– Э-э-э… честно говоря, полковник Дэвис, меня поражает ваша молодость. Я хочу сказать, учитывая важность вашей миссии. Я дала бы вам двадцать два… Неужели больше? Ну, полагаю, ненамного…
– Мадам, я сожалею, что сила тяжести на Земле не позволяет мне раскланяться. Благодарю вас. Я женат уже больше двадцати двух лет.
– Что? Да вы шутите!
– Мадам, я никогда бы не осмелился определять возраст леди, но, если вы эмигрируете в Луну, вы сохраните свой теперешний юный вид на долгие годы и проживете как минимум на двадцать лет больше, чем здесь. – Я снова взглянул на список. – Могу сказать сразу обо всех оставшихся пунктах: ничего подобного у нас в Луне нет, а потому я не вижу никакого смысла платить за это налоги. Что касается другой части вашего вопроса, сэр, так вы, должно быть, сами знаете, что начальная стоимость создания колоний нами давно и многократно оплачена, одно зерно чего стоит! А из нас высасывают кровь – наши природные ресурсы… и даже не платят по ценам свободного рынка. Вот почему Лунная Администрация так упорно стоит на своем – она присосалась к нам, как вампир. Идея, что Луна убыточна для Терры и что первоначальные инвестиции надо вернуть, – ложь, изобретенная Администрацией, чтобы оправдать ее обращение с нами как с рабами. На самом же деле в этом столетии Луна не стоила Земле ни цента, а первоначальные инвестиции давно выплачены.
Журналист попытался отыграться:
– Вы, надеюсь, не собираетесь доказывать нам, что лунные колонии выплатили все миллиарды долларов, которые пошли на развитие космонавтики? – Я мог бы попробовать. Но в любом случае вряд ли справедливо удерживать эти деньги с нас. Космический флот ваш, он принадлежит Терре. У нас его нет! Почему же мы должны платить за то, чего не получали? С этим дело обстоит точно так же, как и с остальными пунктами вашего списка. Будет товар – будут деньги, но с какой радости нам платить за так?
Я тянул время, дожидаясь вопроса, который, как уверял проф, мне непременно зададут… и наконец услышал:
– Одну минуту! – раздался уверенный голос. – Вы проигнорировали два самых важных пункта нашего списка. Полицейская защита и вооруженные силы. Вы тут хвалились, что готовы платить за то, что получаете… Как насчет того, чтобы выплатить налоги по этим двум статьям за целое столетие? Кругленькая сумма набежит, однако, – и он ехидно ухмыльнулся.
Ну, спасибо, наконец-то! Я уж думал – не миновать мне взбучки от профа за неумение вытащить из них этот вопросик. Все поглядывали друг на друга, кивая головами, очень довольные, что я наконец получил по носу. Я изо всех сил старался изобразить искреннее недоумение.
– Извините, не понял. У Луны нет ни полиции, ни вооруженных сил.
– Прекрасно вы поняли, о чем я говорю. Вы пользуетесь защитой Миротворческих сил Федерации Наций. И полиция у вас есть. И платит ей Лунная Администрация! Мне доподлинно известно, что две роты были посланы на Селену меньше года назад, чтобы выполнять там обязанности полицейских. – Ах вот вы о чем! – Я вздохнул. – Скажите, от кого, по-вашему, Миротворческие силы защищают Луну? У меня нет сведений, что какая-нибудь из ваших стран готовится к нападению на нас. Мы от вас далеко, и у Луны нет ничего такого, на что можно позариться. Или вы имеете в виду, что мы должны платить этим силам за то, чтоб они нас не трогали? Если так, то существует старинная поговорка: ежели вы хоть раз уплатили Danegeld note 52, то вы уже никогда не отделаетесь от датчан. Сэр, мы будем драться с вооруженными силами ФН, если придется… но мы никогда не будем платить им!
А теперь о так называемых «полицейских». Их послали отнюдь не для того, чтобы защищать нас. Наша Декларация независимости раскрыла истинное лицо этих мерзавцев – кстати, ваши газеты ее опубликовали? – (Некоторые – да, некоторые – нет, смотря в какой стране.) – Они обезумели и начали насиловать и убивать! И теперь они мертвы. Поэтому не стоит посылать к нам новые войска.
После этого я «устал» и удалился. Я и в самом деле устал; не такой уж я блистательный актер, и вести это толковище в намеченном профом русле было для меня немалым испытанием.
Только потом я узнал, что во время интервью мне тонко подыграли: наводящий вопрос о полиции и вооруженных силах был задан подсадной уткой; Стью Лажуа ничего не оставлял на волю случая. Впрочем, к тому времени, когда мне это стало известно, я уже накопил немалый опыт по части интервью; мы давали их бесконечно.
А в тот вечер, хоть мы и устали, нам еще предстояло потрудиться. Кроме представителей прессы, к нам рискнули заглянуть гости из дипломатического корпуса в Агре; правда, их было мало и никто не явился в своем официальном качестве, даже из Чада. Но мы были любопытной новинкой, и им хотелось на нас поглазеть.
