Владимир Васильев - Клинки

За мостом свернули направо. К гномам-пехотинцам прибавились отряды всадников с кривыми узкими мечами и тонкими пиками. Вишена знал, что летатели на грифонах поднялись в небо вчера рано утром и к середине нынешнего дня должны были достичь южного перевала, того, что ближе, у Драконьей Башни.

Войско отдыхало в полдень, когда дозорные сообщили, что приближаются аргундорцы. Всадники мгновенно вскочили на коней, гномы спешно строились и смыкали щиты. Тарус созвал всех Ушедших в поиск, намереваясь помочь в бою магией из руин. Вишена лениво поигрывал мечом, второй рукой оглаживая волшебный пояс.

Аргундорцы шли плотным строем – впереди медленно двигалась сплошь закованная в железо тяжелая пехота с огромными щитами. За этим несокрушимым строем виднелись легкие пехотинцы-мечники и волчьи всадники.

Конница разбилась на две части и, поравнявшись с шеренгами гномов, прикрыла фланги. Повисла нервная предбитвенная тишина, только звякало иногда железо да глухо стучали о землю копыта коней. Два строя сближались.

– Эй, – негромко сказал глазастый Богуслав. – Там Яр! Среди волчьих всадников!

– Где? – Тотчас оживились Тарус с Боградом.

– Вон, в центре. В плаще, видите?

– Нет, – сказал чародей поморщившись. – Далеко.

– Я вижу, – Боград, щурясь, глядел за ряды пехотинцев. – Точно, он.

– Еще кондотьеры, кроме него, есть? А, Богуслав?

Богуслав пошарил взглядом.

– Не видно.

– Значит, – подытожил Боромир, – штучки наши из руин сейчас не полезнее чем камни… Тьфу, я уж настроился побуянить…

– Слушайте! – жестко сказал Тарус. – Извини, Боромир, что я теперь и в бою стал командовать, но в здешних войнах слишком много колдовства. Куда больше, чем у нас. Так что, не серчай, воевода, сейчас думать буду я.

Боромир покорно развел руками. Он привык уступать Тарусу везде, где пахло чарами и заклинаниями, а в Иллурии действительно без них шагу не ступить.

– В сечу не ввязывайтесь. Все равно против панцирников в строю мы не воины. Постараемся прорваться сбоку к Яру. Он – наша цель. Точнее, его меч.

Омут мрачно смотрел на Таруса, но молчал.

– И, – голос Таруса еле заметно дрогнул, – постарайтесь его не убить. Просто оглушите.

Вишена покосился на Омута: лицо рыдожанина стало менее суровым, а морщинки вокруг глаз разгладились.

«Он все еще верит, что Яра можно вернуть, – подумал Вишена. – Хотя, Тарус тоже в это верит, судя по последним словам.»

Вишена теперь покосился на омутову тяжеленную булаву и понял, что многим из аргундорцев сегодня сильно не поздоровится.

Два строя сшиблись с металлическим лязгом, взметнулись мечи черных пехотинцев и тяжелые гномьи топоры. Захрапели кони, почуявшие волков. Пронесся над полем боевой клич. Война за Аргундор началась, смерть снимала первую жатву.

Вишена плечом к плечу с побратимами миновал основную стычку и врубился в беспорядочную толпу легких пехотинцев-мечников. В какой-то момент песиголовцы пронзительно взвыли; все волки на этом фланге вдруг разом сбросили седоков и в панике рванулись прочь. Наверное, это был какой-то особый клич их племени. Яр тоже упал, но тут же вскочил, сжав меч. Сапфир на гарде заискрился синим, Вишена заметил это несмотря на то, что их разделяло шагов сто, не меньше. Всадники, лишившиеся волков, вставали и хватались за пики. Схватка кипела вовсю – с бешеным кличем рвались вперед даты, рычали песиголовцы, умело работая мечами, расходились побратимы-храбры… Боромир валил мечника за мечником, сверкала секира Славуты, пока не обагрилась кровью, глухо ухал, опуская булаву, Омут, плечо к плечу теснили черных Роксалан, Пристень, Похил и Озарич, рядом с Боромиром кошкой уворачивалась от ударов Купава, ее короткий клинок мелькал быстрее взгляда. Тарус, позабыв о заклинаниях весь отдался сече, и Вишена видел, что чародей не забыл еще с какого конца берутся за меч. Черные, видя перед собой кондотьерские плащи, почему-то дрались неохотно и при первой же возможности отступали, хотя их было заметно больше.

Два строя без особых потерь топтались рядом, звенели мечи и топоры, щиты оставались сомкнутыми, с флангов никто не мог ударить: аргундорские всадники-волчатники сцепились с лореадорскими конниками и всем было не до обходов. Ушедшие в поиск теснили легкую пехоту, вместо того, чтобы ударить в спину панцирникам. Гномы-кондотьеры, надрываясь, кричали, но в пылу битвы их не слышали.

