Чудо птица-самолет - Евгений Матвеев

Чердак старого дома, был самый простой и обычный чердак, еще не обветшалого, сложенного из старых бревен жилого строения, в котором жили мои бабушка и дедушка.

Любив взбираться туда по еще очень крепкой, скрипучей деревянной лестнице, я мог часами, проводить там все свое свободное время. Впрочем, свободным, оно было и так все. Летом на каникулах, оно просто не могло быть не свободным.

В очередной раз, приехав к своим любимым старичкам, я немного порезвившись в густо-разросшемся зеленом саду и вдоволь накувыркавшись в душистом сене на сеновале, вприпрыжку рванул за дом, где находилась лестница, на мой заветный чердак.

Осторожно, босыми ногами, я не торопясь взбирался по крутой, высокой лестнице, считая ступеньки.

Одна, две, три… в голове роились планы, захвата вражеской территории…четыре, пять, и тут, когда рука ухватилась за шестую ступеньку, а в голове произносилось шесть, под ногой раздался треск. С ужасом поняв, что я сейчас полечу вниз, я инстинктивно втянул голову в плечи и сжался в комок…

« – Опять этот мальчишка лезет сюда – скрипучий, неприятный шепот, раздался внутри старого дивана, стоявшего в самом дальнем углу чердака – не хочу, что бы он надевал меня на это сухое полено.

– И мне, и мне он тоже надоел – писклявый, похожий на визг, тоненький голосок, раздался рядом.

– Надо сбросить этого мальчишку с лестницы, пока он снова не попал сюда. Слишком много света, исходит от этого несносного ребенка – и немного подумав, закончил – надоел уже.

Старый диван слегка затрясся и полупрозрачный, почти невидимый глазу темный сгусток, выскочил наружу из его чрева и с молниеносной скоростью, ударил в лестничную ступеньку под ногой мальчика.

В тоже время в другом конце чердака, возле запыленного оконца, из старого комода, доносился другой диалог.

– К нам вновь идет наш юный друг, а эти болваны не хотят его пускать. Видать, он здорово их потрепал, когда играл в прошлый раз в своих любимых предателей. По-моему, они замышляют какую-то пакость – проворковал, приятный баритон – помоги ему малыш, пока не случилась беда.

– Конечно, ведь с ним так приятно общаться. Он обещал взять меня с собой в город и показать игрушки, которые делают в этом времени – ответил говорящему звонкий, похожий на трель соловья, голосок – как раз рядом, на березе сидят двое наших, из этого мира, им будет легче использовать свет солнца, я их попрошу.

Легкое сияние невесомого облачка, скользнуло по комоду и выскочило в окно.

В тоже мгновение, когда черный сгусток ударил в лестничную ступеньку, прозрачный, желтый зайчик, прыгнул от стоявшей невдалеке березы и с троекратной силой, отбросил темный сгусток назад. В старом диване что-то взвизгнуло и замолчало. »

… но ничего не произошло, лишь два воробья, весело щебеча, пронеслись у меня над головой.

– Наверное, у деда за углом, что-то загремело – негромко произнес я и, расслабившись, ослабил мертвую хватку в руках, с которой вцепился в ступеньку лестницы. С громким вздохом – уф – я одним махом преодолел оставшиеся ступени и распахнул небольшую дверь, за которой был мой заветный чердак.

С необычно громким, как мне показалось скрипом, она открылась. Я в испуге замер, думая, что дед сейчас услышит и начнет меня бранить, что я опять без спроса, полез по лестнице на дом. Но было тихо, наверное, дед был занят своими делами и, ни чего не услышал. На меня из полумрака, пахнуло застарелыми вещами. Нагревшаяся от солнца, глиняная черепица покрывавшая крышу дома, источала непонятный мне аромат, примешанный старыми, пересохшими березовыми вениками, забытыми, что они там есть.

Проникнув в образовавшийся проем, я оказался в сумраке чердака. Прищурившись, я стал озираться по сторонам. После моего последнего визита, здесь ничего не изменилось. На том же месте, стоял старый, с торчащими пружинами, задвинутый в дальний угол диван. И деревянный комод, с резными, покосившимися дверками, стоял также сиротливо, у запыленного, чердачного окна.

Вскоре, привыкнув к таинственному сумраку, я стал строить планы, с чего начать свою любимую, чердачную игру в предателей.

В полумраке чердака, это было здорово. Прячась за деревянными стойками, подпиравшими крышу, представляя, что я в густом лесу, выслеживать предателя, а потом, или взять его в плен, или мутузить почем зря, старым, березовым веником, представляя, что это палица богатыря.

Предателем, у меня была старая каска, не известно времен какой войны, с потускневшим от времени и потерявшим свой блеск, бронзовым крестом. Надев ее на толстое, сухое полено и нацепив сверху старую губную гармошку, прикрепленную небольшой цепочке, я прятал его в какой-нибудь угол и надев на себя черную папаху, браво заломив ее за ухо, выслеживал предателя, прячась за вымышленными деревьями, представляя, что я, самый храбрый разведчик в мире.

Каску, я как-то нашел в чреве бездонного дивана, в ней же, лежала губная гармошка. Оттерев ее от пыли, я попробовал в нее подуть, но из губной гармошки раздался такой ужасный звук, что больше попыток в нее поиграть, я не делал.

Также, я попробовал надеть каску, но какая-то угнетающая тяжесть, мгновенно сдавила мою голову и я в ужасе ее отбросил. Впоследствии, эти атрибуты, превратились во вражеского предателя.

Черная папаха, наоборот, доставляла мне массу удовольствия. Примерив ее в первый раз, я сразу почувствовал себя лихим командиром, побеждающим во всех битвах, уже произошедших и предстоящих впереди. Так как папаха была мне велика, то пришлось подгибать ее с одной стороны за ухо, что придавало мне вид удалого молодца, в лихо заломленном, головном уборе.

На папаху я наткнулся, перебирая старые вещи, которыми был завален старый комод, стоявший у окна. Аккуратно достав папаху с верхней полки, я неожиданно увидел еще одну вещь, которая была необыкновенной штучкой, понравившейся мне больше всего. Она лежала внутри кавалерийской шапки, завернутая в небольшой, матерчатый мешочек, из какой-то плотной, непонятной ткани.

Осторожно развернув материал, я извлек наружу небольшой предмет, похожий одновременно и на самолетик, и на небольшую птичку. Скорее, это напоминало детскую игрушку, сделанную из какого-то очень легкого, прочного материала. В полумраке, было непонятно какого она цвета и чтобы рассмотреть ее лучше, я поднес эту вещичку к чердачному окну.

Изумлению моему не было предела. Игрушка, вдруг озарилась неестественно красивым светом. Чердачный сумрак исчез, как будто его и не было, все вокруг переливалось не яркими, но какими-то чудесными, цветами