Иногда Кленову даже казалось, что и сами обстоятельства, вызвавшие к жизни УВИВБ, – тоже часть какого-то неведомого, неизвестно кем составленного плана, часть сложной и интересной, но не имеющей прямого отношения к жизненным реалиям игры.
Нет, Кленов не сомневался в существовании могущественных и неуловимых врагов Федерации. Он лишь полагал, что они не обладают плотью, а существуют, так сказать, чисто теоретически, как часть сложнейшего уровнения, лишь в самых общих чертах связанного с реальной действительностью.
По его мнению, противники Федерации представляли собой некую теоретическую данность, размытую по длительному отрезку времени и вылившуюся в результате в постоянно существующее, но неопределенное, почти неуловимое давление вражеских сил. Постепенно накапливаясь, силы эти, однако, способны были принести немало неприятностей, усложнив условия задачи настолько, что положительное ее решение становилось попросту невозможным.
Принцип безусловной зависимости событий от заранее разработанного плана подвергся первому серьезному испытанию при выполнении Кленовым задания, связанного с астероидным поясом Юпитера.
Вначале задание это показалось ему совершенно пустячным, он даже счел себя несколько задетым, когда начальник отдела Сохнов решил поручить ему анализ странной путаницы, возникшей после находки геологами астероидного пояса – обломков семнадцатой спасательной капсулы со старого, погибщего шесть лет назад рейсовика, который ходил по Маршруту Земля – Марс – Юпитер.
Причина путаницы казалась Кленову очевидной; спасатели в своих отчетах сообщили о том, что все шестнадцать одноместных спасательных капсул, бывших на борту челнока, или, по крайней мере, их обломки ими обнаружены. Откуда же могла взяться семнадцатая шлюпка? Видимо, речь шла о пустой капсуле, искать которую среди хаоса астероидного пояса не было никакого резона, и спасатели скорее всего решили вписать ее в реестр находок, чтобы не ухудшать отчетности за квартал. Это Кленов вполне мог понять и, не ожидая от расследования ничего интересного, отбыл к месту происшествия.
Но на станции астероидного пояса вдруг выяснилось, что геологи, продолжая раскопки района аварии, обнаружили изуродованный до неузнаваемости труп человека. Капсула была с пассажиром!..
Расследование сразу же перешло в другую категорию, и Кленов получил практически неограниченвые полномочия в своих действиях. Правда, в глубине души он все еще надеялся, что вот-вот будет найдено простое и понятное объяснение странному факту: на челноке оказался незарегистрированный, никому не известный пассажир. Самым же непонятным во всей этой истории оставалось все-таки наличие семнадцатой шлюпки на борту взорвавшегося при невыясненных обстоятельствах корабля, спасательной шлюпки, не внесенной в его реестр. Этот факт уже не укладывался ни в какие приемлемые для рапорта рамки. Кленов знал, что управление космофлота никогда не смирится с подобным нюансом, что начальство спустит с него три шкуры, если он не сумеет документально подтвердить существование этой таинственной семнадцатой шлюпки…
Собственно, не сам факт ее обнаружения мог вызвать сомнение. Находку никто не собирался оспаривать. Но тип шлюпки, серийные номера отдельных сохранившихся приборов и механизмов, характер материалов – все эти косвенные данные еще не доказывали принадлежность шлюпки к челноку ЗемляМарс – Юпитер. Она могла затесаться в астероидный пояс, покинув борт другого, неизвестного нам корабля. И хотя сам Кленов не сомневался уже, что шлюпка была с челнока, доказать это он все еще не мог и потому третьи сутки подряд не выходил из кабинета, изучая материалы шестилетней давности.
Если человек упорно и последовательно делает свою работу, рано или поздно к нему приходит удача. Кленов вновь убедился в непоколебимости этой аксиомы, когда в семейном архиве одного из членов экипажа взорвавшегося корабля, Свиридова, обнаружил старую любительскую голограмму. На ней погибший все еще улыбался. Но главное было, конечно, в том, что в углу голограммы отчетливо просматривался шлюпочный стеллаж нижней палубы. После компьютерной реконструкции снимка удалось различить не только номера отдельных шлюпок, но даже детали обшивки. Вот тогда Кленов и узнал характерную царапину, обнаруженную им на одном из обломков. Сомнений в принадлежности шлюпки больше не оставалось, со всей очевидностью перед Кленовым встал вопрос: откуда мог появиться в космосе или на корабле двойник семнадцатой, однажды уже найденной спасателями?..
