– Как ты можешь знать? – не оглядываясь, спросил Олег. – В своем лесу ты вообще никогда людей не видела… Живых…
– Зато я видела, на что готов зверь ради взаимности приглянувшейся волчицы.
– Тогда лучше молчи. – Середин зажег очередную свечу. – Такие советы мне явно не пригодятся.
К Маре тем временем подошла юная девушка в сером неприметном платье и простеньком платке, зажгла свечу, поставила ее на краешек диска:
– Прошу тебя, ледяная богиня, будь милостива к слуге своему Ясеню. Пусть мир Золотой станет для него счастливее мира земного.
Олег вздрогнул от неожиданности, резко повернул голову и успел заметить на лице уходившей незнакомки шрам под правым глазом. От щеки до носа.
– Убей меня кошка задом… – Он сглотнул. – Сирень, пошли за ней.
– За кошкой?
– Не прикидывайся. Ты все поняла…
Еще не зная, что делать, Середин по узкой улице проследил за девушкой до богатого постоялого двора с расписными воротами и резными столбами крыльца, чуть задержался. Он не был уверен, что боги свели его именно с Любавой – ведь он много слышал о суженой Ясеня, но никогда ее не видел. И как заговорить, что сказать? Назвать ее по имени, сообщить, что парень жив? Поверит ли девушка незнакомому прохожему, не заподозрит ли в обмане? Да и захочет ли вообще знать о блудном плаксе? Мало ли чего мог навоображать паренек за годы рабства…
На постоялом дворе девушка ни в какую светелку не пошла, свернула в кабак, подсела к одному из столов с мужской компанией. Не самый правильный поступок со стороны благовоспитанной девицы… Если только мужчины не были ее родственниками. В конце концов, женщинам тоже нужно где-то питаться, если они на время покинули родной дом.
И тут ведуна осенило:
– Эй, хозяин! – громко выкрикнул он и покачался, изображая пьяного. – Всем выпивку за мой счет! За друга моего Ясеня давайте выпьем, и за невесту его, к которой он вернулся после двух лет разлуки. Сейчас, мыслю, как раз милуются у себя в Угличе. Ныне день у них условный для встречи. За счастье их выпейте и жизнь долгую! Слышь, хозяин, ты где? Пиво неси!
Кабатчик не заставил себя упрашивать долго, выкатил бочонок хмельного пойла, поставил на стол. Дальше все черпали, кто сколько хотел, и пили за здоровье молодых. Олег, дабы не выглядеть странным, тоже опрокинул два ковша, расплатился и спокойно ушел.
– И что будет дальше? – поинтересовалась Сирень, взяв его за руку холодными стальными когтями.
– Подождем, – ответил ведун. – Если я обознался или Ясень ей безразличен, то ничего не случится. Если же это Любава и она его любит – она нас найдет.
– Как?
– Если любит, найдет, – уверенно сказал Середин. – Настоящая любовь – это такое чувство, ради которого смертный способен свернуть горы, взлететь к небесам, пройти сквозь время. А уж найти наш постоялый двор ей и вовсе труда не составит. Просто не будем торопиться.
Несколько минут они шли по мощенной плашками улице молча, потом лесная ведьмочка неожиданно спросила:
– Зачем ты это делаешь? Ты, остальные гребцы… Зачем?
– Что?
– Зачем вы помогаете этому жалкому мальчишке получить его волчицу? – повернула к нему сосредоточенное лицо девочка. – Пусть сам напрягается, если ему так хочется!
– Однако, ты умеешь выбирать трудные вопросы… – почесал в затылке Олег. – Наверное, потому, что в этом мире и так слишком много ненависти. Мы убиваем друг друга, грабим, обращаем в рабство. Не самые лучшие поступки, не самая желанная судьба для любого человека. Любовь же – это противоположность ненависти. Влюбленный отдает себя другому, жертвует, помогает, делает все возможное, чтобы лучше было не ему самому, а кому-то другому. Счастливый влюбленный добрее к окружающим, чище мыслями, честнее в своих поступках. Вот и выходит, что каждая любовь делает чуточку лучше весь мир. Тот мир, в котором живем все мы. Поэтому люди всегда и везде стараются помогать влюбленным. Чем больше в мире любви, тем лучше нам всем.
– Ты бросаешь свое дело, ты тратишь серебро и время, ты хитришь и выдумываешь, чтобы изменить мир? Ясень встретится с Любавой – и весь мир станет лучше? – Сирень огляделась, скребнула когтем по стене ближнего дома. – Ты и вправду думаешь, что кто-то сможет заметить это изменение?
– Мир изменится всего лишь на чуть-чуть, и этого никто не заметит, – согласился ведун. – Но если это «чуть-чуть» совершит каждый из смертных, мир станет другим. Совершенно другим. Поэтому никогда нельзя упускать возможность совершить хороший поступок.
– Что хорошо для одних, то всегда плохо для других.
