпоже морозиться-то?
Елина шла не обращая внимания на бубнеж.
Стучалась, заходила в кривобокие домишки, расспрашивала.
-- Спаси, Единый, но половина деревни точно не доживет до весны. Ах жеж ты скотина такая!
Обратно ехали с двумя пустыми возами. На третьем, связанный, как колбаса лежал и периодически завывал староста. Тот самый, что приходил к мэру Луну и благодарил за помощь. Завтра придется ехать снова.
В его дом она пока переселила четыре семьи, у которых даже не было печей. Ничего, в тесноте, зато в тепле. Еду оставила под командование одной из хозяек, фру Церы, и в помощь ей -- двух солдат. Будет готовить и кормить всех, кого требуется. Помощниц сама наберет.
Село было выдоено под чистую.
Мужика, который поругался еще два года назад с Телепом нашли повешенным у себя дома.
Самоубийство -- приговорил Блюве, которому дали знать. Сам он приезжал всегда в сопровождении четырёх-пяти вояк. Вели себя как скоты, насиловали девок, брали, что хотели, а он им и не запрещал, только смеялся. Трех особо упрямых запороли нагайками у дома старосты, на глазах у всей деревни. В город торговать разрешали ездить только тем, кому Телеп позволял. Раньше-то староста дельный был мужик, но пропал без вести, не стало, да и все. Так вместе с сыном и пропал. Телеп по пьяни проговорился, что утопили их. Но никто ж не видел, где да что. И Бюве Телепа-то сам назначил.
У остальных, кому Телеп ездить не разрешал, скупали все на месте, за такие медяшки, что и на еду не хватит. Сами лавки, говорят в городе открыли и тама продавали, чо с деревни отняли. Налог подняли аж в два раза, за каждый чих платить нужно. Раньше-то бароны не такие были, всегда помогали, ежели чего случалось. Ну, а теперь вот так.
Барон, услышав новости взвился. Запретив Елине выходить пока в город и заперев всех, кого подозревал в причастности к делам Бюве, в подземелье, забрал половину отряда солдат и выехал с проверкой по другим деревням. Елина еле уговорила взять домик -- кто знает, что там делается, а людям нужно где то отдыхать.
