как сегодня в трактире. Теперь спи, а я попытаюсь достать тебе приличную одежду.
Оказавшись у себя в комнате, я скинула одежду, легла на жёсткое ложе, прикрытое лишь тонким и не особо мягким матрасом. Надеюсь, во дворце дожа не так сильно любят истязать плоть, и я хоть немного полежу и посижу на мягком.
В «прихожей» хлопнула дверь, значит, я наконец-таки осталась одна. Подумать только, прошло всего двое суток с моего появления в этом мире, а я уже успела побывать и гостьей, и пленницей, и почти что добровольной ученицей. Интересно, как там мамочка с отцом? Вместе ли они, попали они в дружелюбный мир или нет? Есть ли там пророчество об их приходе, подобное здешнему? Эх, знай я, что они вместе – не волновалась бы: па – военный, умеет адаптироваться к любым условиям, и мамочку в обиду не даст.
И как там мой Конкистадор? Хорошо, не стала отдавать его в кошачью гостиницу, а подругу попросила поухаживать. Надеюсь, Криста додумается забрать кота к себе, после того, как увидит на ютубе ролик о нашем исчезновении. Я же помню, она всегда мечтала о мейн-куне.
Находясь в том, самом неуловимом, состоянии между сном и явью, я вспомнила каждого друга и знакомого, каждую улочку и каждый закоулок Новороссийска. Вспомнила, как отмечала день рождения на набережной, набрав себе и подругам мороженого в «Баскин-Роббинс». Вспомнила, как мы с Кристой и Элей гуляли по городу от памятника хамсе до «Малой Земли», и потом обязательно пили кофе в симпатичном маленьком кафе, притаившемся в одном из дворов.
Они снились мне всю ночь: знаки и символы мирной земной жизни, в которой не было ни Доменике, ни Канделиуса, ни восхитительно прекрасной и поразительно отсталой Новой Венеции. Кажется, это было прощание.
Проснулась я от громкого стука в дверь. И, вскочив с кровати, подвернула ногу и больно ударилась косточкой о каменный пол. Чёрт бы побрал Доменике, с его зацикленностью на римлянах! Не делаешь дома окна, так хоть обеспечивай комнаты светом!
И тут же стена позади меня озарилась красноватым светом, а спину стало ощутимо припекать. Обернувшись, я отскочила к двери, забыв о больной ноге – матрас на кровати весело горел, распространяя запахи каких-то пряных трав. Ну что ж, почти как я хотела – в комнате стало намного светлее. Любуясь делом рук своих, я быстренько оделась и открыла дверь, приглашая Доменике полюбоваться устроенным мной костром.
– Зачем ты это сделала?
Бенанданти, снова вырядившийся в красный плащ (хорошо хоть не белый, с кровавым подбоем) и прижимающий к животу что-то большое, завёрнутое в серую ткань, ничуть не удивился пожару. Мгновение – и матрас потух, даже не подымив на прощание. То есть, магия не связана с солнечным светом? Иначе как бы мы смогли колдовать в комнате, лишённой окон? Просто смена времени суток?
– Нечаянно. Света очень хотелось.
– Обычно мы даём новичкам успокаивающий отвар. Но я думал, что тебе он не понадобится. – Доменике буквально впихнул мне в руки свёрток. – Переодевайся, и пойдём к дожу. По дороге посетим скуолу 9 алхимиков, приобретём тебе немного отвара.
Дождавшись, пока Доменике оставит меня одну, я аккуратно положила одежду на кресло и с некоторым трепетом развернула серую ткань.
Серое нижнее платье из какой-то мягкой ткани типа хлопковой я надела без проблем, а вот два других заставили меня призадуматься. Собственно, в одном из них – зелёном, распашном, с широкой юбкой, рукавами-буффами и стоячим воротником, отделанным кружевом,– не было ничего сложного. Надела, пуговку на талии застегнула – готово. Но это платье было верхним. А нижнее золотистое платье, украшенное только узкой полосой кружев на запястьях, имело хитрую шнуровку на спине. Ну да, знатные дамы Венеции одевались с помощью служанок, местные явно используют магию. Но я не готова к такому филигранному телекинезу!
Почувствовав, что температура в комнате поднимается, я заставила себя успокоиться. Ну, подумаешь, нет ни служанки, ни филигранного владения магией. Зато есть Доменике, который, собственно, и додумался принести мне именно такое платье. По земным меркам я выгляжу вполне прилично: нижнее платье доходит до колен и открывает грудь только на две трети, даже соски не видно. И вообще, не сказала бы, что местные полупрозрачные платья намного скромнее.
Сказано – сделано.
– Доменике, мне нужна твоя помощь!
Бенанданти, до того момента задумчиво стоявший в прихожей, повернулся ко мне. И сразу же отвернулся.
– Прикройся! Благородной даме не следует демонстрировать нижнее платье!
То есть, пялиться на благородную даму, когда она лежит в ванной вообще без одежды – можно? Или я тогда ещё за благородную даму не считалась?
– Я не могу самостоятельно затянуть шнуровку на золотистом платье. Тебе придётся мне помочь, руками или магией, или принести наряд в греческом или римском стиле – его я и сама надену.
– Хорошо. Влезай в платье и стой спиной к двери, я помогу.
По-моему, это называется ханжество.
Когда я наконец-таки облачилась в платья, влезла в туфли из мягкой кожи на десятисантиметровой платформе и сочла себя готовой к выходу, Доменике протянул тонкую цепочку, украшенную крупным синим камнем.
– Надень это на голову. Камень должен быть надо лбом. Волосы наши женщины обычно собирают магией, я тебе помогу.
Света, помни, со своим уставом в чужой монастырь не лезут. Доменике лучше знает, как принято одеваться для визита к дожу. Но почему мне так не нравится эта цепочка?
Несмотря на обещание Доменике, к алхимикам мы не пошли. На середине дороги бенанданти буркнул, что мы уже неприлично опаздываем, и он верит в мой самоконтроль, поэтому мы не станем тратить время зря и отправимся прямиком во дворец.
Площадь Марка и Доменика – сердце аристократического квартала Новой Венеции – была огромна. С трёх сторон росли неправдоподобно ровные и одинаково ветвистые деревья, покрытые желтоватой листвой. Мелкие камни, которыми вымостили площадь, складывались в какие-то узоры или даже рисунки, совершенно невидимые с земли. А посреди площади стояла золотая лестница. Каюсь, сначала я по привычке подумала, что эта инсталляция на библейские темы весьма неплоха.
– Нас ждут. – Недовольный голос Доменике резко вернул меня к реальности: сомневаюсь, что местные художники уже додумались до подобных форм художественного искусства. Значит, лестница имеет вполне очевидное назначение, и куда-то ведёт. Жаль, конечно, что не в Тир-на ног`т 10.
Пятьдесят золотых ступеней! Которые, по словам Доменике, принято преодолевать без помощи магии! Оказавшись перед огромной, золотой же, дверью, лишённой замочной скважины и
