Пришли суровые зимние месяцы. Температура воздуха очень сильно упала и вода промёрзла до самого дна.
Хозяин приказал крепостным постоянно ездить на ближайшую реку. Заполнять там огромные бочки, возить на санях к пустому пруду и сливать из них содержимое. Холода в тот год стояли изрядные. Влага замерзала удивительно быстро, и к концу января яма оказалась заполнена льдом до самого верху.
Яков Брюс осмотрел ледяную площадку и был весьма недоволен его неровной поверхностью: — Это никуда не годится. — сказал хмурый хозяин. Приказал собрать по своим деревням все большие котлы, какие только смогут найти. Поставить их возле пруда. Залить чистой водой и разжечь снизу сильный огонь.
Деревья рубили в соседнем лесу. Очищали их от ветвей и отправляли на розвальнях прямо к пруду. На месте пилили стволы на чурбаны. Рубили их на поленья и разжигали костры. Воду возили в бочках их ближайших колодцев.
Несмотря на сильный мороз, часа через три, вода забурлила и, по команде Прохора, её разом вылили в пруд. Кипяток растёкся по огромной поверхности. Растопил и сгладил кое-какие неровности, но к сожаленью, не все. Пришлось повторить всю цепочку весьма утомительных действий. Потом сделать сиё ещё трижды подряд.
Наконец, поверхность пруда стала гладкой, как новое медное зеркало. Вода быстро схватилась и превратилась в прекрасный каток, какой возникает на поверхности голландских каналов после первых морозов.
Котлы и кострища немедля убрали. Мужики подошли к двум кабестанам и по команде десятников стали крутить рукоятки. Канаты натянулись, как струны. Огромные площадки тронулись в путь и скоро с приглушенным стуком встали на место.
Хорошо, что всё сделали до наступленья лютых февральских метелей. Не то снег упал бы на поверхность свежего льда и испортил идеальную поверхность катка. А так, он даже хорошенько помог. Насыпался сверху на прочные крышки пруда и укрыл его, как большим одеялом.
Всех крепостных вернули к прежним работам на барина, а мучения Прохора и его немногих подручных успешно продолжились. Мужики брали порох, купленный Яковом Брюсом на казённом Петровском заводе. Добавляли к нему смеси различных веществ и делали петарды различных размеров и цветные шутихи.
Трудились не в лаборатории Якова Брюса, а в холодном сарае, стоявшем в отдалении от прекрасного господского дома. Не дай Бог, грянет оглушительный взрыв и разнесёт весь особняк, а так погибнет лишь трое безродных холопов. Не очень и жалко.
Кроме подобной работы, Прохору и его двум подручным пришлось освоить ещё кое-какую премудрость. Брюс дал им валенки с лезвиями, привязанными к подшитым подошвам, и велел научиться стоять на коньках. И не только стоять, но и выделывать различные фортели.
Для этого холопы ходили на реку, протекавшую в версте от имения, где и осваивали новое удивительно хитрое дело. Набили множество синяков и болезненных шишек, но через пару недель, всё же исполнили приказ господина.
Яков Брюс посмотрел на своих крепостных. Скупо всех похвалил, но строго сказал: — Занимайтесь и дальше, до тех пор пока лёд не сойдёт. Иначе, вы всё позабудете к наступлению лета.
Когда начались снегопады, холопы тяжко вздохнули. Взялись за лопаты и сами чистили себе «беговую» дорожку. По ней они продолжали кататься и разучивать другие коленца. Причём, упражнялись они лишь в то короткое время, которое удавалось урвать от главной работы.
В те же самые дни, появился новый «придворный» художник, которого барин купил вместо Игната, умершего от ядовитого фосфора. Живописец тоже трудился, как проклятый. Он ползал по льняному холсту, размером пять саженей на тридцать и рисовал масляной краской пруд в том самом виде, каким он бывает в жарком июне.
В конце суровой зимы, холода стали быстро слабеть, а снег начал быстро «садиться». Пришла пора вновь заняться огромным катком. Сначала убрали сугробы, лежавшие на крышках замёрзшего пруда. Не то, начнут дружно таять. Вода протечёт сквозь кошму и циновки из прошлогодней соломы. Прольётся на лёд и испортит гладкую поверхность катка.
Когда вся почва в округе просохла, плотники принялись разбирать высокий забор. Доски со слегами аккуратно снимали. Столбы выкапывали из земли. Складывали всё на ручные тележки и увозили на дальний хозяйственный двор. Ещё пригодятся в усадьбе для какого-то нового дела.
Ямы аккуратно засыпали. Грунт уплотнили и закрыли пластами земли с растущей зелёной травой. Такими же кусками старого дёрна обложили щиты, скрывавшие пруд. Теперь это место стало походить на продолговатый пригорок с отличным зелёным газоном.
За день до ассамблеи, назначенной барином, крышки с пруда сдвинули в разные стороны. Яков Брюс убедился, что каток остался в полном порядке. Приказал немедленно закрыть водоём и продолжить работу.
Перед самым приездом гостей, Прохор опять изучил чертежи, полученные от своего господина. Согласно расчётам хозяина, поставил подручных между его чудным домом и водоёмом. Приказал рыть глубокие ямы, через пятнадцать шагов, и ставить в них брёвна, длинною в шесть саженей.
Поверх этих столбов натянули прочную железную проволоку. К ней подвесили большой льняной холст, на котором новый «придворный» художник изобразил пруд в жаркую летнюю пору. На нём был не только сам водоём, но и небольшая купальня, стоящая сейчас возле берега. На воде плавало несколько уток, цвели жёлтые кувшинки и белые лилии.
Прохор прошёл на веранду господского дома и посмотрел на то, что у него получилось. Вся картина весьма походила на тот небольшой водоём, что скрывался под огромными крышками «термоса». Конечно, если станешь сильно приглядываться, то быстро заметишь, что вода не колышется, а утки застыли на месте и никуда не плывут.
После того, как сановники прибыли в имение барина, помощники Прохора установили великое множество петард и шутих. Рядом разместили людей, которые должны по команде зажечь фитили. Наконец, всё было готово и «придворный» механик сообщил об этом хозяину.
Яков Брюс благосклонно кивнул, сказал: — Действуй по заранее оговорённому плану: — и направился к весёлым гостям. Прохор помчался к своему командному пункту. Проверил, все ли холопы стоят на нужных местах и стал ждать отмашки вельможи.
Все гости хорошо закусили, а ещё больше выпили дорогих вин, настоек и водок различного вкуса и цвета. Об этом позаботился сам Яков Брюс. В течение большого застолья он провозглашал тост за тостом и зорко следил за тем, чтобы все визитёры осушали бокалы до дна.
Когда вельможи дошли до нужной кондиции, он пригласил всех выйти в обширный англицкий сад. Подвыпившие люди шумной толпой выбрались из-за богато накрытых столов. Двинулись вслед за хлебосольным хозяином и столпились возле него на широкой веранде.
Он указал гостям на картину, висевшую между прудом и
