Я люблю ходить по городу в сумраке.
При этом не становишься невидимым – иначе бы на тебя поминутно налетали.
Просто сквозь тебя смотрят и не замечают. Но сейчас предстояло работать в открытую.
День – не наше время. Как это не смешно, но сторонники Света работает ночью, когда активизируются темные. А сейчас темные мало на что способны. Вампиры, оборотни, темные маги – днем они вынуждены жить как обычные люди.
В большинстве своем, конечно.
Сейчас я прохаживался вокруг станции «Тульская».
Как и посоветовал шеф, я решил отработать все станции на кольце, где только могла выйти девушка с черной воронкой инферно. За ней должен был остаться след, пусть слабенький, но еще различимый.
Дурацкая станция, дурацкий район.
Два выхода, разнесенные на порядочное расстояние друг от друга. Рынок, помпезный небоскреб налоговой полиции, огромный жилой дом. Темных эманаций вокруг было столько, что найти след черной воронки становилось проблематичным.
Особенно, если она здесь не появлялась.
Я обошел все, вынюхивая ауру девушки, поглядывая порой сквозь сумрак на невидимую птицу, угнездившуюся на плече.
Сова дремала.
Она тоже ничего не чувствовала, а почему-то я был уверен, что ее способности к поиску получше моих.
Один раз у меня проверили документы милиционеры.
Дважды приставали безумные молодые люди, желающие совершенно бесплатно, всего лишь за полсотни баксов, подарить мне китайский фен, детскую игрушку и копеечный корейский телефон.
И тут я не сдержался.
Отмахнулся от очередного назойливого коммиявожера, и провел реморализацию. Легкую, на самой грани допустимого. Может быть парень начнет искать себе другую работу. А может быть, и нет…
Но в тот же миг меня взяли за локти. Еще мгновение назад рядом никого не было – теперь за спиной стояла парочка. Симпатичная рыжая девчонка и крепкий, с мрачным лицом парень.
– Тихо, – сказала девушка. Она была в паре главной, я это оценил сразу. – Дневной Дозор.
Свет и Тьма!
Пожав плечами, я смотрел на них.
– Назовись, – потребовала девушка.
Врать смысла не было, мою ауру они уже давно сняли, и определить личность – лишь вопрос времени.
– Антон Городецкий.
Они ждали.
– Иной, – признал я. – Сотрудник Ночного Дозора.
Руки с моих локтей они убрали.
И даже отступили на шаг.
Но огорченными никак не выглядели.
– Пошли в сумрак, – велел парень.
Похоже, не вампиры.
И то хорошо.
Можно надеяться на некоторую объективность. Я вздохнул и перешел из одной реальности в другую.
Первой неожиданностью было то, что парочка оказалась по-настоящему молодой. Девчонка-ведьма лет двадцати пяти, и ведьмак лет тридцати.
Я подумал, что даже смогу при необходимости вспомнить их имена, в первой половине семидесятых ведьм и ведьмаков рождалось мало.
Второй неожиданностью оказалось отсутствие на моем плече совы. Точнее, она там была. Я ощущал когти, мог ее увидеть, но только при некотором напряжении. Похоже было, что птичка одновременно со мной сменила реальности, оказавшись на более глубоком уровне сумрака.
Все интереснее и интереснее!
– Дневной Дозор, – повторила девушка. – Алиса Донникова, Иная.
– Петр Нестеров, Иной, – буркнул парень.
– У вас какие-то проблемы?
Девушка буравила меня фирменным, «ведьмовским» взглядом.
С каждой секундой она становилась все симпатичнее и обольстительнее.
Конечно, я защищен от прямого воздействия, обворожить меня невозможно, но выглядело это эффектно.
Проблемы не у нас.
Антон Городецкий, вы произвели несанкционированный контакт с человеком.
– Да? И какое?
– Вмешательство седьмой степени, – неохотно признала ведьма.
– Но факт остается фактом. К тому же – вы подтолкнули его к свету.
– Протокол писать будем? – меня вдруг развеселила ситуация.
Седьмая степень – мелочь.
Это воздействие на самой грани магии и обычного разговора.
– Будем.
– И что напишем? Сотрудник Ночного Дозора слегка усилил в человеке неприязнь к обману?
– Тем самым нарушая установленный баланс, – отчеканил ведьмак.
– Неужели? А в чем беда для Тьмы? Если парень вдруг бросит заниматься мелким жульничеством, то его жизнь неизбежно ухудшится.
Более моральный, но более несчастный. Согласно комментариям к соглашению о балансе сил – это не считается нарушением баланса.
– Софистика, – бросила девушка.
– Вы сотрудник Дозора.
То, что простительно обычному Иному, для вас – не правомерно.
