щели досок и ушла в тень.
— Мальчик, твои родители здесь? — произнес военный в противогазе — иди ко мне, я не могу войти.
Собрав последние силы, он рванулся к спасительному свету и уже у самого его сознание померкло.
Июль 2033 года. Деревня Сосновка
Спутник громко отпил кипяток и окинул взглядом холодный дом. Затопить печь удалось с трудом, комната согреется не скоро, но это придавало немного живости заброшенному интерьеру.
— И давно вы тут одна? Вас разве не эвакуировали вместе со всеми? У вас вон, больные “солянкой” во дворе.
Она тупо уставилась на него, словно с трудом осознавала смысл его слов. Мужик уставился в ответ ожидая реакции. Не дождавшись спросил снова.
— А родные ваши где?
Женщина резко стукнула кружкой по столу. Дима вздрогнул. Она встала, заняв позу у окна, в которой была, когда они ворвались к ней в дом.
— Вон они. Стоят, — в ее голосе чувствовалась толика раздражения, будто застывшие были виноваты.
Спутник поднял брови, вздохнул и продолжил пить кипяток. На стол он выложил домашние печенья, кривой формы, но вкусного содержания. И банку сгущенки, которая давно засахарилась и ее приходилось выковыривать.
— Слушайте, а давайте мы вам по хозяйству поможем? Дом у вас необжитый, холодный. Вы печку хоть топить умеете? Так мы покажем.
Дима понимал, чего добивался собеседник, но женщина его пугала. В грязном засаленном платье, со спутанными волосами и бледной кожей, она походила больше на мертвую, чем на живую. Поздно среагировав на вопросы, она повернула к ним бесцветный взгляд и пожала плечами.
— Давай, вставай. Даме надо помочь, — мужик по-доброму усмехнулся — щас туман отойдет, пойдем на дворе дров еще поищем. А то эта кучка совсем хилая.
— Туман только по краю стоит, — прозвучал голос женщины.
Только сейчас они подошли к окну и увидели, как граница серой стены стоит у забора.
— Все страньше и чудесатее, — Дима почесал голову.
— Ну что же, тогда пойдем. Дел много, — произнес мужик наигранно бодрым тоном, он похлопал парня по плечу и не менее наигранно улыбаясь, кивнул в сторону выхода.
Они потратили изрядное количество времени, пока искали поленья, рубили дрова. В соседних домах по продуктам было не густо, но в каждой деревне найдется человек, который хорошенько запасается. Попутчик попросил Диму накидать банок и соленьев в рюкзаки, пока сам связывал веревкой готовые дрова.
Застывшие были в каждом дворе. Где-то целые семьи, где-то одинокие старики. Они никак не реагировали на происходящее, но присутствие некогда живых, наводило на путников тоску и ужас. “Тимуровцы по несчастью”, так Дима назвал их дуэт про себя, старались двигаться как можно тише и разговаривать только при большой необходимости.
Потратив добрых полдня на сбор всего что могло понадобиться, не очень гостеприимной хозяйке, они уселись на лавочку рядом со входом. Смеркалось. Солнечный свет, тяжело пробивающий стену тумана, медленно скрывался за завесой. Мужик достал сигареты.
— Будешь? — он протянул их Диме, тот взял одну — слушай, мы с тобой так и не познакомились по-человечески. Меня Захар зовут, — он протянул широкую ладонь, для рукопожатия — но все зовут Колян. По отчеству. Николаевич я в общем.
Дима пожал руку в ответ.
— Необычно, — его губы тронула легкая ухмылка — а ты, как тут оказался?
Захар обвел взглядом двор, глубоко затянулся, его взгляд остановился на трех статуях: мужчине и двух девочках.
Август 2010 года. Город Семирный
Громкий мужской смех разносился по светлому коридору первого этажа офисных зданий. Геша отмочил смешную шутку про тещу, которая внезапно нагрянула, пока зять клеит обои. Шутка была не смешной, но подача Геши делала ее уморительной. Они с Захаром шли к установленному кулеру, чтобы охладиться, у стоявшего рядом, колонного кондиционера. Дул он знатно, главное не застудить шею.
Сегодня пятница и они могли позволить себе немного разгельдяйства. Например, уйти пораньше. Заказы почти все выполнены. А жара на улице, просто гнала из города куда-нибудь на речку.
— Захар, тебе много на сегодня осталось? — спросил Геша останавливаясь.
— Да нет, 20 бутылей по центру развести и все на сегодня. Ты со своими в деревню вроде собирался, планы не поменялись? — Захар налил из кулера воды и залпом выпил.
Геша молчал. Отдышавшись от быстро выпитой воды, протирая рот Захар обернулся. Друг смотрел на него остекленевшим взглядом. Геша медленно повернулся в сторону выхода и пошел.
— Геш, ты чего? Хорош шутить, — Захар подошел к другу и тронул того за плечо.
Никак не отреагировав, он продолжал молча идти на улицу. Поняв, что что-то не так, Захар обогнал его и попробовал потрясти за плечи. Реакции не последовало. За спиной друга он увидел целую толпу, которая с таким же остекленевшим взглядом шла на улицу, плотно смыкая ряды у самого выхода. Захар пытался сопротивляться потоку, но так и не смог ничего предпринять.
Поразительная картина предстала перед ним. Сотни людей, в хаотичном порядке, неподвижно стояли у домов, на дороге, у окон офисов. Ряды продолжали пополняться, выходящими из зданий. Лица были обращены к небу. Среди толпы застывших, туда-сюда сновали те, кто так же, как и он не понимали, что происходит.
Захар нашел в толпе знакомую футболку. Он тронул Гешу за плечо и тут же одернул руку. Его кожа была холодной и твердой как камень.
Почти безмолвную сцену прервал гудок сирены, звучавший отовсюду. После него последовало экстренное оповещение. Оно доносилось из открытых машин, громкоговорителей, откуда-то из здания позади. Мужской голос с четкой дикцией говорил:
«Внимание! Внимание! Внимание! Граждане!
На территории нашей страны был обнаружен неизвестный смертельный вирус! Соблюдайте спокойствие и выдержку. Наденьте средства индивидуальной защиты. Не подходите к зараженным. Подготовьте документы и вещи первой необходимости. Сделайте запас продуктов питания и воды. В ближайшие два часа будет объявлена эвакуация…»
Голос продолжал вещать. Захар снял свою футболку, оставив только форменную ветровку, и перевязал ее на манер маски на лице. Неудобно, но хоть какая-то защита. Он взял свой оранжевый скутер, который ему выбирала дочь, завел мотор и стараясь аккуратно объезжать зараженных, направился к дому. Люди продолжали выходить на улицы. Маневрируя между живыми и зараженными, он изрядно разогнался.
Под колеса бросилась женщина. Он не успел свернуть. Задев плечом одного из застывших людей, его занесло и перевернуло. Голова ударилась об асфальт, дикая боль раскроила череп. Он попытался подняться, увидел над собой военного в противогазе.
— Тая… Алина… надо спасти… они дома…
До его слуха донеслись невнятные команды из противогаза. Весь мир