И сразу же вслед за этим возникал и другой вопрос – о безбилетном пассажире, о человеке без документов, чьи останки были найдены среди обломков шлюпки. Или, может быть, совсем не о нем, поскольку существовал и второй пассажир семнадцатой, тот самый, что был обнаружен спасателями, а затем доставлен на Землю…
Но даже после того, как это событие из области догадок и предположений перешло в область неопровержимых фактов, даже после этого Кленов все еще не испытал настоящей тревоги. Он слишком долго имел дело с чистой теорией, и химеры, рожденные его воображением, довлели над его поступками и решениями. Он, не торопясь, продолжал свои разработки, проверял и перепроверял данные до тех пор, пока вдруг не обнаружил, что время невозвратимо упущено и Роман Гравов покинул Землю… Только тогда он ощутил растущее беспокойство, когда узнал, что последним человеком на Земле, с которым виделся Гравов перед своим отлетом, был руководитель важнейшей экспедиции на Гридос – Райков. Гравов же отбыл именно на Гридос. Только связав все эти разрозненные сведения в единый узел, Клонов понял, что произошло нечто чрезвычайное.
…На стеклянной платформе в медицинском отсеке лежало что-то укутанное в серебристый пластик. Кленов резким движением отвернул заиндевевшую ткань.
Стоявший сзади в толпе репортеров и спасателей начальник УВИВБа спросил:
– Это он?
– Да. Это Гравов.
– Кого же мы отправили на Гридос?
– Человека, воспользовавшегося его документами.
– Человека?
– В этом я совершенно уверен. Он прошел полное медицинское обследование во время конкурса. Медики не могли ошибиться.
– Тогда кто же он и каким образом сумел завладеть документами Гравова? Судя по показаниям оставшихся в живых, никого постороннего на борту «Кастора» не было. С момента подачи сигнала тревоги до взрыва прошло не больше минуты.
– Да, но шлюпку с телом Гравова мы нашли лишь сейчас, спустя шесть лет после катастрофы. За это время многое могло произойти.
– Странно, что она вообще уцелела.
– Счастливое стечение обстоятельств. Астероид, в которым она столкнулась по касательной, оказался ледяной глыбой, из-за относительно небольшой скорости при столкновении взрыва не произошло. Шлюпка вплавилась в лед. Теоретически найти ее там не было никакой возможности…
– Не слишком ли много совпадений? И не хотите ли вы сказать, что двойник Гравова раньше спасателей обнаружил эту замороженную шлюпку, проник сквозь ледяной панцирь на глубину сорока метров, похитил документы погибшего и благополучно скрылся?
– Этого я не знаю. Я лишь констатирую факты.
– Надеюсь, вы понимаете, как нужен нам этот человек?
Но Кленову не удалось немедленно вылететь на Гридос…
Тревога, объявленная вначале лишь в Мексиканском секторе и охватившая затем все подразделения и службы УВИВБа, началась вполне буднично. В восемнадцать пятнадцать по местному времени, когда в Мехико наступил час пик, на здешней энергоцентрали произошла, рядовая, ничем не примечательная авария. Молния попала в мачту подпитки, грозозащита почему-то не сработала, и на двенадцать секунд подача энергии по этой важнейшей континентальной линии была прекращена.
Сама по себе эта авария не могла стать причиной тревоги, объявленной по всем отделам Управления Внешней и Внутренней Безопасности, она лишь явилась запальным фитилем в длинной цепочке причин и следствий, приведших в конце концов к событиям с непредсказуемыми последствиями.
Следующим звеном в цепи этих странных событий оказался управляющий центр энергораспределения Западного полушария. За доли секунды сверившись с заложенными в его компьютеры инструкциями и программами, центральный автомат вырубил подачу энергии по шести вспомогательным линиям. Не затрагивая саму столицу, он отключил второстепенные ремонтные и обслуживающие комплексы, но вместе с ними из-за ошибки, вкравшейся в программу регионального центра управления, на целых восемь секунд обесточенным оказался важнейший объект категории А-2. Эти восемь секунд понадобились управляющей аппаратуре центра для того, чтобы подключить к энергоцентралям резервные линии и исправить ошибку. Однако было уже поздно.
Иногда случается, что время незаметно для людей вдруг стремительно ускоряет свой бег. Часы истории начинают спешить, но мало кому дано сразу ощутить их изменившийся ход. Людям необходимо освоиться с новым ритмом жизни, поверить в неожиданно наступающее будущее, принять его, каким бы бурным и холодным ни казалось оно в первые минуты.
