class="p">Он с некоторой досадой качнул грязно-белой гривой, не прерывая своего занятия.
– Не больше десяти уйдут. Но у нас есть одна хор-р-рошая возможность. Страх.
«Наш мир безумен, и тщетно бытие…» – замогильным голосом пропел Лусус.
– Да ладно! Чего могут бояться взрослые вооруженные мужики? Не смерти же?
– Не-е-ет… – янтарь глаз снова вспыхнул в зеленоватом полумраке. – Неизвестности.
– Пф-ф! Ерунда!– равнодушие достигло той стадии, после которой ты перестаешь слышать вопли инстинкта самосохранения.
– Не недооценивай людей, находящихся в темноте и абсолютно не понимающих, что происходит, – с некоторым неодобрением возразил мой жуткий спутник, – мы устроим небольшой спектакль, сопровождающийся паникой, попутно избавимся от десяти-двадцати человек. Потом проберемся наверх, и среди всей неразберихи, если их главный, этот Берс, будет настолько глуп, чтобы не сбежать – захватим его.
Я пожала плечами. Логика темного эльфа была для меня загадкой, а план выглядел просто абсурдно.
– Звучит все слишком неопределенно пока что. Но тебе несколько тысяч лет, и ты все еще жив, что дает мне некоторую надежду на то, что ты хотя бы отчасти понимаешь, что делаешь.
Он встал, подошел ко мне и присел на корточки напротив. Мне уже даже не было неприятно его присутствие. Мне было вообще – никак.
– Ты боишься меня? – вкрадчиво поинтересовался он, и голос его смягчился.
Я криво усмехнулась, подняв, наконец, на него взгляд, и покачала головой.
– Знаешь, есть еще кое-кто, кто очень любит задавать мне этот вопрос. И поверь мне, он пострашнее тебя… Просто то, что ты делаешь, это – не страшно, это – отвратительно…
Ответ внезапно понравился Скримджою.
– Вот и чудно, – кивнул он, вскакивая на ноги одним движением, как развернувшаяся пружина, – итак, что вообще мы можем? Чтобы не особенно тратиться? Тени, вызвать пауков, создать такие магические комнаты, штук пять. А, еще на один массовый сон, возможно, сил хватит, но только на один. Сойдет! Давай, поднимайся, ненаглядная, у нас мало времени…
К стыду своему, должна признаться, что постепенно я даже увлеклась процессом подготовки к встрече гостей. Разум пытался уцепиться за что угодно, лишь бы не вспоминать о виденных сегодня пытках. На все у нас ушло около двадцати минут, как раз до смены стражи. К этому времени я перестала воспринимать наших потенциальных жертв, как людей. Они стали просто «наемниками, охраняющими рабов». То есть кончеными подонками. Так было куда проще воспринимать реальность, и это, разумеется, было сортом малодушия, сама понимаю.
Когда первая десятка стражников спустилась по ступенькам, я затаилась в тенях, чуть дальше по коридору. Раздались негромкие, но забористые ругательства. Ага. Первая инсталляция обнаружена. Сразу на площадке перед лестницей трудолюбивые пауки, размером с собаку, вызванные из небытия темным эльфом, оплели призрачно-серебристыми нитями все стены, почти полностью скрыв их, заодно почти заглушив свет. Паутина на фоне серого камня и все это в свете тусклых фонарей – ужасная банальщина. Какой-то готический роман для барышень получается, но эльф остался доволен. По ходу дела он прочитал мне небольшую лекцию о фобиях. В основном, у разумных они весьма однообразны. Темнота, туман, паутина, кровь, трупы, непонятные звуки, движение чего-то невидимого, горящие глаза. Как только подсознание ухватывается за привычный спусковой крючок своей фобии, дальше оно дорисовывает все само. А главное, увидевшие эту картину начнут теряться в догадках: кто автор шедевра? И снова, привет тебе, богатая фантазия.
В этом он был прав, любой нормальный человек, столкнувшийся с неадекватным поведением, впадает в некий ступор. Поэтому люди вроде меня боятся встречаться взглядом с сумасшедшими, например. А Скримджой в определенном смысле был абсолютно сумасшедшим.
В дополнение ко всему на липких нитях весели четыре раздетых обезглавленных трупа, изрезанных странными символами и крайне живописно расположенных, а по коридору, перекатываясь густыми волнами, клубился вызванный дроу зеленоватый туман.
– Что за хрень тут происходит? – прорычал один из охранников, поднимая собственный фонарь, более яркий, чем настенные, повыше.
– Пойдем дальше и проверим? – спросил гнусаво долговязый тип с перебитым носом.
– Да, – кивнул первый, явно старший среди них, – Дорсен, вали наверх, позови еще десятку из казармы. И пусть арбалеты прихватят. И фонари нормальные еще.
– Ладно, – торопливые шаги поднимающегося по лестнице человека стихли, когда он завернул за угол.
Не «да, сэр»: точно не профессионалы.
В этот момент из глубины коридора раздался душераздирающий вопль. Потом еще один. У охранников вытянулись лица при звуке особенно инфернального воя, а один даже попятился назад. Еще одна милая шутка моего спутника: подговорить пленников «помочь нам их освободить». Как только услышат в коридоре голоса охранников – вопить во все горло, как души в Бездне. А мужиков-то и правда пробирает. Надо же, оказывается, прав был дроу.
– Ничего не разглядеть, – старший попытался разобрать хоть что-то в глубине коридора.
Еще бы. Тень, туман и кое-где паутина.
– Эти знаки на телах… – проговорил темноволосый парень со шрамом через губы. – Тут что, демон какой-то?
– Да, – вторило ему невнятное многоголосье, – что это за тварь вообще?..
Старший не ответил, зато по лестнице загрохотали подметки еще двадцати сапог. Снова раздались ругательства и защелкали взводимые курки арбалетов. Мне окончательно расхотелось показываться на глаза кому бы то ни было. Вот об этом мы и не подумали: от арбалетного болта никакая тень не защитит.
– Твою ж мать, – проговорил кто-то из новоприбывших, – что это за крики.
– Оно добралось до рабов походу…
Вот! Вот он – момент истины. Когда я училась в Академии, у нас тоже был курс психологии, рассчитанный именно на такие ситуации. Целый практикум был: «Перед вами темная жуткая пещера, вы маг, сопровождающий отряд». Не понимаете, что впереди, скажите окружающим людям, что там упыри. Или демон. Или многоногая людожорка, на худой конец. Но никогда нельзя произносить слов вроде «это» и «оно». Подстегнутая страхом фантазия в условиях полной неопределенности – это корень паники. А паника – это поражение. Хотите напугать кого-то – не давайте ему понять, что происходит, в принципе.
– Смотрите! Вон там! – закричал какой-то молодой парень, тыкая пальцем в мою сторону, оп-паньки, кажется, я попала в круг света их фонарей, и тень начала спадать. – Угол на два часа!
– Ар-рбалеты! – скомандовал, вмиг оживший старший, и я почла за лучшее убраться подальше.
Быстро в полуприсяде отбежала метров на десять дальше от входа. В скрывавший меня до того угол со свистом ударились болты, один даже вспыхнул. Зачарованые? Ну, ничего себе, благо, хоть револьверов не наблюдается.
– Вы видели? Что это была за хрень вообще?!
– Она на четырех лапах передвигалась!
– А глаза?! Глаза видели,
