Робин Хобб - Странствия убийцы

Ночной Волк присоединился к нам.

Это большая и голодная стая. Им нужно много добычи.

Пойдем с ними охотиться?

Ночной Волк помедлил. На спине у одного из них? По воздуху?

Так они охотятся.

Это не в обычаях волков. Но если ты должен покинуть меня, я пойму.

Я не покину тебя, брат мой. Не покину.

Я думаю, что шут почувствовал что-то из происшедшего между нами, потому что он начал качать головой до того, как я заговорил.

– Ты поведешь их. Верхом на Девушке-на-драконе. Отведи их в Бакк, к Верити. Они послушаются тебя, потому что ты с нами в одной стае. Это они понимают.

– Фитц, я не могу. Я не создан для этой бойни! Я пришел не для того, чтобы отнимать у людей жизни. Я никогда не видел ничего подобного во сне, не читал ни в одном свитке. Я боюсь, что могу завести время не туда, куда нужно.

– Нет. Все правильно. Я чувствую это. Я – Изменяющий, и пришел, чтобы изменять все вокруг. Пророки становятся воинами, драконы охотятся, как волки. – Я едва узнавал свой собственный голос, когда говорил это. Я представления не имел, откуда пришли ко мне эти слова. Я встретил недоверчивый взгляд шута: – Все так, как должно быть. Ступай.

– Фитц, я…

Девушка-на-драконе неуклюже приблизилась к нам. На земле ее воздушная грация изменила ей. Она шла тяжело, как медведь или огромный бык. Зелень ее чешуи сияла на солнце, как изумруды. Сама девушка была захватывающе прекрасна, если не считать отсутствующего выражения лица. Дракон поднял голову и высунул язык, чтобы попробовать воздух. Еще?

– Быстрее, – попросил я шута.

Он почти судорожно обнял меня и очень удивил, поцеловав в губы. Потом повернулся и побежал к Девушке-на-драконе. Девичья часть наклонилась и протянула ему руку, чтобы посадить у себя за спиной. Выражение ее лица не менялось. Всего лишь часть тела дракона.

– Ко мне! – крикнул шут драконам, которые уже собирались вокруг нас. В его последнем взгляде на меня была насмешливая улыбка.

Следуйте за Лишенным Запаха! – приказал им Ночной Волк, прежде чем я успел о чем-нибудь подумать. – Он отличный охотник и приведет вас к месту, где много мяса. Слушайтесь его, потому что мы стая!

Девушка-на-драконе подскочила, крылья ее раскрылись и уверенно подняли ее в воздух. Шут сидел у нее за спиной. Он прощально поднял руку, потом быстро обхватил ее за талию. Остальные последовали за ним, издавая рев, который чем-то напомнил мне идущих по следу собак, несмотря на то что звук этот скорее был похож на пронзительный птичий крик. Даже крылатый кабан неуклюже взлетел в воздух. Биение их крыльев было таким громким, что я закрыл руками уши, а Ночной Волк прижался к земле рядом со мной. Деревья закачались от ветра, поднятого стаей драконов, и роняли сухие и зеленые ветви. Некоторое время небо было наполнено существами, похожими на драгоценные камни, – зелеными, красными, синими и желтыми. Когда тень одного из них проходила надо мной, я окунался в мгновение темноты, но глаза мои были открыты и смотрели, как последним поднимается дракон Риалдера и уходит в небо вслед за этой огромной стаей. Вскоре кроны деревьев скрыли их от меня. Постепенно смолкли и крики.

– Твои драконы летят, Верити, – сказал я, обращаясь к человеку, которого знал когда-то. – Элдерлинги поднялись на защиту Бакка. Как ты и предсказывал.

Изменяющий приходит, чтобы изменить все.

После отлета драконов наступила полная тишина, которую нарушал только шорох падающих на лесную подстилку листьев. Ни одна лягушка не квакала, ни одна птица не пела. Драконы, улетая, пробили лесную крышу. Свет заливал землю, которая была в тени задолго до того, как я родился. Деревья были вырваны с корнем или срезаны, и огромные стволы были втоптаны в лесную подстилку. Чешуйчатые плечи содрали кору с древних деревьев, обнажая древесину под ней. Вспоротая земля, поваленные деревья и затоптанные травы отдавали свои свежие запахи теплому дню. Я стоял среди всего этого разрушения рядом с Ночным Волком и медленно оглядывался. Потом мы пошли искать воду.

Наш путь лежал через лагерь. Это было странное поле битвы. Повсюду валялось разбросанное оружие, шлемы, разломанные палатки – и ничего больше. Сохранились только тела тех солдат, которых убили мы с Ночным Волком. Драконов не интересовало мертвое мясо: они питались жизнью.

Я нашел ручей, приник к нему и пил, словно жажда моя не имела пределов. Ночной Волк тоже лакал, потом бросился на холодную траву у ручья. Он начал медленно и осторожно зализывать рану на передней лапе. Кожа была рассечена, и он прижимал язык к разрезу, тщательно очищая его. Рана заживет, и останется полоска темной безволосой кожи. Всего-навсего еще один шрам, — отогнал он мою мысль. – Что мы будем делать?

Я осторожно снимал рубашку. Кровь засохла, и ткань прилипла к ранам. Я сжал зубы и рывком стащил ее. Потом нагнулся над ручьем, чтобы промыть раны. Еще немного шрамов, мрачно сказал я себе. Так что мы сейчас будем делать? Спать.

Единственная вещь, которая звучит лучше, чем еда.

– У меня нет сил больше убивать, – сказал я ему. Какой смысл убивать людей? Столько работы и никакой еды в результате!

Я устало поднялся на ноги.

– Пойдем поищем в их палатках. Мне нужно что-нибудь для перевязки. И у них может найтись и еда.

Я оставил мою старую рубашку там, где она упала. Я найду себе другую. Сейчас даже ее вес казался мне непосильным. Я бы даже бросил меч Верити, если бы уже не вложил его в ножны. Вынимать его снова было бы трудно. Внезапно я понял, что слишком устал даже для этого.

Палатки были растоптаны во время драконьей охоты. Одна упала на костер и тлела. Я оттащил ее в сторону и затоптал. Потом мы с волком начали тщательно отбирать то, что пригодится в пути. Его нос быстро обнаружил запасы еды. Там нашлось немного сухого мяса, но в основном это был хлеб. Мы были чересчур голодны, чтобы привередничать. Я так долго вообще не ел хлеба, что этот показался мне исключительно вкусным. Я даже нашел мех с вином, но, сделав глоток, решил, что лучше буду промывать им раны. Я перевязал их коричневым батистом рубашки одного из солдат. У меня все еще оставалось немного вина. Я снова попробовал его. Потом попытался убедить Ночного Волка позволить мне промыть и его раны, но он отказался, сообщив, что они и без того сильно болят.

Я начал засыпать, но заставил себя встать на ноги. Я нашел подходящую сумку и вытряхнул из нее все ненужное. Я скатал два одеяла и крепко связал их и нашел коричневый с золотом плащ, в который можно было бы заворачиваться в холодные вечера. Я взял несколько буханок хлеба и тоже сложил их в сумку.

Что ты делаешь? Ночной Волк дремал, почти спал.

Я не хочу проводить эту ночь здесь. Поэтому я собираю все, что потребуется для нашего путешествия.

Путешествия? Куда мы идем?

Некоторое время я стоял неподвижно. В Бакк, к Молли? Нет. Никогда. В Джампи? Почему? Зачем снова идти по этой бесконечной тяжелой черной дороге? Я не нашел для этого никакой причины.

Во всяком случае, я не хочу спать здесь. Я бы хотел как можно дальше уйти от этой колонны, прежде чем. лечь отдыхать.

Очень хорошо. Потом: Что это?

Мы замерли там, где стояли, насторожив все свои чувства.

– Пойдем и узнаем, – тихо предложил я.

День уже клонился к вечеру, и тени под деревьями становились все глубже. Мы слышали звук, который казался чужим среди кваканья лягушек, жужжания насекомых и затихающих песен дневных птиц. Он шел с места битвы.

Мы нашли Уилла. Он полз к колонне. Вернее, он пытался ползти. Когда мы увидели его, он был неподвижен. Одна его нога была оторвана. Кость торчала из разорванной плоти. Он затянул вокруг обрубка штанину, но сделал это недостаточно хорошо. Кровь все еще сочилась. Ночной Волк обнажил зубы, когда я нагнулся, чтобы прикоснуться к нему. Он был еще жив, но быстро угасал. Регал должен был знать, что Уилл еще жив, но он никого не послал за ним. Даже ради соблюдения приличий он не удосужился с уважением отнестись к человеку, который служил ему так долго.

Я сильнее затянул повязку. Потом я приподнял его голову и влил ему в рот воды.

Зачем это? — спросил Ночной Волк. – Мы ненавидим, его, и он почти мертв. Так дай ему умереть.

Не сейчас. Только не сейчас.

– Уилл? Ты меня слышишь, Уилл?

Единственным знаком, что он услышал меня, было изменение его дыхания. Я дал ему еще воды. Он вдохнул несколько капель, закашлялся и сделал глоток. Он глубоко вдохнул, потом резко выдохнул.

Я раскрылся и вобрал в себя Скилл.

Брат мой, оставь это. Дай ему умереть. Это дело стервятников – клевать падаль.

– Я не за Уиллом охочусь, Ночной Волк. Это, возможно, мой последний шанс добраться до Регала. Я собираюсь использовать его.