И тут зашумели десятки крыльев над головами – целая туча грифонов с всадниками тянула с запада. Гномы издали восторженный клич и заработали топорами с удвоенной силой.

И дело пошло: летатели проносились над сошедшимися рядами, выдергивали специальными крючьями пехотинцев из строя, метали тяжелые шипастые шарики, пробивающие даже броню доспехов. Аргундорцы дрогнули. А вскоре побежали. Всадники на волках сумели убраться, легких пехотинцев перебили почти всех, а панцирники, потеряв около половины, отходили строем. Гномы их потрепали, и отстали, не желая зря расходовать силы. Небольшой отряд аргундорцев-мечников оказался окружен; среди них был и Яр. Сопротивлялись они недолго, расплющенные между гномьих щитов. Вскоре Яр, сражавшийся отчаянно и бесстрашно, остался в одиночестве.

– Этот наш! – громко предупредил всех Тарус.

Гномы опустили топоры и замерли. Яр затравленно вертелся в круге, выставив перед собой меч.

– Вишена, – сказал Тарус негромко. – Обезоружь его.

Пожарский кивнул и проскользнул в круг. Гномы, позабыв обо всем, сгрудились за спинами передних, вытягивали шеи, толкались. Сели даже летатели, оставили грифонов и присоединились к зрителям. Всадники, не слезая с коней, глядели из задних рядов – невысокие гномы не мешали им видеть все. Гномьи вожаки, позабывшие о желании поскандалить с Ушедшими в поиск из-за того, что те в битве действовали наперекор всем, и те приготовились быть свидетелями еще невиданного в Иллурии поединка один на один кондотьеров разных Народов.

Двое медленно кружили, глядя в глаза сопернику. Вишена, в белом плаще и с вороненым мечом, и Яр, чей плащ был чернее ночи, а меч сверкал.

Они сшиблись, отражая встречные удары, и Пожарский понял, что Яр многому научился в Иллурии. Не мальчишка теперь был перед ним, а сильный и искушенный в поединках воин. И вдобавок, распаленный недавним поражением.

Вишена выжидал, чтобы поудачнее выбить у Яра меч, и прозевал боковой секущий. Он успел в последний момент заслониться мечом вдруг грянулся оземь, сраженный чудовищным по силе ударом. Все тело заныло, как по команде.

Яр криво усмехнулся. На запястье у него тускло поблескивал широкий браслет. От этого браслета за версту разило чарами из руин.

Тарус коротко ругнулся – Яру магия была не страшна, тот владел Заклинанием от Заклинаний. При таком раскладе он мог и одолеть Вишену. И что тогда – придется его отпустить?

Тарус боялся даже и думать о таком.

Вишена вскочил, хотя ему казалось, что тело вот-вот развалится на мелкие части. Браслет он тоже узрел и решил, что тот усиливает удары. Значит, нужно уходить от них.

Яр снова атаковал, но на этот раз промахнулся. Вишена уворачивался, пригибался, отпрыгивал; наконец улучил момент и резко взмахнул ногой. Получив сапогом в челюсть, Яр едва не упал, и тоже стал осторожнее.

Снова закружили перед щитами двое, выставив мечи.

Выпад – пустота… Выпад – пустота…

Неожиданно Яр сделал ложный замах, Вишена качнулся, и понял, что в него метают кинжал. Отбить стальное жало он успел, но меч загудел от столкновения, а руки заныли, онемев совершенно. Яр был уже рядом, занося Зимний Вихрь для смертельного удара. И Вишена решился: отбросил меч, подсек Яру ноги, а когда тот опрокинулся на спину, локтем въехал под дых. Яр разинул рот, уже не помышляя ни о чем, кроме одного – вдохнуть. В следующую секунду Вишена ногой выбил у него меч. А мгновение спустя яров меч, едва коснувшийся песка, подхватил Тарус.

Вишена тяжело поднялся.

– Вот так-то, парень, – сказал он устало. – Это называется Спас. Ты должен помнить…

Яр беспомощно, но без ненависти поглядел на Пожарского и потерял сознание.

Зрители одобрительно загудели. Бой завершился, гномьи предводители и десятники всадников выкрикивали команды, подбирали убитых, строили своих солдат…

– Молодец, Вишена! – хлопнул его по плечу Тарус. Вишена поморщился:

– Полегче, друже, не то рассыплюсь тут же…

– У него браслет был, ты видел?

– Видел. Силу, кажись, увеличивает. Как я летал, а?

Тарус руками показал как.

– Наши-то все целы?

– Болеслава зарубили, Огриса-дата и двоих песиголовцев. И раненые есть, но легко.

Вишена понурил голову. Он всегда тяжело переживал смерть товарищей.

– Ладно, Пожарский, не серчай. Зато полдела в кармане: ключ у нас. А что до смерти близкой – мы все воины, а не пастухи. Пора и привыкнуть.

– Не могу, – сказал Вишена тихо. – Как к такому привыкнуть? Только вчера вместе у костра грелись…