стены вовсе не везде оказались такими уж и серыми – и тут и там мы попадали в ближние к выходам на трибуны части, где проглядывала красная кирпичная кладка, уложенная хитро, особенным затейливым узором.
Не могу сказать, что изнанка стадиона открылась мне теперь с какой-то совсем новой стороны, но получилось примерно как с Пирожком, когда я увидел его второй раз в жизни – не такого уж страшного, не такого хищного, совершенно понятного и довольно бестолкового, ушастого.
Дейран дошел до пита и, просочившись внутрь, словно за ширину открытия двери брали пошлину, включил свет. Эйдераанн еще не вернулась с выволочки у начальства. Юноша посмотрел на часы, вслух рассудил, что прийти она должна точно по времени, минут через десять, и отпустил меня к чайной машине. Я ее поспешил включить, чтобы познакомиться.
Кот между тем прошествовал к полочке наверху, где хранились его лакомства, и Дейран без всякой задней мысли его угостил, чем исторг из моей груди вздох, полный истинной мрачной грусти. Чтобы переключиться с этой печали на другую, я заговорил со своим горе-хозяином:
– А тебя теперь еще, наверное, с этого помещения попросят…
– С комнаты? – невнимательно переспросил Дейран, занявшись чем-то непонятным и неинтересным. – Я ее снимаю сам, до конца месяца все оплачено.
– Нет, я про небольшое производство внизу.
– А, так я там незаконно, – успокоил меня Дейран. – Когда при расширении города в очередной раз перестраивали стадион, он поглотил старый пищевой цех, и оказалось дешевле про него забыть, чем демонтировать. Официально там все умерло, так что я просто никому не сказал, что нашел его и починил кое-что по-тихому. Конечно, до него вот-вот доберутся, ведь стадион больше не расширить и придется занимать все помещения, что есть, но пока этого не случилось – я пользуюсь.
– Ну, красота, – протянул я.
– Я… вот думаю: если Эйдераанн меня не уволила, может, попросить у нее место главного механика?
– А ты справишься? – прищурился я, испытывая естественные сомнения.
– Я подал заявку на квалификацию. Сейчас у Эйды нет никакого механика, а мне очень нужна прибавка… раз я потерял три четверти заработка.
– Дейран, – с тяжелым вздохом начал рассудительно я, – ты, конечно, можешь ее об этом попросить. И, скорее всего, она, находясь в таком положении, тебе не откажет, но ты должен понимать, что она это сделает не из-за твоего профессионализма, а потому, что ты нравишься ей как парень. И просить, зная, что ты даже не собираешься отвечать ей взаимностью, не самый правильный поступок.
Когда я это произнес, Дейран не удивился. Возможно, он и не замечал симпатии Эйдераанн, но подсознательно уже привык ею пользоваться, и сейчас то, что он услышал, только глубже расстроило его.
– Я… ей расскажу, зачем мне это все нужно, и не буду врать. Долго занимать эту должность я тоже не стану: как только закончу проект, уеду вместе с Кейррой.
– Куда? – максимально рассудительно спросил я.
– В Паровые Долины.
– Зачем?
– Вы же сами сказали, что если я не поеду с ней, значит, не люблю.
Я опять попытался включить чайную машину и, потерпев фиаско, снова издал тяжелый, очень тяжелый, самый тяжелый из всех возможно-тяжелых вздохов, даже не зная, по какому именно поводу: в нашем диалоге меня расстроило буквально и абсолютно все.
– Что такое? – спросил меня молодой механик.
Я поднял на Дейрана взгляд, думая, как объяснить ему, что не будет никаких Паровых Долин, но потонул в чувстве острой беспомощности. Этот парень жил в каком-то выдуманном мире, куда не проникали никакие мои отказы работать на его безумный-безумный проект. Поэтому я посетовал:
– Чайная машина не включается, – я показательно опустил вниз рычажок. Тот со щелчком бодро вернулся в исходную позицию. – И утром, когда я пытался вскипятить в ней воду для чая, тоже не работала.
– А, эта слушается только Эйду, – вздохнул Дейран, тем не менее тоже попробовав включить механизм. – Очень привередливая: никому, кроме хозяйки своей, не дается.
– Но ты же механик, почини ее, пусть работает нормально!
– Так она и работает нормально, – отозвался парень, еще раз попробовав включить и проверив машину так и эдак, – просто вот так.
– Почему ты всему вокруг себя постоянно позволяешь работать, как кому взбредет в голову? Почему не настаиваешь на том, чтобы все работало как нужно, как требуется?
– А как требуется-то и кому нужно? – спросил меня Дейран в ответ на упрек, приняв, видимо, ставшую привычной для него защитную позу и телом: сгорбившись, выставив вперед плечи и глядя на меня исподлобья, – и интонацией. – Вот, посмотрите на Кейрру – ей что, нужно похоронить мечту и пойти работать на вызревательные машины? Это от нее требуется?
– Так да же, да, именно! Да, да! И у нее нет никакой собственной мечты! Есть только твоя мечта и твоя готовность исковеркать ей жизнь ради этого! – выпалил я и для доходчивости еще раз, громче, повторил: – Чайным дракончиком ей не стать – я только что, буквально десять минут назад, тебе говорил это! Ваш план совершенно ненормален, его нельзя реализовать, с Кейррой ничего не получится! Чтобы ты ни делал и как бы ни старался, и как бы все вокруг ни старались, она не ударится об пол и не обернется чайным дракончиком! Ты понимаешь меня?
– Нет, – мрачно и твердо ответил парень.
Я широко раскрыл воротниковый гребень от острого чувства бессилия:
– Почему? Отчего? Что за маниакальная идея? Что заставляет вас всех игнорировать голос разума?!
– Она должна стать чайным дракончиком. Вы – вы должны ей помочь! Обязательно должны!
– Почему все только давят на меня? Насели втроем и пытаетесь заставить заниматься этим аперспективным безумием! Но я-то нормальный голем! Я психически здоров! Я понимаю, что невозможно сделать то, что невозможно! Что Кейрра не чайный дракончик, она никогда им не станет, она механоид, она инвалид. Да хватит, в конце концов, тешить свое самолюбие за ее счет! Придите в себя вместе с ДиДи! Ты слышишь, что я говорю?!
Мои слова повисли в воздухе. Дейран озлобленно на меня посмотрел, но ничего не ответил, а только сел на стул для механика возле кресла для Эйдераанн и повернулся ко мне спиной. Я видел его в кухонный дверной проем, и наблюдать его таким образом мне не нравилось. Прошло минуты две, затем он мрачно заявил:
– Значит, так: с Кейррой все решено – она станет чайным дракончиком. И никто не запрет ее на всю жизнь.
– Сотни механоидов проводят всю жизнь у вызревательных машин и счастливы, я сам…
– С этим закончили, – надавил на меня голосом Дейран. – Вы нанятый
