Лицо Пули сохранило некоторую часть знакомых всех России черт, но в целом оно выглядело теперь как классическая физиономия дьявола, известная миру еще по древним гравюрам. Длинный, выступающий вперед, слегка раздвоенный подбородок. Крупные скулы, нос крючком, заостренные уши и желтые глаза с миндалевидным разрезом. Голову шоу-мена — хотя, теперь уже шоу-демона — венчали остренькие рожки.
Кожа Вовы приобрела медный оттенок. Из одежды на нем оставались только брюки, сквозь которые сзади был пропущен длинный дьявольский хвост — он мерзко извивался при каждом движении видоизменившегося артиста. За плечами у Пули покачивались два черных кожистых крыла.
То был не просто генетически модифицированный человек. То был самый настоящий демон!
Выбежав на середину сцены, Пуля раскланялся и принял карикатурную шутовскую позу у микрофона, который каким-то чудом уцелел в грохотавшей здесь еще пару минут назад перестрелке.
— Матерь Божья! — выдохнул Медведь, направляя на чудовище дуло своего автомата. — Это ж надо, сколько лет маскировался!
— Die russischen Partisanen, schießen Sie nicht![8] — завопил демон, выставив перед собой лапу с трясущимися растопыренными когтистыми пальцами. — Я хочу показать вам новейший эксклюзивный номер!
— И что же ты, гад окаянный показать еще можешь? — недобро нахмурившись, вопросил отец Никанор. — С тобой ведь и так уже все ясно.
— Сейчас увидите, — злобно ухмыльнулся Пуля. — Поверьте, вы не уйдете отсюда… разочарованными. Я очень долго репетировал и с нетерпением ждал того дня, когда смогу все это показать. И вот, этот день настал! — с этими словами рогатый взвился в воздух. На несколько секунд раньше, чем воины Церкви успели открыть по нему огонь.
Они продолжали стрелять, пытаясь попасть в летающего над головами демона, но это потеряло всякий смысл. Пуля носился под потолком клуба с бешеной скоростью, делал сумасшедшие кульбиты и постоянно менял траекторию полета, так что невозможно было ни как следует прицелиться, ни даже выстрелить на опережение. Все это сопровождалось диким злорадным хохотом и улюлюканьем омерзительного демона.
Эх, как пригодились бы сейчас навыки волшебников из логвиновского Ордена! Ученики магистра наверняка сумели бы накинуть на дьявольское отродье какие-нибудь магические сети, или же, задействовав искусство левитации, вступить с Пулей в воздушный бой. Но Патриарх почему-то решил, что выполнением этой операции должны заниматься только его люди. Возможно, в руководстве Альянса начались какие-то разногласия, вызванные взаимным недоверием.
Как бы там ни было, а возникшая проблема нуждалась в скорейшем решении. Монстр не стал ограничиваться демонстрацией приемов своего низшего пилотажа и перешел в наступление. Выждав момент, когда большая часть стоявших внизу священников начнет перезаряжать оружие, Пуля стремительно спикировал к партеру и вонзил когти в плечи одного из молодых монахов.
— Братья, помогите! — в ужасе закричал тот, выронив автомат.
Но братья, к их глубокому прискорбию, ничем не могли помочь обреченному товарищу. Ведь продолжи они сейчас стрелять в демона, непременно попали бы как раз в его жертву. Воины могли лишь бессильно наблюдать, как адская тварь, злобно хохоча, поднимает их брата все выше и выше вверх.
Когда дьявольские рога царапнули потолок клуба, Пуля разжал когти, и несчастный монашек с криком полетел вниз. Он, возможно, и смог бы уцелеть после этого падения, но, увы, рухнул головой вниз прямо в проем между спинкой и сидением одного из кресел. Все в зале вздрогнули, услышав жуткий хруст сломавшейся шеи.
— Первый пошел! — издевательски заорал из-под потолка демон Вова.
— Ну, гад! — крикнул Медведь и принялся с утроенным рвением строчить из автомата, пытаясь поразить ненавистное чудовище.
Но тщетно. Подлый рогатый выродок продолжал коршуном носиться под потолком, осыпая стоявших внизу людей богохульствами и оскорблениями стоявших внизу людей. Время от времени он также осыпал их кое-чем существенно более неприятным. А вскоре демону удалось сразить еще одного из воинов Церкви. Спустившись пониже, Пуля изрыгнул струю пламени, которое мгновенно охватило рясу бывалого монаха — брата Елпидифора — а затем и все его тело.
Будь то обычный огонь, Елпидифор с легкостью смог бы сбить его, сделав всего пару движений. Но из гнусной глотки демона вырвалось первородное пламя адских глубин, которыми тот был порожден. Погасить его была способна лишь святая вода. Но воины Церкви израсходовали весь привезенный с собой ее запас, пока сражались с персоналом клуба! Елпидифор понимал это, а потому не стал молить друзей о помощи. Он попросил спасения иного рода.
— Братья, убейте меня! — закричал он, титаническим усилием воли превозмогая невыносимую боль. — Кто-нибудь, застрелите меня!
И снова воины Церкви ничем не смогли помочь погибающему товарищу. Никто из них не давал Елпидифору жизни, а стало быть, ни один из присутствовавших не был вправе и отбирать ее у него. Им оставалось лишь в отчаянии наблюдать за тем, как умирает мучительной смертью их друг, соратник и брат во Христе. Осознав это, объятый пламенем Елпидифор сам приставил к подбородку ствол своего автомата и надавил спуск.
А Николай Ветров, все это время наблюдавший за происходящим из-за зачищенной им барной стойки, только теперь понял, что носящийся под потолком «Парадиза» демон не обращает на него ровным счетом никакого внимания! Пуля все больше летал над центром зала и партером, и мог заметить Ветрова разве что краем глаза. Должно быть, он принимал Николая за кого-то из членов своей команды, потому и не предпринимал попыток его атаковать.
«Что же делать?», — Николай почесал в затылке. Так и есть! В тот момент, когда разорвалось жирное тело одного из барменов, взрывной волной Ветрову на голову забросило красную шапочку одного из официантов. Теперь все ясно. Но какую пользу можно извлечь из сложившейся ситуации? В голове Николая Ветрова мгновенно сложился план необходимых действий.
Решение было очевидным. Поблизости находилось множество бутылок с крепкими алкогольными напитками, которые так лихо используют в качестве импровизированных гранат герои американских боевиков. «Хоть какая-то польза есть в этом богопротивном зрелище, — ухмыльнувшись, подумал Николай, срывая пробку с квадратного сосуда, наполненного крепчайшим виски Dewar’s (именно этот сорт полюбила в последние годы изнеженная московская богема). Потом он схватил одну из тряпок, которыми почившие дьявольские бармены протирали пыль со стойки. Пропитал ее алкоголем и запихнул в горлышко бутылки. Схватил со стойки чью-то зажигалку — бывшему владельцу она все равно теперь не понадобилась бы. Поджег тряпку и, выждав несколько секунд, швырнул бутылку вперед и вверх. Наперерез движению ухмыляющегося крылатого демона.
— Хрфффлядь! — завопил Пуля, когда увесистый булькающий снаряд стукнул его в челюсть. В следующий миг бутылка взорвалась, обдав демона россыпью осколков и волной жара. Сами по себе острые стекляшки и огонь, конечно, были «Вове» нипочем, но вот грохот и вспышка… На несколько секунд монстр ослеп и оглох. Он повис на одном месте, над центром зрительного зала, хлопая крыльями, чтоб удержаться в воздухе. И этого времени воинам Церкви с лихвой хватило, чтобы превратить каждое из его крыльев в решето градом освященных пуль!
Испустив обреченный вопль, изувеченный демон начал падать вниз. Из последних сил он успел выкрикнуть дьявольское заклинание, открывающее портал для перехода в Ад. Но, поскольку был ранен и оглоушен, перепутал местами пару слов. Портал раскрылся не внизу, куда падал Пуля (в этом случае тварь, просто провалившись туда, мгновенно оказалась бы вне досягаемости) — а под потолком. И сделать последний рывок, чтоб долететь туда, на перебитых крыльях уже не представлялось возможным…
— Будьте вы все прокляты! — визгливо завопил демон, с грохотом падая в проход между стульями.
— Ужо мы тебя прищучим, рачий сын, за вервию нашу! — взревел, устремляясь к нему, Медведь. Прочие воины Церкви вслед за лидером ринулись к распростертому на полу адскому отродью, на бегу прилаживая к автоматам штык-ножи. Они изрубили бы демона в капусту, кабы не Николай, который, выйдя из-за стойки бара, закричал:
— Стойте! Владыка наказал нам взять его живым!
И, как ни хотелось бойцам отомстить Пуле за мучительную смерть двоих товарищей, им пришлось-таки вспомнить о повелении Патриарха. Демона связали по рукам и ногам освященными цепями (в порядке компенсации ему при этом оторвали крылья и обломали рога) и потащили к выходу.
— А ты молодец, Коля, — сказал Медведь Ветрову, когда тот приблизился. — Твои заслуги перед Русской Православной Церковью множатся буквально с каждой минутой.
— Служу России! — по старой армейской привычке сказал Николай и тут же, вспомнив о своем нынешнем статусе, добавил:
