Остатки скандала приняли характер скорее товарищеский. Мышовур, Радклифф и Доррегарай поспорили, кто из них сможет силой воли заставить левитировать больше предметов за раз. Победил Доррегарай, удержавший в воздухе два кресла, патеру с фруктами, миску супа, глобус, кота, двух собак и Кашку, самую младшую дочку Фрейксенета и Браэнн.
Потом Цирилла и Мона, две средние дочки Фрейксенета, подрались и пришлось их вывести. Вскоре после того подрались Рагнар и рыцарь Матхольм, а причиной драки послужила Моренн, самая старшая Фрейксенетова дочь. Расстроенный Фрейксенет велел Браэнн запереть все свое рыжее потомство в комнатах, а сам примкнул к состязанию в выпивке, которое устроила Фрейя, подружка Мышовура. Скоро выяснилось, что Фрейя обладает поразительной, граничащей с полным иммунитетом устойчивостью к алкоголю. Большинство поэтов и бардов, коллег Лютика, вскоре очутилось под столом. Фрейксенет, Крах ан Крайт и войт Кальдемейн сражались достойно, но вынуждены были уступить. Твердо держался чародей Радклифф, пока не выяснилось, что он мухлевал – у него был при себе рог единорога. Когда рог отобрали, у чародея не осталось никаких шансов победить Фрейю. Вскоре конец стола, занятый островитянкой, опустел окончательно – какое-то время с ней еще пил никому не известный бледный мужчина в старомодном кафтане. Спустя некоторое время мужчина встал, покачнулся, вежливо поклонился и прошел сквозь стену, как сквозь дым. Осмотр украшавших залу старинных портретов позволил установить, что то был Виллем по прозвищу Дьявол, владелец Розрога, заколотый кинжалом во время застолья несколько сотен лет назад.
Древний замок скрывал многочисленные тайны и пользовался в прошлом довольно мрачной славой, не обошлось и без новых происшествий сверхъестественного характера. Около полуночи в открытое окно влетел вампир, но краснолюд Ярпен Зигрин прогнал кровопивца, дыхнув на него чесноком. Все время что-то выло, стонало и звенело цепями, но никто не обращал на шум внимания, все думали, что это Лютик и его немногочисленные трезвые коллеги. Однако ж то были духи, поскольку на лестницах потом обнаружилось значительное количество эктоплазмы – несколько человек поскользнулось и больно ушиблось.
Все границы приличий перешел взъерошенный и огненноокий упырь, который из засады ущипнул за зад сирену Шъееназ. Скандал едва удалось замять, потому что Шъееназ решила, что виновник – Лютик. Упырь, пользуясь замешательством, кружил по зале и щипался, но Нэннеке высмотрела его и изгнала посредством экзорцизмов.
Нескольким явилась Белая Дама, которую, если верить легенде, когда-то живьем замуровали в подземельях Розрога. Однако ж нашлись скептики, утверждавшие, что то была не Белая Дама, а медиум женского пола, блуждавший по галереям в поисках выпивки.
Потом началось повальное исчезновение. Первыми исчезли рыцарь Ив и дрессировщица крокодилов, вскоре после них простыл след Рагнара и Эурнейд, жрицы Мелитэле. Затем пропала Гардения Бибервельт, но выяснилось, что она пошла спать. Внезапно оказалось, что не хватает Однорукого Ярре и Иоли, второй жрицы Мелитэле. Цири, хотя и утверждала, что Ярре ей безразличен, проявила некоторое беспокойство, но выяснилось, что Ярре вышел по нужде и упал возле рва, где и уснул, а Иоля нашлась под лестницей. С эльфом Хиреаданом.
Видели также Трисс Меригольд и ведьмака Эскеля из Каэр Морхена, исчезавших в парковой беседке, однако под утро кто-то донес, что из той беседки вышел допплер Тельико. Все терялись в догадках, чей же облик принял допплер – Трисс или Эскеля. Кто-то даже рискнул предположить, что в замке может быть два допплера. Хотели спросить мнение дракона Виллентретенмерта, как специалиста в области метаморфизма, но оказалось, что дракон пропал, а с ним и девица Мерле.
Исчезла также другая девица и один из пророков. Тот пророк, который не пропал, твердил, что он настоящий, но доказательств представить не смог.
Сгинул также выдававший себя за Шуттенбаха гном, и его до сих пор не нашли.
– Жаль, – закончил бард, широко зевая. – Жаль, что тебя при том не было, Геральт. Отличный получился бал.
– Жаль, – проворчал ведьмак. – Но знаешь… Я не мог, потому что Йеннифэр… Сам понимаешь…
– Конечно, понимаю, – сказал Лютик. – Потому и не женюсь.
С замковой кухни доносились звяканье котлов, веселый смех и песни. Прокорм целой банды гостей становился некоторой проблемой, поскольку король Хервиг практически не держал прислуги. Присутствие чародеев также не решало вопроса, так как путем общего консенсуса было решено есть натуральную пищу и отказаться от кулинарных чар. Кончилось все тем, что Нэннеке согнала на кухню кого только могла. Поначалу дело шло туго – те, кого жрица изловила, ничего не смыслили в стряпне, а те, кто смыслили, смылись. Однако потом Нэннеке получила неожиданное подкрепление в лице Гардении Бибервельт и хоббиток из ее свиты. Превосходными и приятными в совместной работе кухарками оказались также, на диво, все четыре шлюхи из команды Лютика.
Со снабжением хлопот было меньше. Фрейксенет и князь Агловаль отправились на охоту и привезли отличной дичины. Браэнн и ее дочкам хватило двух часов, чтобы завалить кухню дикой птицей, поскольку даже самая младшая из дриад, Кашка, удивительно ловко управлялась с луком. Король Хервиг, который обожал рыбалку, засветло выплывал на озеро и привозил щук, судаков и огромных окуней. Компанию ему обычно составлял Локи, младший сын Краха ан Крайта. Локи знал толк в рыболовстве и лодках, а кроме того, был на рассвете вменяем, ибо подобно Хервигу не пил.
Даинти Бибервельт и его родичи, при участии допплера Тельико, взялись за украшение зала и комнат. Мытьем же и уборкой заставили заняться обоих пророков, дрессировщицу крокодилов, скульптора по мрамору и вечно пьяного медиума женского пола.
Заботу о погребке и напитках поначалу возложили на Лютика и его коллег-поэтов, но это оказалось страшной ошибкой. Бардов изгнали, а ключи отдали Фрейе, подружке Мышовура. Лютик и поэты целыми днями просиживали под деревьями, стараясь растрогать Фрейю любовными балладами, к которым, однако, островитянка оказалась так же устойчива, как и к алкоголю.
Геральт поднял голову, вырванный из дремоты стуком копыт по камням двора. Из-за росших у стены кустов показалась лоснящаяся от воды Кэльпи с Цири на спине. Цири была в своем черном наряде, за плечами висел меч, знаменитый Гвеир, добытый в пустынных катакомбах Кората.
Минуту они молча смотрели друг на друга, потом девушка толкнула лошадь пяткой, подъехала ближе. Кэльпи нагнула голову, пытаясь достать ведьмака зубами, но Цири удержала ее, резко дернув повод.
– Ведь это сегодня, – заговорила ведьмачка, не спешиваясь. – Сегодня, Геральт.
– Сегодня, – подтвердил он, опираясь о стену.
– Я рада, – сказала она неуверенно. – Думаю… Нет, я уверена, что вы будете счастливы, и рада…
– Слезай, Цири. Поговорим.
Девушка тряхнула головой, отбрасывая волосы назад, за ухо. На миг Геральт увидел широкий безобразный рубец на ее щеке – памятку о тех страшных днях. Цири отпустила волосы до плеч и зачесывала их так, чтобы прикрывать шрам, но частенько забывала об этом.
– Я уезжаю, Геральт, – сказала она. – Сразу после торжества.
– Слезь, Цири.
Ведьмачка соскочила с седла, села рядом. Геральт обнял ее. Цири уткнулась ему головой в плечо.
– Уезжаю, – повторила она.
Он молчал. Слова теснились в голове, но среди них не было ни одного, которое можно было бы счесть подходящим. Нужным. Он молчал.
– Знаю, что ты думаешь, – сказала она тихо. – Думаешь, я бегу. Ты прав.
Он молчал. Он знал.
– Наконец-то после стольких лет вы вместе. Йен и ты. Вас ждет счастье, покой. Дом. Но меня это пугает, Геральт. Поэтому… я бегу.
Он молчал. Думал о собственных бегствах.
– Уеду сразу после торжества, – повторила Цири. – Хочу снова увидеть звезды над трактом, хочу насвистывать среди ночи баллады Лютика. И хочу боя, танца с мечом, хочу риска, наслаждения, которое дает победа. И одиночества. Понимаешь меня?
– Конечно, я понимаю тебя, Цири. Ты моя дочка, ты ведьмачка. Ты сделаешь то, что должна сделать. Но одно я должен тебе сказать. Одно. Ты не убежишь, сколько бы ни бежала.
– Знаю, – она прижалась крепче. – Я все еще надеюсь, что когда-нибудь… Если подожду, если буду терпелива, то и для меня настанет когда-нибудь такой прекрасный день… Такой прекрасный день…… Хотя…
– Что, Цири?
– Я никогда не была красивой. А с этим шрамом…
– Цири, – перебил он ее. – Ты самая прекрасная девушка на свете. Сразу после Йен, разумеется.
– Ох, Геральт…
– Если мне не веришь, спроси Лютика.
– Ох, Геральт.
– Куда…
– На Юг, – перебила она сразу, отворачиваясь. – Край там еще дымится после войны, восстановление не закончено, люди борются за выживание. Им нужна охрана и защита. Я пригожусь. И еще есть пустыня Корат… Есть Нильфгаард. У меня там свои счеты. У нас, Гвеира и меня, есть там счеты, которые нужно свести…