Она была права. Мелкое нарушение, и все же…
– Он мне мешал.
При проведении расследования я имею право на магическое вмешательство.
– Вы на службе, Антон?
– Да.
– А почему днем?
– У меня особое задание.
Вы можете направить запрос руководству. Точнее – запрос вправе направить ваше руководство.
Ведьма и ведьмак переглянулись. Как бы ни были противоположны наши цели и наша мораль, но конторам приходилось сотрудничать.
А уж если начистоту, то вмешивать начальство никто не любит.
– Допустим, – неохотно согласилась ведьма.
– Антон, мы можем ограничиться устным замечанием.
Я оглянулся. Вокруг, в серой мгле, медленно двигались люди.
Обычные, неспособные выйти из своего мирка. Мы – Иные, и пусть я стою на стороне Света, а мои собеседники на стороне Тьмы, но с ними у меня куда больше общего, чем с любым из простых людей.
– Условия?
Нельзя играть с Тьмой в поддавки.
Нельзя идти на уступки.
А еще опаснее – принимать ее дары. Но правила созданы лишь для того, чтобы их нарушать.
– Никаких.
Надо же!
Я смотрел на Алису, пытаясь найти в ее словах подвох. Петр явно был возмущен поведением напарницы, Петр злился, ему хотелось уличить адепта Света в преступлении. Значит, его можно в расчет не брать.
В чем же ловушка?
– Это неприемлемо для меня, – сказал я, с облегчением замечая подвох. – Алиса, благодарю за предложение мирного урегулирования.
Могу принять его, но обещаю в аналогичной ситуации простить вам мелкое магическое вмешательство, до седьмого уровня включительно.
– Хорошо, Иной, – легко согласилась Алиса.
Протянула руку, и я невольно пожал ее. – Личное соглашение заключено.
Сова на моем плече взмахнула крыльями. Прямо в ухо ударил разъяренный клекот. И через мгновение птица материализовалась в сумеречном мире.
Алиса отступила на шаг, зрачки ее стремительно растянулись в вертикальные щелки. Парень-ведьмак принял защитную стойку.
– Соглашение заключено! – угрюмо повторила ведьма.
Что происходит?
Я с запозданием понял, что не стоило идти на соглашение при Ольге. Хотя… ну что страшного в произошедшем? Как будто при мне ни заключали таких альянсов, ни шли на уступки, ни договаривались о сотрудничестве с темными другие работники Дозора, включая и самого шефа! Да, нежелательно! Но приходится!
Наша цель – не уничтожение темных. Наша цель – поддержание баланса. Темные исчезнут лишь тогда, когда люди победят в себе зло. Или мы исчезнем – если людям тьма понравится больше, чем свет.
– Соглашение принято, – зло сказал я сове. – Уймись. Это мелочь.
Это обычное сотрудничество.
Алиса улыбнулась, сделала мне ручкой. Взяла за локоть ведьмака, и они стали отступать. Миг, другой – выйдя из сумрака они пошли по тротуару. Обычная парочка.
– Что ты дергаешься? – спросил я. – Ну? Оперативная работа все время состояла из компромиссов!
– Ты совершил ошибку.
Голос у Ольги был странный, неподходящий к внешности.
Мягкий, бархатный, певучий. Так говорят кошки-оборотни, а не птицы.
– Ого. Так, значит, умеешь разговаривать?
– Да.
– А чего раньше молчала?
– Раньше все было нормально.
Вспомнив древний анекдот я усмехнулся.
– Выйду из сумрака, хорошо? А ты можешь пока объяснить, в чем я ошибся. Небольшие компромиссы с темными – неизбежная часть работы.
– Ты не имеешь той квалификации, которая позволяет идти на компромиссы…
Мир вокруг обрел краски. Это походило на смену режимов в видеокамере – когда переключаешься с «сепии» или «старого кино» на обычную съемку. Аналогия в чем-то была очень верной – сумрак и есть «старое кино». Старое-престарое, благополучно забытое человечеством. Так ему легче жить.
Я направился к спуску в метро, на ходу огрызнувшись невидимой собеседнице:
– При чем тут квалификация?
– Дозорный высокого ранга способен предугадать последствия компромисса. Будет ли это небольшая двусторонняя уступка, которая взаимно нейтрализуется, или ловушка, в которой ты потеряешь больше, чем найдешь.
– Не думаю, что вмешательство седьмого уровня приведет к беде!
Идущий рядом мужчина удивленно посмотрел на меня. Я уже приготовился сказать что-нибудь вроде «я тихий безобидный псих». Это очень хорошо лечит излишнее любопытство. Но мужчина уже ускорил шаг, видимо придя к подобному выводу самостоятельно.
