— А у тебя-то как личном фронте? — спохватившись, Вадик поспешил сменить тему разговора, точнее перевести стрелки.
— На каком? Не смеши пожалуйста, мне бы пригодился в сутках лишний час.
— Не бережешь ты себя. Отдыхать нужно, — Вадик с видом знатока покачал головой.
— На том свете отдохну, — хмыкнув, ответила Аня.
Так, болтая обо всем и ни о чём, они вошли в деревню.
Выселок действительно когда-то был поселком. Хутор из трех домов, лет сто назад отделившийся от больших поселений и перекочевавший на холм, теперь разросся до деревеньки в тридцать домиков, окруженной многовековым лесом. Рос в свое время хутор равномерно: к первым домам пристраивались новые, образуя стройный ряд, без изгибов и развилок. Пройдя деревню можно было побывать сразу в нескольких эпохах. В самом начале стояли современные коттеджи, окруженные высокими заборами. После все больше преобладали сельские постройки типичные для середины прошлого века. На самом же краю оставались стоять первые дома.
Из общей картины выбивался лишь крайний участок. Так вышло, что исконный его владелец не оставил наследников, и государство продало землю через аукцион. Новым хозяином стал предприниматель, который здорово поднялся в годы кризиса и всеобщей разрухи. Чтобы утвердиться на новом месте он снёс вековой хуторской дом и построил роскошный коттедж в классическом стиле, который запросто мог претендовать на звание родовой усадьбы. Хобби этот нувориш имел необычное — разводил пчёл диковинных пород. За это увлечение прозвали его в народе "пчеловодом". Однако, не прижился он на новом месте. То ли проблемы с бизнесом, то ли со здоровьем, то ли с законом (а может и все сразу), и особняк был заброшен на много лет, а участок стал излюбленным местом игр для детей и подростков.
К десяти утра воздух накалился и стало существенно жарче. Аня слегка обдувалась извлеченным из папки блокнотом, а Вадик пыхтя толкал велосипед с сумкой в горку. Наконец не выдержав, он объявил паузу в тени высокого клёна.
— Все, нужен пит-стоп, — одновременно с этим он вытащил из крепления на раме бутылку с водой. — Будешь?
— Нет спасибо, тут до дома три шага. Потерплю уже.
— Ну как знаешь, — Вадик жадно отхлебнул, утёрся и сунул бутылку на ее законное место. — Хочешь новости последние? Дом пчеловода продали. Новый хозяин уже и ремонт окончил.
— Правда? Жаль конечно, я как раз хотела порисовать там в саду, — неподдельно расстроилась Аня, ведь место было действительно колоритным.
— Можешь попросить новых владельцев, вдруг пустят.
— Ты сам-то в это веришь? Ладно, пойдём уже. Сил нет на жаре стоять.
Вадик снял велосипед с подножки и покатил вперёд, к их домам, которые находились примерно в середине деревни.
Доведя подругу до калитки, Вадим вернул ей багаж, затем сказал:
— Ты это, зови если чо. Вместе тухнуть веселее.
— Обязательно, — ответила Аня.
Распрощавшись с приятелем она подтащила сумку к воротам и заглянула через забор.
Бабушка Маша сидела на лавке в саду спиной к улице. Она перебирала ягоды, брала неочищенные из одного ведра, обрывала им листья и веточки и складывала в кастрюлю сбоку. Дедушка Ани, простой деревенский парень Петя, приметил себе жену, когда служил на Урале, а после перевез молодую к себе домой. Мария Васильевна — молодая учительница из интеллигентной семьи была городской и не быстро привыкала к сельской жизни. Она никогда не унывала по этому поводу, даже сыскав славу непутевой хозяйки. Спустя столько лет бабулю уже нельзя было представить в другом месте, однако и свои корни она не растеряла.
— Привет! — звонко поздоровалась Аня войдя во двор.
— Ой, здравствуй-здравствуй! — бабушка отложила свое занятие, обняла и поцеловала внучку. Затем по-классике стала причитать. — Совсем исхудала! Небось, одними чаями питаешься? От мода нынче пошла бестолковая! Вот что красивого в выпирающих костях? Ай, пойдем я как раз борща наварила, покушаешь хорошенько, от свеклы румянец появится.
Аня не смогла отказаться от столь заманчивого предложения.
Бросив вещи в угол, Аня умылась, переоделась с дороги, и наконец уселась на лавку перед дымящейся миской, которая по объёму походила на небольшую кастрюльку. Бабушка нарезала кирпичик душистого черного хлеба и горкой выложила его на тарелку со стеблями влажного зеленого лука.
Анна подхватила ложку и окунула её в самую середину алой гущи, зачерпнув, отправила её в рот.
— Мм, объедение! Баб Маш, ты снова использовала свой секретный ингредиент? — Аня лукаво прищурилась глядя на бабушку. Та присела напротив внучки, поправила косынку и сложила руки.
— И ничего я не пользовала, обычный борщ. От хватит болтать за едой, лучше кушай пока горячий, — бабушка покачала головой и подвинула тарелку с хлебом поближе, аккурат под нос внучке.
— А я знаю, что ты добавила! Только с любовью получается так вкусно! — широко улыбнувшись, Аня потянулась к хлебу.
— Лучок ещё бери, свежий ведь. Люба вчера звонила, говорит как анализы придут — операцию сделают. Глядишь, через месяц вернется.
Аня только кивнула, и надкусила краюшку.
— Так может ты еще успеешь на курорт?
— Не, не успею.
— Да ведь столько работала и все деньги пропали, — бабушка озабоченно покачала головой и снова поправила платок.
— Почему? Я не успела все заплатить. Зато теперь накопления остались. Что-то полезное можно купить, — этим Аня скорее пыталась утешить себя.
— Посидела бы я одна месяц, сижу же неделю. Справилась бы как-нибудь и сама. В молодости гулять надо, а работа не убежит. Это уж я точно знаю.
— Бабушка, не переживай. Мы с тобой тоже хорошо отдохнем, а Греция тысячи лет стояла и еще постоит. Успею, — потянулась и погладила бабушкины руки.
— Это старикам хорошо с молодыми, глядишь и душа здоровее. А вот юношам все-таки ровесники нужны.
— Вадик здесь, вот и вся компания. Ах да, ещё и Кристина.
— Кристина эта, видела её вчера… И что только у девки в голове? Губы как у жабы сделала, честное слово. Это так модно теперь?
— Типа того. Спасибо, бабуль, очень вкусно, — наконец расправившись с борщом, отодвинула миску в сторону и, тяжело вздохнув попыталась вылезти из-за стола.
— Сиди-сиди, ещё котлетки с картошкой, — бабушка ее опередила, и
