а атомы распадаются на множество элементарных частиц.
– Откуда Перевременье берет энергию для возвращения? – снова спросила Аннабель.
– А ты еще не догадалась?
Она догадалась. Просто не хотела об этом думать.
Каждый раз, когда они запускали Перевременье, какая-то другая Вселенная погибала. Каждый перезапуск использовал энергию других вселенных. Миллиарды умирали каждый момент Планковского времени, чтобы они жили снова и снова, и умирали снова и снова, и вырождались снова и снова.
Дурная бесконечность.
– Так значит, все это можно остановить?
– Рия пыталась. Получилось у нее или нет?
Аннабель вздохнула.
– Хорошо. Я найду Эйрика.
– Возможно, тебе придется дойти до самого края Вселенной.
– Тебе ли не знать, что иногда это одно и то же.
* * *
Аннабель чувствовала, что Эйрик близко.
Магии становилось так много, что было тяжело дышать. Концентрированная, густая, горячая магия ревела в ушах, отдавалась в груди с каждым ударом сердца. Вокруг сияли искаженные звезды, они разматывались, как клубки с нитками, и каждая нить вела к аттрактору.
Она видела пустоту.
Пустота поглощала мир. Ела его кусочек за кусочком. Планеты, звезды, галактики – ничего не могло ускользнуть от пустоты. Континенты, города, люди. Даже свет.
Оранжево-черное небо пылало, вокруг не было ни единой звезды. А прямо перед пустотой, свесив ноги в бездну, сидел Эйрик.
– Аннабель? – спросил он рассеянно. – Я ждал. Тут как раз…
– Где его книга? А?
Она подошла ближе и принялась копаться в его сумке, но так ничего и не нашла.
Эйрик непонимающе поморгал.
– Но в этой книге… там был ответ. Чем все закончится. Я почти дочитал, но… Я решил, что не должен. Я выбросил книгу. Прямо в Аттрактор. – Эйрик засмеялся. – Теперь ответа нет, и мы сами решаем, что делать.
Аннабель пыталась не смотреть на всепоглощающую пустоту, ей хотелось только убегать. Дальше, дальше отсюда.
– Я тоже хотел убежать, – сказал Эйрик. – Но это не поможет.
– Я знаю. Мы ведь уже там. – Она протянула руку к пустоте.
Они всегда были, есть и будут внутри горизонта событий, внутри последней секунды Вселенной. Им не вырваться, они могут только создавать карманную Вселенную. Постоянно.
– Мы лишь выгрызаем себе немного времени, используя чужую энергию. Ты правда готова сделать это снова?
ПРОБУЖДЕНИЕ
Родители Эйрика погибли, когда он был ребенком. Кто-то заботился о нем, кто-то уходил, кто-то приходил.
Так было, пока не появились Аннабель и Саншель. Они стали его семьей. И теперь Аннабель пришла за ним. Не первый раз. И не второй. Теперь он вспоминал, что это уже случалось. Перевременье перезапускало себя уже бессчетное количество раз, но в последние разы отрезки этого времени становились все короче. С каждым разом он понимал все больше, но каждый раз сворачивал назад.
Они стояли на краю мира вдвоем. Аннабель и Эйрик. Как в юности, когда друг у друга были только они.
– Что еще мы можем сделать? – спросила она. – Мне кажется, ответ где-то близко, но я не могу понять. Все еще не могу понять.
Эйрик медленно вдохнул и выдохнул.
– Чудовища в уравнениях. Ты ведь знаешь, что они живые?
Аннабель кивнула, и он взял ее за руку.
– Я видел его. Я видел чудовище. Моя магия… – Эйрик приложил руку к груди. – Она и есть тот монстр из уравнений. Выходец из пустот Вселенной, часть Великого аттрактора. В прошлых жизнях он приходил ко мне в обличии ребенка. Он помог мне выучить язык Айвина.
Эйрик вспомнил себя в детстве. Свои фотографии. Свое отражение в зеркале. Свое чудовище.
– Для запуска Перевременья нужно три элемента. Древний монолит, который начал работать, когда вы с Айвином пришли к нему. Магия из безымянного озера. И третий, скрытый. Вода из реки времени.
Аннабель покачала головой.
– Не совсем так. Первый – это мы с Айвином. Второй – Саншель. И третий – это ты.
Эйрику потребовалось какое-то время, чтобы уложить эту мысль в своей голове. Она легла на остальные, перестроила его ассоциативные связи, создала новые нейронные структуры.
– Надо же. Кто-то когда-то, видимо, решил, что создавать механизмы из живых существ – это очень круто.
Пустота еще приблизилась, и им пришлось отойти от края бесконечной пропасти.
– Я чувствую, как пустот внутри становится все больше. Как я превращаюсь в него. – Эйрик покосился на пустоту, съевшую уже почти весь мир. – И я чувствую, как что-то умирает. Как умирают целые вселенные.
Эйрик и Аннабель смотрели друг на друга целую бесконечность. Целое мгновение.
– Я и есть монстр из уравнений. Я… я живой.
Она взяла его за руку.
– Конечно, живой. Как и он. – Она глянула на подступающую пустоту. – Вы оба живы, вы оба разумны и вы оба – часть одной большой сущности. Мы все ее часть.
– Но я хотел его остановить. Я до сих пор хочу его остановить. Я не хочу быть им. Я ведь совсем другой. Или нет?
– Ты часть Перевременья, которую создал народ Айвина из сверхскоплений галактик. Ты и то, и другое. Существо света и пустот. Дитя множества миров и народов. Ты – Перевременье. Надежда на другую жизнь.
Пустота подступила еще ближе. Теперь она окружала их.
Аннабель погладила его по щеке. Как маленького.
Но сейчас он и чувствовал себя маленьким ребенком. Тем чудовищем, которое пытался прогнать.
– Я не хочу исчезать, – сказал он, чувствуя, как подступают слезы. – Я никогда не хотел исчезать.
– Я тоже. Наверное, поэтому мы и есть Перевременье. Мы ведь так хотим жить, так боимся исчезнуть… – Аннабель с ужасом взглянула на пустоту, подступавшую со всех сторон, и тут же отвела глаза.
– Или наоборот – мы хотим жить и боимся исчезнуть, потому что мы Перевременье.
Аннабель кивнула.
– И что мы будем делать дальше? – спросила она.
– Не представляю.
Они прижались лбом ко лбу и смотрели только друг на друга, пока пустота приближалась к ним.
Они были вместе. Сейчас. Всегда.
– Аннабель, – произнес Эйрик.
Она шумно втянула воздух.
– Может быть, это и есть ответ? Мы вместе и мы можем что-то изменить? Если мы часть Перевременья, а ты обладаешь знаниями и памятью всех своих «я» в других мирах… Возможно, мы сможем что-то придумать?
Аннабель нахмурилась.
– Я не знаю, смогу ли… Я не понимаю, что должна сделать.
– Послушай. – Он взял ее руки в свои. – Я почти дочитал книгу Айвина. Он видел тебя светом. А для света не существует понятия времени. Нет прошлого и будущего. Все вероятности, все миры, все возможности и все твои «я» находятся здесь и сейчас, в этом маленьком промежутке, которое называется настоящим. Всего остального просто не существует.
– Д-да. Возможно. – Она