– Но только не для любви, Сирень. Любовь всегда приносит добро.
– И щенят, – добавила ведьма.
– Сто-ой! Постой, купец, сделай милость! – Девушка из храма мчалась по улице со всех ног, удерживая за уголок развевающийся платок. Олег послушно замер. – Купец, ты про какого Ясеня сказывал? Где ты его встречал?
– Я говорил про парня, который в детстве ранил лаптой девочку по имени Любава.
– Так он жив?! – громко выдохнула она.
– Бодр, богат и весел, – ответил ведун. – И любит тебя больше жизни. Все уши про это прожужжал.
– Так он вернулся? Он в Угличе?
– Да!
– Нет! – сказала Сирень.
– Как это? – не поняла девушка.
– Колдун лжет, – хмуро сообщила девочка. – Твой суженый приплыл в Углич, не нашел тебя на условленном месте, узнал, что ты выходишь замуж, погоревал, а потом они с друзьями уплыли в Полоцк.
– Откуда ты знаешь? – удивился Олег.
– Вы орали в кабаке так громко, что об этом теперь ведает весь Углич.
– Так Ясень там или нет? – не поняла Любава.
– Думаю, еще там, – уже не так уверенно сказал Олег.
– Если сегодня и там, завтра отплывет точно, – взрослым тоном сообщила лесная ведьма. – Тебе его не догнать. Возвращайся к отцу, выходи замуж и живи спокойно. Кинешься в погоню – позора не оберешься. Из-под венца ведь бежишь. Одного жениха потеряешь, другого не найдешь.
– Сирень!!!
– Я совершаю хороший поступок, – пожала плечами ведьма. – Говорю Любаве правду. Если она поплывет в город, в котором ее больше никто не ждет, разве это сделает ее счастливее, колдун?
– Останови его, колдун! – схватила Олега за руку девушка. – Все, что хочешь, проси, только останови!
– Как же я его остановлю? – удивился Середин.
– Но ведь ты колдун?! Значит, должен суметь!
– Ты губишь свою судьбу, свое будущее, – сказала ведьма. – Потеряешь все, а что обретешь – неведомо.
– Ну и пускай! Только верните его мне, остановите! – повернулась к ней девушка и взмолилась: – Все, что хотите, отдам, только верните! Я люблю его, люблю!
– Сирень права, – после короткого колебания признал ведун. – Ты не застанешь его в Угличе. Но если уедешь из-под венца, вернуться к отцу больше не сможешь…
– Пускай! – перебила Олега девушка. – Я буду ждать его под нашим деревом! Буду ждать вечно!
– Ты уверена?
– Да! – И с надеждой спросила: – Но ведь ты сможешь вернуть его в Углич? Ты ведь колдун, да?
– Попробовать можно… – засомневался Олег.
– Счастье какое! – кинулась ему на шею девушка и горячо расцеловала в обе щеки. – Ну, так возвращай, возвращай скорее!
– Это должна сделать ты, а не я, – покачал головой ведун. – Мне это не по силам, а вот ты – сможешь.
– Как?
– Я научу тебя, как проникнуть в его сны. Ты войдешь в сон Ясеня, уговоришь его вернуться и встретиться под вашим кленом… Или липой? Не помню, что там у вас за дерево…
– Ясень. А как проникать в сон?
– Прежде всего, это нужно делать ночью, когда жертва спит.
– Вы хотите, чтобы я пришла к вам ночью? – Любава вдруг вспомнила о платке и торопливо повязала на голову.
– Я тебя не неволю, – пожал плечами Олег. – Еще не поздно вернуться к отцу.
– Нет, не вернусь, – мотнула головой девушка. – Я согласна.
– Если ты не сможешь уговорить его вернуться, ты будешь опозорена. И твоя жизнь пойдет прахом.
– Я согласна.
– Если он не сможет уговорить остальных артельщиков вернуться, твоя жизнь пойдет прахом.
– Я согласна.
– Если ты…
– Я согласна! – перебила его Любава.
– Ну, если так, тогда пошли… – Ведун стрельнул взглядом по улице. Народу в здешнем «мегаполисе» было изрядно, все спешили по своим делам. Мужчина, мирно беседующий с двумя девушками, внимания ничьего не привлек. Посему никаких мороков Олег решил не ставить и следы не заметать. В больших городах люди и без того друг друга почти не замечают. Так какой смысл лишний раз силы тратить?
Ворота постоялого двора были открыты настежь – здесь распрягали лошадей обоза в полтора десятка телег, в возникшей толкучке кто-то уводил лошадей, кто-то снимал рогожу с повозок, кто-то перекидывал мешки. На постояльца и его спутниц никто и не посмотрел. Не просит ничего человек – и хорошо. Без того хлопот хватает…
В светелке ведун посадил гостью на постель, сам отошел к стене напротив, снял пояс, опустился на сундук:
