не покажется, мир погрузится во мрак.
Я в отчаянии:
— Так сделай что-нибудь!
— Я же сказал, что не могу, — Зевс задумался, а потом спросил: — И на чём же Геката тебя подловила?
Тут я и рассказал ему про свою подругу — ту самую, которая вчера целый день названивала по телефону. Зевс выслушал мою исповедь не перебивая, а потом и говорит:
— Да, мы с тобой товарищи по несчастью, оба пострадали от баб. И зачем только я назначил их богинями? Афродита ещё куда ни шло, по крайней мере, есть на что посмотреть, а с остальных и взять нечего, одна дурь в голове.
— Неужели ничего нельзя поделать?
Зевс опять задумался. А я уже готов смириться — всё! Если на Зевса нет надежды, тогда хоть в омут головой. Только ведь я лишён такой возможности.
Но Зевс не зря взял паузу — вроде бы решение нашёл:
— Сделаем так. Я создам сейчас твою точную копию, вы называете этот процесс клонированием.
— И что, прямо здесь, в стенах родного НИИ материализуюсь совершенно голый, совсем, как в «Терминаторе»?
— Ну до чего ж ты непонятливый! Двойник будет создан в таком же виде, что и оригинал, то есть обут, одет, и документы во внутреннем кармане пиджака. Я полагаю, безопаснее всего будет сделать это в твоей квартире, чтобы никто не помешал.
Против этого я не возражал, но тут возникло опасение — я это буду или же не я?
— А что будет с моим Эго?
— Эго останется с тобой, всё, как положено. А уж ты с его помощью дерзай, борись с этими тенями.
— Господи! Я же не Геракл, чтобы совершать такие подвиги.
— А кто сказал, что будет легко? Сам набедокурил, сам исправляй свои ошибки. А то ведь только и слышу: «Помоги, Господи!»
В этом он, пожалуй, прав. Но первым делом после переселения в тело дойника я решил принять душ, поскольку даже запах Гастона мне противен. Вот не могу поверить, что я прежде так вонял. Ну а потом отправился к подруге.
Лара, увидев меня, очень удивилась, это мягко говоря:
— Ты?!
— Как видишь, у меня есть свои методы против порчи и дурного глаза. Ты просчиталась, милая, только зря потратилась.
Подруга в бешенстве:
— Вот стерва! Я заставлю её деньги вернуть, причём с процентами.
Дальше уже дело техники — Лара выложила всё, что знала про колдунью, а потом изобразила самую очаровательную из своих улыбок и спрашивает:
— Может, всё назад переиграем? Как будто ничего и не было… Кстати, я тут бутылочку «Шато Марго» припасла специально для тебя.
Опять? Всё это мы уже не раз проходили. Ну сколько можно наступать на одни и те же грабли?
А ей сказал:
— Я твоё предложение обдумаю, но сейчас извини! Много срочных дел.
Она кричит: «Вот так всегда!» А я уже бегу к двери.
По словам Лары, колдунья жила на углу Рождественского и Цветного бульваров. Согласно воспоминаниям Владимира Гиляровского, в прежние времена близ Трубной площади было множество разбойничьих притонов, особенно на «Драчёвке», ныне Трубной улице. В её начале, стояло здание, в подвале которого размещался трактир для избранных, имевший два отделения: «Ад» и «Преисподня». Тут собирались грабители, воры, шулера и прочий «деклассированный элемент». А на верхних этажах располагался трактир для добропорядочных граждан. С этим трактиром связана история страшного преступления. Здесь весной 1866 года под руководством студента Николая Ишутина разрабатывался план покушения на Александра II. По имени существовавшего здесь притона группа ишутинцев называла себя «Ад». Вот ведь где я оказался! Но ради благого дела готов рискнуть, надеясь, что за сто с лишним лет многое изменилось к лучшему.
По адресу, который дала мне Лара, располагался банк, причём весьма солидный, если судить по внешнему виду. Но кто знает, что там у них внутри? Я должен был обратиться к администратору, тот и проведёт меня к колдунье:
— Я к вам по совету Лары.
— Милости просим, милости просим! Как Ларочка поживает?
— Лучше некуда.
Итак, спустились на лифте на три этажа, в этом подземелье и располагался офис Рады. Кстати, очень удобно — цыганка обрабатывала клиента, а тот в итоге соглашался на все условия банка — можно брать недотёпу голыми руками. Но меня так просто не возьмёшь!
Комната без электрического освещения — только свечи в массивных подсвечниках расставлены по углам, а на стенах что-то зловещее вроде африканских масок. И ещё на руках у Рады собачка неизвестной мне породы— очень похожа на откормленную крысу.
Рада сразу к делу приступила:
— Ну что, родимый, плохо тебе? Позолоти ручку, помогу.
Вот так сразу вынь ей, да положь!
— Я бы хотел сначала оценить ваши возможности.
Рада смотрела не мигая, видимо, пыталась понять, кто перед ней — обычный лох, которых здесь побывало много, или кто-нибудь покруче. А потом вдруг сказала:
— Уходи!
— Но почему?
— В тебя вселился злой дух, против такого я бессильна.
Есть ощущение, что подходим к самому интересному:
— И кто же он такой?
— С такими связываться себе дороже будет.
— Поясни!
— Я всего лишь бедная цыганка, а он из тех, что властвуют в подземном царстве.
Намекает на Подземное царство теней? Это уже горячо!
— И как же мне с ним сладить?
Рада опустила собачку на пол и взяла в руки толстенную книгу в кожаном переплёте, полистала, а потом говорит:
— Здесь сказано, что надо взобраться на восьмой холм…
— Но в Москве их только семь!
— Не перебивай! У подножия холма находится вход в подземелье, там злой дух и обитает, — а потом добавила: — Если только не отлучился по своим делам.
Вот ведь загадала мне загадку! А тут новая проблема — домой возвращаться нельзя, поскольку там уже наверняка Гастон. К счастью, приятель вошёл в положение, приютил.
До самой ночи и весь следующий день я просидел в интернете, отыскивая этот холм, благо в НИИ теперь можно не появляться. Восьмое «чудо света» так и не нашёл, но на излёте дня кое-что забрезжило. А что, если это высотное здание — с известными допущениями его вполне можно принять за холм. Но за последние годы их столько понастроили, что дуба дашь, пока облазишь все подвалы… И только ночью, когда уже готовился ко сну, вдруг озарило: так это же Мавзолей, тот самый, у Кремля, на Красной площади! Для человека, плохо знакомого с историей нашего государства, это произведение искусства в стиле конструктивизма вполне можно принять за пирамиду какого-нибудь Хеопса или что-то