Лишь один из них был действительно важной шишкой – китаец. Увидев его, я изумленно вылупил глаза: это был китайский представитель из комитета. Мне он представился просто как «доктор Чан», и мы притворились, что видимся первые.
Это был тот самый доктор Чан, сенатор из Великого Китая, а также долговременный главный представитель Великого Китая в Лунной Администрации. Много позже он стал вице-президентом и премьером – но это уже незадолго до того, как его убили.
Вытащив из них тот вопрос, на который я должен был ответить в первую очередь, и с честью продравшись через другие, которые могли и подождать, я приехал в своей коляске в спальню, но меня тут же вызвал к себе проф.
– Мануэль, я уверен, что ты обратил внимание на нашего достойного гостя из Срединного Царства.
– Старого знакомого, китаезу из комитета?
– Сынок, постарайся забыть о лунном жаргоне. Пожалуйста, не пользуйся им здесь даже в разговорах со мной. Этот китаец хочет знать, что мы имели в виду под «увеличением в десяток или даже в сто раз». Так что расскажи ему.
– Правду? Или туфту?
– Правду. Этот парень не дурак. Как у тебя с техническими деталями?
– Домашние задания выучил. Надеюсь, он не эксперт по баллистике.
– Он не эксперт. Но, если чего не знаешь, не вздумай притворяться умником. И не обольщайся, будто он наш друг. Он может оказаться нам очень полезным, если решит, что наши и его интересы совпадают. Только не дави на него. Сейчас он в моем кабинете. Удачи тебе. И помни, говори на стандартном английском.
Доктор Чан при моем появлении встал; я извинился, что не могу его приветствовать стоя. Он сказал, что понимает трудности, с которыми сталкивается джентльмен с Луны, приезжая на Землю, и просит не беспокоиться, после чего сам пожал себе руку и сел.
Опускаю ряд формальностей. Имелись ли у нас конкретные соображения, когда мы заявили, что существует дешевый способ отправлять массовые грузы на Луну? Или нет?
Я сказал, что такой способ, требующий немалых инвестиционных затрат, но дешевый в эксплуатации, существует.
– Это тот самый способ, который мы используем на Луне, сэр. Катапульта – индукционная катапульта, обеспечивающая вторую космическую скорость.
Лицо его осталось бесстрастным, – Полковник, вам должно быть известно, что подобные проекты предлагались неоднократно и всегда отклонялись по весьма веским соображениям. Что-то там не получается с давлением воздуха, если я не ошибаюсь.
– Да, доктор. Но на основании глубокого компьютерного анализа и нашего собственного опыта катапультирования мы полагаем, что сегодня эта проблема может быть решена. Две наши крупнейшие фирмы – «ЛуНоГоКо» и Банк Гонконга-в-Луне готовы возглавить синдикат, который займется этим как частным проектом. Им потребуется помощь здесь, на Терре, и они согласны продать часть акций, хотя предпочли бы продать лишь облигации сохранив за собой полный контроль. В первую очередь им нужна концессия от какого-либо правительства, которое передаст им в постоянное пользование землю для строительства катапульты. Таким государством могла бы стать, например, Индия.
(Типичная словесная декорация. Если бы кто-то проверил бухгалтерию «ЛуНоГоКо», ее сразу объявили бы банкротом; положение Банка Гонконга-в-Луне тоже было напряженным – он стал центральным банком страны, переживающей переворот. Целью всей речи было ввести в игру последнее слово – «Индия». Проф требовал, чтобы это слово обязательно было последним.) Доктор Чан ответил:
– Не будем говорить о финансовых аспектах. Все, что возможно физически, люди способны сделать возможным экономически. Деньги – пугало для мелких умов. Почему вы выбрали Индию?
– Видите ли, сэр, Индия сейчас потребляет, если не ошибаюсь, свыше девяноста процентов наших поставок зерна…
– Девяносто три и одну десятую.
– Да, сэр. Индия жизненно заинтересована в нашем зерне, поэтому, вероятно, согласится сотрудничать. Она может дать нам землю, поставить рабочие руки, материалы и тому подобное. Но я назвал Индию еще и потому, что у нее широкий выбор подходящих площадок для будущего строительства, а именно: очень высокие горы вблизи от земного экватора. Последнее не обязательно, но желательно. А вот высокие горы – условие непременное. Из-за давления воздуха, о котором вы говорили, вернее, из-за плотности атмосферы. Голову катапульты желательно разместить на возможно большей высоте над уровнем моря, но ее конец, откуда груз будет выбрасываться со скоростью более одиннадцати километров в секунду, обязательно должен находиться в разреженной атмосфере, предельно близкой к вакууму. А для этого нужна высоченная гора. Что-то вроде пика Нанда-Деви, примерно в четырехстах километрах отсюда. Железная дорога оканчивается в шестидесяти километрах от него, а шоссе доходит почти до подножья. Высота восемь тысяч метров. Я не утверждаю, что Нанда-Деви – идеал, это просто подходящее место с хорошим коммуникационным обеспечением. Реальное место может быть выбрано лишь инженерами самой Терры.
