алхимиков не оказала на мальчика никакого воздействия. Он не застыл неподвижно возле самых дверей, как это случалось с теми людьми, что не имели при себе амулета.
Не ощущая никаких неудобств, паренёк смотрел себе под ноги и, разглядывая чудесный паркет, шёл потихоньку вперёд. Мало того, он двигался поразительно быстро. Так же, как прочие люди, что находились снаружи, вне зоны действия восьмиугольного зала.
Никита свернул к ближайшему большому окну. Прижался носом к стеклу и посмотрел вниз на широкую Сухарёвскую площадь. Увидел старые, неказистые домики бедных людей, в беспорядке разбросанные вокруг огромного здания стрелецких казарм.
Потрогал рукой великолепные рамы, изготовленные из древесины драгоценного тика. Опустился на корточки и погладил пальцами аккуратные плашки паркета. После чего, печально вздохнул. Поднялся, быстро вышел на лестницу и закрыл за собой узкую дверь.
Находясь в «неспешном» потоке, Прохор не мог ни окликнуть сыночка, ни просто схватить его за руку. Двигался он в несколько раз медленней мальчика и только благодаря амулету, видел его и прочих людей, живущих в обычном пространстве.
Пока он добирался до двери, врезанной в прекрасный витраж. Пока приложил массу сил, чтобы открыть неподатливую в этом состоянии створку, время ушло. Мальчик выскочил на площадку, сбежал по ступеням и исчез где-то внизу длинной лестницы.
Догнал его Прохор только в полуподвале. Механик успел перехватить сына лишь потому, что Никита застрял ненадолго в людской. Паренёк о чём-то болтал со словоохотливым сторожем и задержался с уходом в свой монастырь.
Механик зашёл в душную тёмную комнату. Кивнул своему малолетнему отпрыску и, показав головою на дверь, вернулся в пустой коридор. Отрок быстро простился со старым солдатом и выскочил вслед за отцом.
Мужчина подождал, пока ребёнок к нему подойдёт. Убедился, что их никто не может услышать и тихо спросил: — Барин дал тебе амулет?
Не понимал о чём идёт речь, сын отрицательно замотал головой, но, на всякий случай, сказал: — Нет. Никто, ничего мне не давал. У меня только крест и тот медальон, который ты мне подарил неделю назад. — он полез за ворот рубахи и вытащил наружу два тонких шнурка, спутавшихся между собою.
Прохор взял их в руки и осмотрел с разных сторон. Символ христианства, что господин вручил сыну во время крещения, был очень старый, православный, как и положено, восьмиконечный.
Неведомый мастер умело сработал его из ярко-жёлтого сплава, который всем походил на чистое золото. Так же сильно блестел и никогда не тускнел. Всю лицевую поверхность изделия густо испещряла затейливая старославянская вязь.
Сзади к нему прилипла небольшая медалька с едва видневшимся сложным орнаментом. Металл, из которого была отлита «монетка», ничем не отличался от тяжёлого крестика.
Прохор сжал медальончик сильными пальцами и попытался его отделить от креста. Понял, что ничего не выходит. Удивлённо покачал головой и скоро оставил эту затею.
Вещицы так плотно сцепились, что невозможно было даже заметить тонкий шов между ними. Из-за необычной «монетки» подарок вельможного барина теперь сильно смахивал на, так называемый, крест «терновый венец».
— «Видимо, после того, как они слились в единое целое, они стали вместе работать». — понял вдруг Прохор: — «Возникло небольшое устройство, которое как амулет защищает Никиту от воздействия волшебной машины».
— «С другой стороны, пока я делал медальку, я столько с ней провозился, что металл впитал в себя корпускулы кожи с моих пальцев и рук. Возможно, машина узнала на нём мою кровь. Вот и не тронула мальчика. Ведь, как ни крути, а он мне является сыном. Плоть от плоти моей».
Механик снял с медальона уже ненужную вторую верёвочку. Вернул Никите крест с прилипшей «медалькой» и твёрдо сказал: — Надень и носи постоянно. А в «Рапирную залу» больше никогда не входи. Увижу, выпорю так, что долго не сможешь сидеть!
— «Теперь попробуем вытащить всех этих людей». — сказал себе Глеб и вернулся на прежнее место возле порога: — «Сначала посмотрим, что будет, если…» — сказал себе парень. Пошарив в кармане, он вытащил небольшую монетку, и бросил её перед собой.
Вертясь, словно пропеллер, она влетела в настежь открытую дверь. В тот же миг мелькнула слабая вспышка. На коротенький миг парень увидел нечто, похожее на тонкую плёнку, затягивающую узкий проём.
Медный кругляш прошёл сквозь едва различимый барьер. Оказался внутри восьмиугольного зала и замер, повиснув пространстве. Причём, он застыл, не долетев до спины архитектора.
Перекрестившись три раза, Глеб достал из кармана дешёвую авторучку из пластика. Взял её левой рукой и осторожно коснулся слабо мерцающей плёнки. Ничего страшного с ней не случилось. Лишь вокруг колпачка возникло едва видное глазом сияние. Такое, как видно на фотографиях «ауры», которые делают шарлатаны на ярмарках.
Парень толкнул ручку немного вперёд. Она свободно двигалась туда и обратно. Однако, стоило ему разжать пальцы, как она полетела на пол. С лёгким стуком врезалась в невысокий порог. Подскочила от удара о коричневато-золотистое дерево и отлетела к ногам архитектора. Пересекла целиком границу восьмиугольного зала и замерла в воздухе. Всё было так же, как раньше с монеткой.
Не зная, что ещё можно придумать, Глеб вытянул левую руку вперёд. Замер на пару секунд и осторожно ткнул кончиком пальца в открытый проём. Незримая плоскость, отделявшая лестницу от помещения, слегка засветилась.
Парень снова увидел подобие тонкой мерцающей плёнки. Она чуть колыхнулась, а по её ровной поверхности побежали пологие волны, словно от мелкого камешка, упавшего в воду.
Парень резко выдёрнул руку за границы проёма, и сияние тотчас погасло. Он внимательно осмотрел указательный палец. Прислушался к своим ощущениям и с облегчением понял, что конечность осталась в полной сохранности.
Внезапно решившись, Глеб протянул руку вперёд и сунул кисть в открытую дверь. Его ладонь тотчас засверкала слабым сиянием, словно её укрыло странной перчаткой. Парень пошевелил всеми пальцами.
Понял, что неприятных ощущений у него не возникло. Сунул руку по локоть и взял мелкую денежку, неподвижно висящую в воздухе. Вытащил её на площадку перед лифтовым холлом. Внимательно осмотрел блестящий кругляш, но, как ни старался, никаких изменений найти в нём не смог. На его придирчивый взгляд, всё было в полном порядке.
Положив монету в карман, Глеб смело сунул руку в распахнутый прямоугольник проёма. Дотянулся до спины архитектора. Схватил мужчину за воротник пиджака и сильно рванул на себя. Парню вдруг показалось, что он попытался сдвинуть тяжёлый металлический сейф.
Он упёрся ногами в плиточный пол и напряг свои силы. Мужчина даже не шелохнулся. Отпустив воротник декоратора, Глеб повернулся, и посмотрел на электронное табло, сиявшее над входом
