второму кругу, и она, скромно и тепло улыбаясь, запрещая себе выдать душащий ее страх, расписалась для всех желающих.
Когда толпа рассеялась, ее окружила команда, изображая дружескую поддержку с обязательными подбадривающими хлопками по плечу. Очевидно, травму афишировать не хотели. Наверняка из-за каких-то страшных и сложных интриг в сфере ставок или, может, из-за бюрократической волокиты с допуском к соревнованиям.
Распорядитель игр поздравил Эйдераанн еще раз и прогнал зазевавшихся посетителей. Начали готовить дорожку к другому соревнованию – новый распорядитель уже занимал свой пост. В первый же благоприятный момент девушку, не дав ей даже рта раскрыть, отвезли, заклинив колени в прямом состоянии, в гараж на специальном устройстве и устроили все на том же кресле. С этого момента начало происходить все то ужасающее, неназываемое, чего бедняжка Эйдераанн изо всех сил старалась не допустить.
Тренер на нее орал чуть ли не до хрипоты. Насколько я понял, ей не следовало бегать вечерами, поскольку в это время за ее ногами никто не следил и никто не вел протокол тренировок. Запретить это не удосужились, просто не выдали специального прямого разрешения, что, по мысли тренера, приравнивалось даже не к строжайшему запрету, а к чему-то вроде сакрального табу или даже хуже, поскольку за нарушение табу следовала всего лишь смерть, а за использование свободы, дарованной умолчанием, – вот этот вот сеанс ора.
Далее Эйдераанн вменялось в вину применение средства экстренной починки. Так как оно стоило довольно дорого. По сути, работало это средство с помощью микроскопических механизмов интуитивной адаптации и особенно навредить не могло, но его использование оставалось на усмотрение спортсмена, а действовать на свое усмотрение, как вы уже сами поняли, приравнивалось почти к победе Хаоса.
Выслушав все это, Эйдераанн, чьи побледневшие от нервного напряжения губы казались двумя тонкими белыми полосками, спокойно и очень тихо сказала тренеру, положившему, по его собственным громогласным утверждениям, на ее карьеру самую жизнь:
– Вы уволены.
Физкультурник посмотрел на нее так, как если бы мне подобное заявила чайная ложка, и Эйдераанн повторила то же самое, но чуть громче и обращаясь к команде:
– Вы все уволены.
– Да ты хоть понимаешь, дура, кому ты принадлежишь вместе со своими ногами?! – побагровел почти до отечной синевы тренер.
– Сердцу города, – ответила девушка почти беззвучно, вцепившись в подлокотник кресла одной рукой, а второй сжав спрятанный за тканью кулон на цепочке.
С каким именно бунтом мы тут имели дело? Против чего? Подавление? Насильственная деформация личности? Растление? Эйдераанн выглядела довольно уверенной в себе девушкой, но сейчас она, привыкшая бросать вызов ветру и невозможному, избрала противника явно не по зубам, и я не сомневался, что в ближайшие несколько часов он вернет контроль над ней, еще хуже ее сломав.
– Ты знаешь, что сделает с тобой Сердце, если ты перестанешь приносить ему призовые места в кубке Эйлира? А? А? Отвечай, когда тебя спрашивают!
– Знаю, – ответила тихо Эйдераанн.
Она задрожала сильней, ее глаза все еще горели бездымным пламенем, но она уже готовилась к шквалу сокрушительных аргументов, и те не заставили себя ждать.
– Тебя сотрут, и ржавой пыли от тебя не останется! Ты думаешь, что долго продержишься против Рода, оставшись одна? Думаешь, много набегаешь против спортсменок мастера Тойвана, когда мастер Райхар вышвырнет тебя на улицу?!
– Мастер Райхар? – шепотом переспросил я и, поскольку Дейран даже не услышал, встал на задние лапы и заскребся ему в мочку уха, а когда он и это проигнорировал, укусил и проорал так громко, как мог: – Он сказал «мастер Райхар»?
– Да, – отозвался наконец Дейран, вспомнив обо мне и опять отсадив на полку, – это мастер Сердца города. Он ничего не понимает в спорте и во всем верит тренерам атлетов.
– Так, – выдохнул я, понимая, что теперь владею ситуацией, – я знаю, что нужно делать. Заступись за Эйдераанн. В драку лучше не лезь, но отгони его, и подальше.
– Но…
– Послушай, если ее хозяин – мастер Райхар, то я решу эту проблему, верь мне.
– Вы с ним что, хорошо знакомы?
Мысленно я оценил степень моего знакомства с механоидом, которого никогда в жизни даже не видел, и ответил:
– Я с ним просто идеально знаком! Давай, спасай ее!
Дейран, со свойственным ему полнейшим отсутствием критического мышления применительно к живым существам, взял тяжелый разводной ключ с полки, куда меня отпустил, и встал между Эйдераанн и тренером, глухо, но очень уверенно заявив:
– Вы слышали, что она сказала. Мы все уволены. Уходите.
– Ты… пожалеешь, – зло прошипел тренер, отдав Дейрану знак угрозы. – Ты сейчас уничтожил и ее, и себя. Ты уволен!
И покинул помещение вслед за главным и вторым механиками (тем, нужно сказать, вся эта драма казалась не слишком-то и интересна – видимо, с подобным они здесь сталкивались не раз, и их всегда потом нанимали назад). Я опять обратил на себя внимание:
– Я немного запутался. Кого, откуда и куда уволили? Можете пояснить?
– Я потерял четыре работы, – тихо сказал Дейран.
– Три, – кротко поправила его Эйдераанн, ласково кладя руку на плечо, – ты же останешься со мной, хотя я потеряла тренера и спонсора?
– Да, конечно, я здесь. Сейчас проверим тебя по итогам забега, – печально ответил Дейран, как и ожидалось, вообще ничего не поняв в реплике девушки.
– Ну… – заключил я, – думаю, что мне в таком случае самое время познакомиться вот с той чайной машиной у вас на кухне!
Ближе к вечеру я оставил Дейрана сидеть в одиночестве и полной прострации на краю кровати и смотреть в стену. Он впервые за долгое время оказался в ситуации, когда вместо того, чтобы зарабатывать на жизнь, приходилось о ней думать. Так что я счел за лучшее не трогать его в эту минуту редкой мыслительной деятельности.
Со спокойной душой я спустился, как и обещал, вниз к Кейрре, пока та еще не легла (или – в ее случае – не занырнула) спать. Пробегая по емкости, я отстучал привет сделавшему в мою сторону недовольный жест насытительными щупальцами Чаю и пробрался по керамическим (намытым, как я узнал позже, Кейррой специально для меня) трубам до ее бассейна.
Там я нашел девушку сидящей на расположенной на полу подушке-кресле близ бассейна, греющей ноги в теплом пледе и гладящей тарахтящего Пирожка. Хитрая морда получил из ее рук кусочек хрустящего лакомства, и я мысленно отметил, что надо будет сличить марки кошачьих угощений у Кейрры и Эйдераанн на случай, если вместе
