думала, что я все потеряла. Но это оказалось не так. Теперь все хорошо. Тебе не нужно ничего разрушать.
– Но это действительно ты! Ты сделала меня таким.
– Я знаю, знаю. Я хочу как-то все это исправить.
Оно помолчало пару мгновений, всматриваясь мне в глаза.
– Ты хочешь уничтожить меня? Разрубить связь?
– Да ты что!!
Меня ужаснула эта мысль. Я бы скорее пустила себе пулю в лоб и отправилась к Хэль, чем причинила бы ему вред.
– Есть еще один вариант. Ты можешь вывести меня за пределы мира, освободить из этой клетки.
– Как это сделать?
– Я могу открыть путь на Лестницу, но само не пройду. Если ты сможешь провести меня до конца Лестницы, я буду свободно и уйду.
– Хорошо, – легко согласилась я, от холода, пробиравшегося внутрь, начинали закрываться глаза, – в чем сложность? С кем-то нужно сражаться?
– Нет-нет. Но пройти могут только легкие.
– В каком смысле?
– Если тех чувств, которые вызвали меня, больше нет, если отчаяние и правда тебя больше не мучает, если боль, породившая меня, действительно прошла. Если ты чиста от нее, ты сможешь очистить и меня от жажды уничтожать. Если ты перестала быть тяжелой, – терпеливо пояснило существо, – ты должна доказать вселенной, что очистилась и больше не опасна.
Бездна, да что ж все так сложно-то!
– А если у меня не получится?
– Ты упадешь. Я получу твою жизнь и тогда все равно смогу уйти.
– И не будешь ничего тут… э-э-э… рушить?
– Уничтожить создателя – один из вариантов освободиться.
– То есть, так рискую только я?
Оно кивнуло, грустно глядя на меня.
– Я не хочу твоей смерти, Бабочка. Ты сейчас самое дорогое, что у меня есть. Передумай, если ты не уверена. Мы выпьем это место и обретем огромную силу. Ты и я. Мы навсегда останемся вдвоем. Я буду заботиться о тебе до конца этой вечности.
Твою ж мать, Крис. Имей уже смелость отвечать за собственные долбаные выходки.
Было и еще кое-что, я вызвала Абао, думая, что потеряла их обоих: и Эрика, и Дэвлина, но теперь, если в этот раз я потерплю поражение, я действительно их потеряю, не говоря уже обо всем остальном.
Эрик не знал, что я смогу вернуть его, когда стрелял в лорда Хаоса, пытаясь спасти мне жизнь, и он, не задумываясь, отдал собственную, чтобы тогда меня защитить. А Дэвлин? Его Печать – это вызов «второму» демону, поединка с которым мэтр Купер может и не пережить, но он тоже пошел на этот риск, тоже чтобы защитить меня.
Что ж, теперь моя очередь.
Как я могла только подумать бросить их?
Выходило по всему, что я настолько зациклилась на собственных эмоциях, что не способна была сделать этот простейший вывод. Досадно. А еще досадно, если я из-за собственной неуравновешенности больше их не увижу. Но, так или иначе, пришло время собирать камни.
Оставалось покачать головой, с трудом подняться на ноги, так и не отпуская ладонь существа. Ладно, хорошо. В крайнем случае, сегодня все просто закончится. Да пошло оно все!
– Кейн, – позвала я, обернувшись, – я скоро вернусь. Все хорошо!
Мужчина только в бессильной ярости ударил кулаком по пленке.
– Дура! Что ж ты творишь?!
А что мне, собственно говоря, оставалось? Разве то же Абао, запертое теперь в явленном мире, виновато в моем срыве? В том, как я тогда выла, уставившись невидящим взглядом в небо? Я вызвала его, мне все и исправлять.
– Пошли, хочешь, я тебя понесу?
Оно было почти невесомым, окутывающим меня своими щупальцами, удобно устраивало голову на плече и обнимало за шею.
– Только иди скорее, я пью твою жизнь, ничего не могу с этим поделать, я слишком долго ничего не ело. Ты пожалела меня, да?
– Да, – кивнула я, говорить становилось все труднее.
– И их? – щупальца колыхнулись в сторону девчонок. – Хотя они тебе никто? Но ты так ужаснулась, когда увидела, что я хочу их съесть.
– И их, – согласилась я.
– И даже того, позади? Ты и его пыталась защитить?
– Да. И его.
– Тогда, может, у тебя и получится… Вот, смотри, лестница, я смогу открыть тут путь на настоящую Лестницу.
– Фух, все. Дай мне минутку. Слушай, а как ты вообще оказалось здесь?
Абао легко соскользнуло на каменный пол у подножья винтовой лестницы, а я без сил сползла по стене.
– На меня наткнулся демон. Он смог запечатать меня здесь и держать на грани существования. Подкармливал огоньками.
– Чем?
– Как эти, в коридоре.
– А-а-а… Понятно, так вот откуда взялся Потрошитель. А если бы ты окончательно… оголодало?
– Потеряло бы рассудок. Тебе бы не понравилось, Бабочка. А потом он пропал. Вчера. Ушел и не вернулся, хотя еду оставил. Снаружи. Но сдерживающие барьеры ослабели и почти смогло до них добраться.
– Это потому что его самого сунули в тюрьму.
Усталость наваливалась тяжелым снежным покрывалом, сами собой опускались веки, а звуки, казалось, становились приглушенными. Нет, если сейчас я усну, то никогда не смогу вернуться домой, а я хочу этого больше всего на свете. Особенно теперь. Когда я так остро вспомнила, как боялась их потерять. Какая разница, что делают мои близкие, если для меня самое главное, что они живы? Ревность? Обида? Да я должна была радоваться каждому мигу рядом с ними, а не сбегать. Если я вернусь, я не потеряю больше ни одного момента. Клянусь своим хвостом.
Все происходящее казалось сюрреалистическим кошмаром наяву. У моего безумия не было ни смысла, ни причины. Но теперь у него, похоже, появилась цель.
– Идем, – я с трудом поднялась на ноги и решительно ступила на первую ступеньку.
Существо тут же самостоятельно приняло вертикальное положение.
– Мы встретим стражей, Бабочка, им нельзя лгать.
– Хорошо. Учту.
– Тогда удачи нам.
Лестница изменилась, вспыхнула серебром, и мы медленно двинулись наверх. Я опиралась на сияющие перламутром перила, тяжело передвигая ноги. Плевать. Дойду.
Мы почти миновали пролет, когда показалась первая фигура в сером балахоне. Ветра не было, но ткань колыхалась, словно бы сама по себе. Хм-м… Может это существо дышит всем телом? Из того места, где у человека должны быть спина и плечи, росли какие-то полупрозрачные сверкающие выросты, похожие на кораллы. А вот интересно, если наломать и сделать ожерелье? Да какой же бред в голову лезет.
– Что ты тут делаешь?
– Иду, – дурацкий вопрос – дурацкий ответ.
– Только светлая душа может пройти, не отягощенная ненавистью и безумием.
– Глаза разуй, – буркнул кто-то у моего плеча, – а то сам не видишь, какая душа.
Я обернулась и увидела черноволосого широкоплечего
