– Маладой чэлавек, пагады, да?
– Слушаю вас. – Я усиленно делал вид, что никого не узнаю. Трое, впрочем, тоже.
– Пагаварыть нада...
– Извините, уважаемый, я тороплюсь.
– Э-э, куда тарапиться, на тот свет всэгда успеем...
Мне этот намек не понравился, и я промолчал, только вопросительно посмотрел на него.
– Аны тэбя вчера искали, бальших людэй пабэспокоили, и только самый бальшой из бальших людэй сказал, и не им, а мнэ, чтоб нэ лэзли, куда нэ нада, панымаэш, да? Аны сэгодна хатэли тэбя ждать, гдэ ты работаэш или живеш. Аны не нашли. А мнэ сказали – не лэзь, плохо будэт. Мнэ редко такое гаварят, но кагда гаварят, то так оно и ест. И я подумал, что к нашэй дэвачке ты придешь. И я с ними тэбя здэсь жду. Аны маладые ещо, гарячие, глупые, панымаэш, да? Ты их прости! Да? Сахри – мой правнук, болше никого нэт, панымаэш? Иди суда, Сахри...
Самый здоровый, тот самый, златозубый, покорно опустив голову, подошел к старику. Тот дотянулся, вцепился ему в ухо.
– Он глупый, кров играэт. Я его в город взял, думал – паумнээт. Прости, да?! Я его сам выпорю.
Я думал, что старик смеется, но глаза у него были серьезными, и так неловко мне все это было, что я махнул рукой:
– Ладно, только пусть они к Зуфе не лезут.
– Нэ будут лэзть. И ныкто нэ будэт. А он, пока нэ паумнээт, на жэнщин глаза нэ паднымэт. Спасыбо тэбэ, да? За мной долг будэт, нэ отдам – на всом роде долг. – Старик дернул здорового за ухо еще раз. – Пашли, сапляк, учис мужчыной быть.
И все четверо не спеша зашагали по улице, а я открыл дверь в департамент и наконец-то вошел туда. Зуфа обрадованно заулыбалась, увидев мое лицо в окошке справочной.
– Айше, привет! А мне и переезжать-то не надо, сегодня сюда наши старейшины приходили, извинялись за тех баранов, что вчера пристали.
– И что думаешь, им можно верить?
– Ты что, это ж старейшины родов. Этих баранов из Вельдана теперь в их деревни отправят. У нас слово старейшин – закон, так что все в порядке теперь.
– Ну и хорошо, а то уж я думал – куда ты переедешь.
– Да я б нашла куда, у нас здесь девчонки дружные. Вот только кому ж охота совсем уж от своих отрываться. А ты чего такой озабоченный?
– Да я ж ехал помогать тебе с переездом.
– Ой, да ты обо мне не беспокойся, ты лучше о себе подумай. И не всякой здесь доверяй...
– Ты ж не всякая.
– То я, а то кто знает, за кого ты еще заступиться полезешь. Ты ж зеленый совсем, хоть и третьего уровня...
Я вздохнул. Не хотелось признаваться, но, наверное, в чем-то она была права.
– Ну ладно, если я не нужен, то я на работу. А то обед скоро кончится.
Она вздохнула:
– Ну, иди...
– А когда тебя можно будет встретить?
– Ну, не знаю, я вообще-то девушка занятая...
Я так и сник. Не знаю уж с чего, но я себе и в самом деле кое-что успел вообразить. Но тут она продолжила:
– Но вообще-то меня после работы проводить можно. – И она улыбнулась, да так, что я не мог не улыбнуться в ответ! Но вот встретить ее после работы... Хотя...
– Слушай, Зуфа, вот ты в справочном работаешь...
– Ну?
– Вот, допустим, такой гипотетический случай...
– Какой-какой?
– Ну, придуманный и никак не связанный с моей работой.
– А-а, понятно. Давай свой случай, не связанный с работой. Я уже поняла, что ты весь такой насквозь секретный, хоть и зеленый.
– Ну в общем, если тебе вдруг, зная имя и фамилию, нужно в Вельдане человека разыскать, то что б ты стала делать?
– А мне это очень нужно? – Она снова улыбнулась.
– Очень.
– Для работы?
– Да. – Я кивнул, потом нахмурился. – То есть не...
– Ну ладно. Какая раса?
– А это важно?
– Конечно. У каждой расы разные критерии поиска. Нас ищут по родам, гнумов – по территориальной принадлежности, вас, людей, – по фамилии, троллей – по породе...
– А эльфов?
– Каких?
– Темных.
– Вообще-то и темных, и светлых эльфов ищут по имени. Они имен не меняют, прозвищами не пользуются. Да и само имя используется только один раз, так что с ними проще всего. Давай сюда имя, я в центральную справку отправлю, у меня там подружка.
– Илалис Лиолатинд.
– Ага, понятно.
Тремя пассами она зажгла зеркало связи (откуда у них тут иномирным телефонам взяться) и защебетала вдруг на каком-то уж совсем непонятном языке. Из зеркальца ей что-то отвечали. Минут пять они так пообщались, потом она снова повернулась ко мне, прервав связь.
– Ну вот, готово. Ты уж извини, что я так долго. Эти леди, конечно, красавицы, но поговорить любят. А у меня талант к языкам. – Она что-то написала и вручила мне адрес. – Вот здесь и живет твой темный эльф.
– Ох, спасибо. Ты не представляешь, как я тебе обязан. Теперь-то я... – Я вовремя заткнул себе рот, захлопнув его.
– Что – ты?
– Ну... смогу тебя вечером проводить. И вообще – с меня самое лучшее пиво, какое выберешь.
– Ой, не обещай заранее, примета плохая.
– Да все уже, можно сказать, и дело-то закрыто. Ты умница. Я б точно не догадался через справочную узнавать.
В контору я возвращался, стараясь выглядеть как можно солиднее, хотя так хотелось пробежаться с прямо-таки ликующим воплем.
Все мои многоопытные соратники, можно сказать, сели в лужу, мотаясь по Дальним Мирам, а я, новичок, студент по переписке, пустое место, с их точки зрения, сам, лично, раскрыл это дело. Нет, разумеется, когда они вернутся, я не буду хвастаться. Я буду строг и скромен. Но вот сейчас я приду в контору и свяжусь с самим Нимом Кравлином и верну ему его драгоценный грош. А потом поеду и проведу задержание этого самого Лиса. Он-то мне все и расскажет, и до их возвращения я успею закрыть дело. Главное – это успеть до их возвращения. Ох, как ловко я уже научился ходить сквозь Зеркала – самому приятно...
Я опустился в кресло Ринель и перелистал служебный справочник. Ага, вот и телефончик Кравлина.
– Пожалуйста, попросите господина Кравлина к телефону.
– Кто его спрашивает, представьтесь, пожалуйста?
– Айше Стасский, сотрудник бригады "У". – Вот так вот, просто и скромно.
– Одну минуту, господин Кравлин сейчас вам ответит. – В трубке послышались различные щелчки, а потом чуть сонный и чуть гнусавый голос со вздохом произнес:
– Кравлин слушает.
– Ваше превосходительство, вас беспокоит сотрудник бригады "У" Айше Стасский.
– Что случилось? – В голосе явно зазвучали тревожные нотки.
– Да нет, ничего, я только хотел узнать...
– Из бригады "У" звонят по внутренней связи, чтобы сообщить, что ничего не случилось? – перебил меня Кравлин. – Ладно, выкладывайте все ваши неприятности.
– Я просто хотел узнать, сможете ли вы опознать пропавший грош? – выпалил я.
– Что?! Опознать?! Так он у вас?! Молодой человек, дайте к трубке кого-нибудь из старших.
– Не могу, старшие отсутствуют.
– Как это?
– Находятся за Гранью и на связь выйти не могут.
– Ага... ага... Значит, грош у вас.
– Возможно, но требуется произвести опознание и подписать протокол.
– Так, юноша. Сидите на месте и никуда не выходите. Я пришлю за вами выезд с охраной. Я ничуть не сомневаюсь, что грош тот самый – вы уж поверьте, у меня на деньги чутье. Но мне не надо, чтобы он опять исчез. До встречи. – В трубке зазвучали короткие гудки.
Запечатанный Временем в Леганской тюрьме пакетик с брелком я, разумеется, вскрывать не стал – еще нарушу что-нибудь. А вот найти эту самую Сумеречную Просеку, на которой находился дом того самого Лиса, оказалось непросто. С большим трудом, с помощью подаренной магической карты и обычной, отпечатанной на бумаге карты Вельдана и окрестностей, я все же нашел это загородное поселение темных эльфов. Да-а, там небось и охрана, и периметр, и чего только нет (в сериалах видел я такие дома). Но служба есть служба, надо – поеду.
Когда я оторвался от карты, то увидел, что в дежурном Зеркале внешнего обзора отражаются шестерка лошадей, запряженных в карету – экипаж Кравлина, а также верховое сопровождение вооруженных гоблинов и два летающих ковра Джиннов Дорожного Патруля – впереди и сзади – во избежание. Я еще не настолько обнаглел, чтобы заставлять их ждать, и, схватив пакетик, выскочил на крыльцо.
Привезли меня в уже знакомое неказистое здание, и снова лифт опускал на многие минус-этажи. Однако встретивший меня гнум был в оранжевом жилете, из чего я сделал вывод, что это лицо, приближенное к его превосходительству. Держался он спокойно – и без хамства, и без подхалимажа. Хотя кто их, гнумов, поймет, может, подобное спокойствие и есть оскорбление... Я, впрочем, тоже старался не дергаться.
– Прошу следовать за мной, господин Стасский. Его превосходительство примет вас в своем кабинете.
Шли мы долго, и постепенно ходы делались и поуже, и пониже, хотя по-прежнему были безупречно облицованы редким лиловым мрамором. Видимо, в узких и низких проходах гнумы чувствовали себя комфортнее. Наконец легким движением руки мой сопровождающий убрал в сторону многотонную плиту, открывая проход.
